Книга Сердце убийцы - Челси Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, не надо. Я уже позвонила Йену.
Шеридан встал, но тут же остановился и обернулся к Сьюзен:
— Вы точно в порядке?
Она прищурилась, глядя в ослепительно голубое небо.
— Как думаете, солнце когда-нибудь перестанет жарить?
— Дождь будет, — с уверенностью ответил детектив. — Обязательно.
Арчи, Генри и Энн стояли на заднем дворе, когда прибыл мэр с наполовину исписанным от руки листком бумаги — заготовкой выступления на пресс-конференции. Как и перед домом, трава на заднем дворе была подстрижена чуть ли не под корень. Требуется немалое усердие, чтобы в сезон дождей поддерживать газон в таком ухоженном состоянии. Весь участок по периметру обнесен деревянным забором с решетчатым верхом. В дальнем углу стоял сборный алюминиевый сарайчик; копы уже разложили его содержимое на земле поблизости. Арчи встретился глазами с мэром, и тот направился к нему. Он был в черном костюме и галстуке, серебристые волосы безукоризненно уложены. Бадди, как всегда, не упускал возможности покрасоваться на публике. Приблизившись к Шеридану, мэр первым делом спросил:
— Это он?
— Похоже на то.
Бадди достал из внутреннего кармана пиджака черные очки «рэй-бэн» и надел.
— Где девочка?
Арчи глянул на Энн.
— Скорее всего в реке.
— Дьявольщина! — прошипел сквозь зубы мэр. Потом сделал глубокий вдох и покивал, будто внимая каким-то одному ему слышным наставлениям. — О’кей. Значит, так, упираем на тот факт, что убийца больше не разгуливает по улицам. — Он посмотрел на Шеридана поверх очков. — Ты дерьмово выглядишь, Арчи. Умойся, что ли, приведи себя в порядок, пока не начали!
Детектив улыбнулся через силу.
— Обязательно. — Искоса взглянул на Генри и Энн и зашагал в дом.
На кухне его окликнул чей-то голос:
— Ты Шеридан?
Арчи пришлось остановиться и задержать дыхание, чтобы притерпеться к тяжелому духу.
— Угу.
На кухонной стойке сидел, болтая ногами, молодой негр с дрэдами по плечи, в белом костюме из водонепроницаемого «тайвека» поверх обычной одежды. Он что-то писал на клипборде.
— Меня зовут Лоренцо Роббинс.
— Ты патологоанатом?
— Ага. Слушай, чувак, я только хотел сказать, что с твоим покойником не все так просто.
— А что именно? — спросил Арчи.
Роббинс пожал плечами и сделал очередную пометку на клипборде.
— Тридцать восьмой — пушка серьезная, — начал он.
— Так, — насторожился Шеридан.
— При выстреле у него сравнительно сильная отдача. В случаях повреждения центральной нервной системы, подобных этому, мы, как правило, наблюдаем одно из двух: либо пистолет валяется в нескольких футах от трупа, либо происходит мышечный спазм и оружие остается в одеревеневших пальцах. — Роббинс показал крепко сжатый кулак в резиновой перчатке.
Арчи обернулся и посмотрел на Макколэма, который все еще лежал лицом вниз поверх кухонного стола. Револьвер уже забрали в вещдоки.
— Мертвая хватка.
Лоренцо разжал кулак и опустил руку.
— Вот-вот. Пока труп еще теплый, можно понять: рука окоченела, а тело нет. Но к моему приезду он уже весь задубел. Возможно, мышечный спазм удержал револьвер в руке. Повторяю — возможно. Но вообще-то такие «мертвые хватки» — довольно большая редкость. Это в кино они случаются на каждом шагу.
— И какой вывод?
— Пока никакого. — Роббинс вновь принялся писать. — На коже остался отчетливый отпечаток дульного среза, так что в момент выстрела револьвер определенно был прижат к лицу. — Он приписал еще что-то. — Но опять же, его рука не испытала отдачи. Револьвер при выстреле толкнуло, а руку — нет.
Арчи выхватил ручку из пальцев Роббинса, чтобы тот перестал отвлекаться на заметки.
— То есть ты хочешь сказать, что это не самоубийство? Что кто-то выстрелил в него, а после вложил револьвер в руку?
— Нет. — Роббинс, посмотрел на свою ручку, потом на детектива. — Я хочу сказать то, что сказал: мышечные спазмы в момент смерти — явление очень редкое — раз; положение руки показывает, что на нее не воздействовала возвратная сила при выстреле револьвера, — два. Существует вероятность, что это самоубийство. Мы вскроем труп и рассмотрим все получше. Сейчас я лишь делюсь предварительными соображениями. Чтобы скучно не было.
— Черт! — пробормотал Арчи, с досадой запрокидывая голову и бросая взгляд на белый потолок с одиноким матовым шаром светильника посередине. Он не горел. — Ты выключал свет?
Роббинс тоже посмотрел на светильник.
— Неужели я похож на новичка в своем деле? Конечно, нет!
Детектив резко развернулся и высунул голову через заднюю дверь.
— Эй, кто-нибудь выключал свет на кухне? — громогласно выкрикнул он.
Полицейские на заднем дворе переглянулись, и все промолчали.
Шеридан закрыл дверь и обернулся к Роббинсу.
— Значит, если исходить из посылки, что никто из наших не лажанулся и не щелкнул выключателем…
Лоренцо забрал у Шеридана ручку и как ни в чем не бывало просунул ее за прищепку клипборда.
— Он мог застрелиться еще засветло. Солнце заходит в шесть — в половине седьмого. Получается, что он сделал это чуть раньше. — Роббинс посмотрел на труп. — Но не намного. — Улыбнулся, зубы сверкнули белизной на фоне коричневой кожи. — Или же кто-то из сегодняшней тусовки выключил свет.
Арчи поморщился. Эдди Джексон легла спать в десять вечера.
— Тебе что, поплохело? — озаботился Роббинс.
— Нет, я отлично себя чувствую. Лучше некуда. — Он нащупал завалявшуюся в кармане противокислотную таблетку и сунул в рот. Ее сладковато-меловой вкус заглушил запах разлагающейся плоти.
— Ну теперь ты довольна? — спрашивает Арчи.
От кодеина ему здорово полегчало. Он вообще витает сейчас где-то в облаках. Кожа на израненном животе покраснела и опухла. Шеридан чувствует жжение — воспалительный процесс охватил пораженные инфекцией ткани, но пленника это особо не волнует. Детектив не обращает внимания даже на тяжелый трупный смрад, пропитавший все вокруг. Пот не стекает с липкой поверхности кожи, руки и ноги лежат безжизненно, будто отнялись, но по ощущениям тело кажется легким и теплым, по нему циркулирует густая, как кисель, кровь. Мир стал простым и понятным. Вот Арчи. Вот Греттен. Вот подвал. Они здесь вроде как в комнате ожидания смерти. А потому Шеридан заводит разговор.
Греттен сидит на стуле рядом с кроватью, положив свою руку на его.
