Книга Вечность в объятиях смерти - Владимир Брайт

— Не смешно.

— Тебе, может, нет, мне — да.

— Последнее время ты постоянно под кайфом. Как следствие, неадекватная реакция.

— Странно, что, зная о проблемах с наркотиками, ты обратился за помощью именно ко мне.

— Ну, понимаешь, — не слишком уверенно пробормотал В. Вилли, — старая дружба, проверенные связи. В общем, я тебе доверяю.

Я не стал уточнять, что именно он подразумевает под определением «старая дружба». А также решил не ворошить прошлое: вспоминая, как «старому другу» отказали в кредите именно в тот момент, когда он особенно остро нуждался в помощи.

— Так что скажешь? — Судя по прерывающемуся от волнения голосу, для В. Вилли это был вопрос жизни и смерти.

Вырваться из смертельной ловушки, покинув обреченный город.

На такие предложения принято, не задумываясь, отвечать «да».

В любом другом случае я поступил бы именно так.

Но сейчас я сказал «нет».

— Извини, сегодня я занят.

— Чем? — простонал непризнанный гений.

— Чем можно заниматься, когда наступил конец света?

Тупость обдолбанного нойма не знала границ. Ему предлагают спасение. Шанс один из миллиарда, а он, видите ли, занят.

— Долго объяснять, — я уже жалел, что ответил на вызов. — И вообще, мне пора.

— Подожди!

— Чего?

— Может, передумаешь?

В. Вилли двигали не дружеские чувства, а голый расчет. Лучше иметь дело с проверенными кадрами, чем доверять жизнь кому-то со стороны.

— Вряд ли. Увидимся в следующей жизни.

— Какой — следующей?!

Меньше всего мне хотелось внимать чьим-либо стенаниям.

— Прощай.

— Если передумаешь, позвони! — В. Вилли попытался спасти положение. — Канал будет открыт для твоего телефона.

— Слышишь, по…

Когда в двух метрах перед тобой взрывается светозвуковая граната, уровень звукового давления которой около 180 децибел, продолжать разговор невозможно. Во-первых, автоматическая блокировка отключает клипсу сотового. Во-вторых, вообще перестаешь что-либо слышать.

А если добавить к этому вспышку в тридцать миллионов кандел, останавливающую восприятие глазом картинки на время от десяти секунд до минуты (зависит от индивидуальности жертвы), становится ясно, что ни о каком «извини, прервалось» или «не могу говорить, перезвоню чуть позже» речь не идет.

— Слышишь, по…

КОНЕЦ СВЯЗИ.

Вторая группа не стала рисковать. Неизвестно, на что способен убийца, разрезавший на куски четырех высокоуровневых ноймов. Ясно одно — он предельно опасен. Лучше несколько раз перестраховаться, чем напороться на грабли предшественников.

Почти одновременно со взрывом гранаты в тело ударили два клубка самораскрывающейся сети. Секунда — и беспомощная, ослепленная жертва лежала на земле надежно спеленатая «одеялами» понефлидных волокон. Вырваться из такой ловушки не смог бы и киборг, не говоря о ком-то другом.

Оглушенный и ослепленный, некоторое время я пребывал в полнейшей прострации. Когда наконец пришел в себя (прошло от десяти минут до получаса) в достаточной степени, чтобы различать цвет и звук, то понял, где нахожусь.

Вообще-то специальное кресло для пыток — не то место, где хочется оказаться в последние часы жизни. Впрочем, предлагая Герде помощь, я знал, на что шел. Поэтому не особенно расстроился. Большая игра заканчивается вместе со смертью главного игрока. Я до сих пор жив. Значит, смогу напоследок вволю повеселиться.

В черном юморе висельника определенно есть некий шарм. Одна беда — никто не способен его оценить. Хотя вполне может быть, что это и к лучшему.

* * *

— Знаешь, кто я? — Мистер Трейт пытался говорить спокойно, но, судя по напряженному выражению лица, это давалось с огромным трудом.

— Наверное, кто-то очень влиятельный и страшный, — «догадался» я. — У меня мороз по коже от предположений. Дрожу от ужаса. Веришь?

— Нет.

— Жаль, думал, у нас получится разговор по душам. Поэтому сдался.

— Полагаешь, это смешно? — Взгляд мужчины, чей дорогой костюм свидетельствовал о более чем внушительном доходе, не предвещал ничего хорошего.

— Конечно. — На прощальных «гастролях» можно позволить себе любые вольности. — А ты?

— Пока нет. Но после того как медленно разрежу тебя на куски, мне станет лучше.

— В смысле — веселее? — уточнил я.

— Ив этом тоже, — легко согласился он.

Люди подобного типа не разбрасываются пустыми угрозами. В их кругу такое ребячество считается признаком дурного тона.

— Никак не могу вспомнить твое лицо. Мы раньше встречались?

Когда знаешь ответ, задаешь вопрос исключительно ради того, чтобы позлить собеседника.

— Нет.

— Тогда откуда столько агрессии? — Мне хотелось не просто разозлить его, а довести до бешенства.

— Ты убил моего племянника.

— Который из шестерых — твой? — участливо поинтересовался я. — Уж не тот ли красавчик с отрезанной гол…

Прямой с правой в лицо без замаха прервал вопрос на полуслове. Элегантно одетый господин не боялся вида крови и, главное, знал, как сломать нос…

— Bay! — хрипло рассмеялся я. — Оказывается, ты умеешь произвести впечатление не только дорогими костюмами, но и руками. — Чтобы кровь не попадала в рот, пришлось слегка наклонить голову.

Больше никаких неудобств я не испытывал, продолжая как ни в чем не бывало поддерживать беседу на отвлеченные темы.

— У меня масса талантов, с которыми тебе предстоит познакомиться. Поверь, это только начало.

Мистер Трейт и не думал шутить.

— Как страшно! — Я крепко зажмурился, — Сейчас упаду в обморок, словно девчонка, увидевшая мышь.

— Советую тебе заткнуться, по…

Жизнерадостно улыбнувшись, я перебил собеседника:

— Подожди, не говори. Дай угадать. Ты увлекался в детстве фильмами о крутых гангстерах? Славные шестидесятые. Лихое время. Передел сфер влияния. Уличные беспорядки. Легендарная резня в порту Трэппа. Мафия бессмертна. Те, кто посмеет встать у нее на пути, умрут в страшных мучениях. Таковы законы жанра. Не ты их придумал, и не тебе учить жиз…

Хрясь…

Время игр миновало, наступил час расплаты.

— Ой! Кажется, ты отрезал мне пальчик!

— Два с половиной, — уточнил мясник, не скрывая злорадного удовлетворения.

— АААААААААА!!! Как больно! Плохой мальчик, не делай так больше! Невозможно терпеть!