Книга На вершине власти - Владимир Гриньков

Спустя два дня Хусеми обеспечил его информацией. Однако, ознакомившись, Хомутов понял, что все далеко не так просто, как он поначалу думал. Оказывается, советские были против участия итальянцев в поисках нефти, об этом и спецслужба сообщала, и министерство иностранных дел. Но Хомутов решил не давать итальянцам сразу поворот от ворот, и через пару дней все-таки встретился с послом. Тот явился во дворец с целой кипой выкладок и диаграмм и больше часа втолковывал, как выгодно то, что они предлагают. Хомутов выслушал внимательно, но от высказываний воздержался, и вскоре деловая беседа незаметно перетекла в чаепитие. Уже были отложены в сторону графики, да и ни к чему были эти бумаги, посол считал, что и без того многого достиг – его выслушали. Это могло стать началом новых отношений. Стараясь подчеркнуть, что ценит внимание главы государства, он с чувством сказал:

– Под вашим руководством, господин президент, джебрайский народ многого добьется.

– Этот народ многого добьется под любым руководством, не только под моим, – пожал плечами Хомутов.

Посол смотрел на собеседника с изумлением. Этот Фархад оказался вовсе не таким туповатым царьком, как он привык считать.

– Вы считаете, что в Джебрае могут произойти изменения? – поинтересовался он осторожно.

– А разве здесь все идеально и ничто не нуждается в улучшении?

Итальянец сосредоточенно помешивал чай в грушевидном стаканчике, размышляя о последних словах президента. Теперь он окончательно уверился, что их встреча не случайна – Фархад принял некие важные решения и через него, итальянского посла, дает знать цивилизованному миру о скорой перемене курса. Посол поднял голову и встретился взглядом с президентом – тот ожидал ответа.

– Я не в праве давать советы в подобных случаях, – сказал посол уклончиво.

– И все же?

Итальянец пожал плечами:

– Если речь идет о коренных преобразованиях… – начал он задумчиво.

– Но иногда бывает достаточно одного толчка, – напомнил Хомутов.

– Нет, нет, – покачал головой посол. – Косметические меры ни к чему не ведут. От того, что вы слегка измените, скажем, лицо человека, его подлинная суть не изменится, не так ли?

– Почему же? – живо возразил Хомутов, внутренне посмеиваясь над таким поворотом их беседы. – Измените внешность, дайте человеку шанс начать с чистого листа – и он преобразится.

Он-то знал, о чем говорил. Итальянец сдержанно улыбнулся, отставил стаканчик с рубиново-золотым настоем.

– Я читал книгу доктора Мольца, – заметил он. – Его еще называли «доктор Пигмалион». Он специалист в области пластической хирургии.

Хомутов взглянул на посла несколько обеспокоенно, но в его словах, похоже, не было двойного дна.

– Наблюдая за судьбами своих пациентов, Мольц пришел к выводу, что смена облика еще не делает человека другим. Если в его душе не произошло никаких изменений – он остается тем, чем был до операции. Так и с народом, – посол сделал округлый жест, – если вы хотите что-то изменить, но изменения эти поверхностны и не затрагивают сути национального характера, – ваши усилия бессмысленны.

– Возможно, в чем-то вы правы, – сказал Хомутов, хотя и не был согласен с итальянцем. – Как, вы говорите, зовут этого «доктора Пигмалиона»?

– Мольц. Я готов прислать эту книгу, господин президент, если она интересует вас.

Хомутов сдержанно кивнул. Чай был выпит, беседа близилась к завершению. Наконец посол поднялся из-за стола и склонил голову в дипломатическом поклоне, но не уходил, пока президент не скажет последнее слово.

– Что же касается нефти, господин посол, – подвел черту Хомутов. – Мне представляется, что к этому разговору мы еще вернемся.

Итальянец удалился. Дверь не успела закрыться, как показался Хусеми.

– Полковник Бахир, – доложил он.

– Разве сегодня намечена встреча с ним? – вскинул брови Хомутов.

Он снова чувствовал себя как школьник, которого неожиданно вызвали к доске.

– Нет, – отвечал Хусеми.

– Так в чем же дело?

– У него крайне важный вопрос.

– Разве нельзя подождать до завтра? – попытался уклониться Хомутов.

Хусеми промолчал, давая понять, что не ему надлежит отвечать на это.

– Пригласи полковника, – сказал Хомутов, стараясь скрыть досаду.

В присутствии министра он всегда стремился заняться чем-нибудь второстепенным, чтобы не выдать себя. Из высокой стопки папок, сложенных на краю стола, Хомутов выдернул первую попавшуюся и раскрыл, якобы знакомясь с бумагами. Тем временем полковник уже входил в кабинет с традиционным выражением озабоченной преданности на лице.

Хомутов сдержанно поздоровался, отодвинул папку, но закрывать не стал, подчеркивая, что занят и не сможет уделить много времени.

– Я решил не готовить докладную записку, а обратиться к вам лично, – заявил Бахир, – поскольку мое дело относится к сфере безопасности государства.

После паузы он уточнил:

– И прежде всего вашей личной безопасности, товарищ президент.

Хомутов смотрел на министра рассеянно, словно его личная безопасность казалась ему вещью не столь уж существенной, гораздо важнее – интересы страны, но полковник, похоже, считал иначе.

– Ваша безопасность, товарищ президент, обеспечивается не только соответствующей службой, но во многом зависит и от того, кто находится рядом с вами. Я имею в виду личный состав президентской охраны.

– А что там с личным составом? – Хомутов заинтересовался. – Есть сигналы?

Он всегда считал, что опасность для него исходит только извне, здесь же, во дворце, под защитой гвардии, он в безопасности.

– Пока ничего подозрительного, – успокоил Бахир. – Дело в том, что некоторые люди несут службу во дворце по пять и более лет и досконально знают как расположение помещений, так и ваш распорядок дня.

– И что же?

– Если некто пожелает получить интересующую его информацию, он сможет сделать это, даже не побывав во дворце – через работающих здесь людей.

– Допустим, – согласился Хомутов. – Что же вы предлагаете?

– Персонал необходимо сменять через определенные промежутки времени.

Хомутов прикинул, чем это может ему грозить. Выходило – ничем. Он и сам заменил обслугу в первые же дни после своего водворения в президентские апартаменты.

– Хорошо, – сказал он после паузы. – Готовьте людей, а мы посмотрим, кого вы введете во дворец.

Он захлопнул лежавшую перед ним папку.

– У вас все, полковник?

Он испытывал облегчение от того, что беседа с Бахиром оказалась столь необременительной. Однако, подняв глаза в ожидании ответа министра, Хомутов обнаружил, что тот сидит напротив, безмолвный и багровый, тупо глядя в одну точку, словно пытаясь что-то вспомнить.