Книга Перекресток времен. Новые россы - Андрей Захаров

Для проведения взрывов решили заложить побольше взрывчатки, так как горная порода оказалась уж больно крепкой и почти не поддавалась лопатам и ломам. Пока несколько красноармейцев поднимали наверх мотоцикл и разведгруппы, остальные делали выемки для закладки взрывчатки. Шурфы устроили и сбоку, и сверху. Когда все было подготовлено, красноармейцы вернулись в лагерь. У подьема осталась только группа Антоненко с саперами. Ждали ракету от Уварова. И вот в небо взлетела красная ракета. Николай достал пистолет и сделал три выстрела вверх. Это был условный сигнал всем покинуть опасную зону. Выждав пять минут, сделал еще один выстрел, затем, повернувшись к саперам, дал команду подсоединять провода к аккумулятору своего уазика. Почти одновременно прогремело несколько взрывов. На десятки метров в высоту вздыбилась горная масса, а в клубах дыма мелькнули молнии. Когда ветер унес поднявшуюся пыль, они увидели, что большие куски горной породы чуть не снесли ограждение, построенное людьми. Но крепкие деревья все-таки сдержали напор. Зато теперь можно было надеяться, что подъем удастся построить всего за пару дней. Взрывные работы решили продолжать. Снова сделали выемки, заложили взрывчатку. В результате высоту стены удалось уменьшить на две трети. Она стала почти вровень с осыпавшейся землей. Осталось только укрепить и утрамбовать грунт. Чтобы подъем был не особенно крутым, а пологим, пришлось закладывать взрывчатку на три десятка метров в глубь плато. Это был третий мощный взрыв. Все опасались схода лавин или селевых потоков, но этого почему-то не произошло. «Горы здесь другие, что ли?» – недоумевал Николай.

Пока Антоненко взрывал плато, Климович, Бондарев и Невзоров организовали в обоих лагерях сборы для предстоящего марша. Люди собирали и упаковывали свои вещи, водители заправляли бензином автомобили, грузили в них оружие, боеприпасы, продовольствие и другое имущество. Снимали маскировочную сеть и брезент над землянками. С воздуха нападать было некому. Война с немцами для них закончилась. Раненых решено было перевозить на повозках, благо их хватало на всех, так как добавились еще подводы из второго лагеря. Как ни старался Баюлис со своими помощницами, но четверо тяжелораненых умерли. Один красноармеец Климовича и два солдата из лагеря Невзорова. Также не приходя в сознание, скончался советский летчик, пилот бомбардировщика. Слишком много у него было переломов и ушибов внутренностей. В отличие от него немецкий летчик выжил. После операции жар у лейтенанта Хорстмана спал, гангрена ему больше не грозила. Всех умерших, и красных, и белых, похоронили рядом. Отец Михаил отслужил погребальную службу. Салютом для умерших стали произведенные саперами взрывы.

С бомбардировщика сняли два пулемета ШКАС, один вместе с турельной установкой, а также большой запас патронов к ним. Два других пулемета были сильно повреждены и не подлежали восстановлению. Бомб на самолете не оказалось, видно, летчики отбомбились еще на немцев, а когда возвращались, наткнулись на стаю «юнкерсов» и «мессершмиттов», с которыми провели свой последний бой. В топливных баках оказалось около двухсот литров отличного авиационного бензина. Как он не взорвался, один Бог знает! Запасливый водитель «лексуса» Емельяненко Николай Яковлевич с помощью Кожемяки и трех красноармейцев слил весь бензин в бочку, а также полностью заправил свой «лексус» и «форд» Нечипоренко Алексея. Бочку поставили в кузов «форда». На вопрос Слащенко, поедет ли его машина на таком бензине, Яковлевич только усмехнулся. В авиационном бензине октановое число под сотню будет, так что машина не только поедет, но и полететь сможет. Попытка не пытка.

После полудня почти все мужчины из двух лагерей собрались у места подъема. Носили и утрамбовывали землю, ставили ограждения, чтобы не сорваться с дороги вниз. Из-за отсутствия носилок грунт таскали в плащ-палатках и на брезенте, использовали все, в чем можно было нести. Укладывали бревна поперек дороги, чтобы не было скольжения. Как ни старались, работы не убавлялось. Однако дорога уже начинала принимать видимые очертания. Теперь любой мог по ней свободно подняться на плато. Но для автотранспорта и лошадей с подводами этого было еще недостаточно.

Когда наступила ночь и возникла опасность в темноте свалиться с высоты, работу прекратили. Люди с трудом вернулись в лагерь и сразу легли спать. Не у всех хватило сил даже на скудный ужин. Солдаты и казаки расположились рядом с красноармейцами. У них тоже не было сил добраться в свой лагерь. Видя такую ситуацию, Климович выделил Невзорову дополнительные подводы, чтобы перевезти людей и все имущество второго лагеря в первый. После тяжелого дня никто никого не делил на белых и красных. Все стали своими. Последние капли неприязни и подозрения исчезли вместе с каплями пота, пролитого на строительстве.

Перед ужином Антоненко с помощью двоих пограничников спустил резиновую лодку и сложил ее вместе с рыбацкой сетью в багажник. Также они помогли ему надеть тент на уазик.

«Ничего. Дай Бог, завтра все закончим. А там и в путь-дорожку», – подумал Николай, засыпая.

Глава 11

Андрей проснулся от звонкого лая Ноя, который теперь каждую ночь спал в землянке у артиллеристов под боком у Ганса. Эти два рыжих существа полюбили друг друга. Хотя песик любил всех артиллеристов, но Ганса Штольке он выделял особо, наверное, потому, что оба были рыжими.

После вчерашнего трудового дня тело ныло, не хотелось вставать. Ну почему Ганс не утихомирит своего подопечного? Что он так разгавкался? Андрей нехотя приподнялся на локтях и посмотрел на собаку, бегающую по землянке. Пес вел себя как-то странно. То кружил, как юла, на одном месте, то вдруг резко останавливался и начинал выть, затем снова кружился со звонким лаем. Он подбегал то к Гансу, то к артиллеристу, хватал их своими маленькими, но цепкими зубами за одежду, словно звал людей за собой. За время, что они были здесь, Ной вел себя так впервые. «Что-то тут не то, – подумал Андрей. – Ной зря брехать не будет». Он быстро встал и вышел из землянки. Следом за ним выскочила собака.

Хотя небо было еще темное и на нем отчетливо мерцали звезды, но уже чувствовалось, что близится утро. Начинало светать. Лагерь спал. Даже часовых сморил утренний сон. Но животные в лагере вели себя беспокойно. Лошади ржали и метались в загоне, коровы мычали, козы блеяли. Но не так, как просили бы корм, а тревожно, словно чувствовали беду. Куры притихли, даже петуха не было слышно, хотя раньше он каждое утро будил всех своим кукареканьем. По лагерю с громким лаем носились собаки. Тревога животных разбудила людей, и они один за другим выходили из землянок.

Внезапно все замерло. Через минуту тревожной тишины вдруг резко задрожала земля, заходила ходуном. Вдалеке послышался странный гул. Он не ослабевал, а, наоборот, набирал силу. У людей начала болеть голова, давило на виски, руки и ноги отказывались подчиняться. Андрей не понимал, что происходит. Он начал крутить головой во все стороны, пытаясь понять, что случилось. Неужели снова перенос во времени и пространстве? Куда теперь забросит их судьба-злодейка? За что им такое наказание? Останутся они в живых или погибнут в неизвестности?

Андрей невольно бросил взгляд на озеро. Что такое, где остров?! От него осталась только верхняя часть – столб, смотрящий в небо. На его верхушке что-то светилось. Если раньше луч света был устремлен вверх, в небо, теперь он был направлен на горную вершину, закрытую облаком, как будто показывая людям, что угроза исходит оттуда. Эта вершина была расположена всего в двух километрах от котлована и в противоположной стороне от той, куда вчера ушли разведгруппы.