Книга Адское пламя - Нельсон Демилль

Я поднял его левую руку. Трупное окоченение обычно наступает через восемь-двенадцать часов после смерти, так что мышцы сгибались с трудом, но полностью рука еще не застыла. Кроме этого, судя по виду кожи и общему состоянию тела, можно было сказать, что смерть наступила от двенадцати до двадцати четырех часов назад. А если исходя из этого сделать еще один шаг вперед, то можно заключить, что в случае преднамеренного убийства его, вероятно, совершили ночью, чтобы свести к минимуму возможность быть застуканными на месте преступления.

Предположим, это и впрямь сделал Мэдокс. Значит, он, видимо, ждал, пока кто-то обнаружит тело и сообщит об этом полиции. И когда этого не произошло аж до второй половины сегодняшнего дня, он или его соучастник позвонил с одного из телефонов в парке, отводя таким образом от себя все подозрения, прежде чем начались поиски на территории клуба.

Судя по всему, пока мы с Кейт сидели у него, он, вероятно, уже начал беспокоиться, почему телефонное сообщение все еще не привело к обнаружению тела, и занервничал.

Я осмотрел запястье и большой палец Харри, но не обнаружил никаких следов.

Потом взял его левую руку и обследовал ладонь, ногти и косточки пальцев. Ладони иной раз могут рассказать нечто такое, чего коронер, обычно больше интересующийся состоянием внутренних органов и причинами, повлекшими за собой смерть, может не заметить. Но сейчас я не обнаружил ничего необычного, только грязь.

Я бросил взгляд на Кейт, которая, кажется, держалась вполне прилично, обошел стол, поднял правую руку Харри и осмотрел ее.

Тут позади меня раздался женский голос:

— Может, вам одолжить скальпель?

Мы с Кейт обернулись: у двери стояла женщина в одежде хирурга. Около тридцати, невысокая, с коротко остриженными рыжими волосами. Когда она подошла ближе, я заметил веснушки и синие глаза. Вообще-то, если не принимать во внимание мешковатые одежки, она была очень мила.

— Я Пэтти Глизон, окружной коронер. Полагаю, вы из ФБР.

Я стянул с руки резиновую перчатку.

— Детектив Джон Кори, Антитеррористическая оперативная группа.

Мы обменялись рукопожатиями, и я представил ей специального агента ФБР Кейт Мэйфилд, не забыв добавить:

— Мисс Мэйфилд также является миссис Кори.

— А также надсмотрщиком при детективе Кори, — не преминула дополнить Кейт.

— Может, вы тогда предложите ему не прикасаться к телу, пока рядом нет судмедэксперта, — попросила доктор Глизон. — Или, еще лучше, вообще к нему не прикасаться.

Я извинился, но сообщил:

— Я двадцать лет занимался этим в Нью-Йорке.

— Но здесь не Нью-Йорк.

Мы явно шли не в том направлении, но тут вмешалась Кейт:

— Покойный был нашим другом.

Доктор Глизон смягчилась:

— Извините. — И спросила, обернувшись к Кейт: — А какое это имеет отношение к терроризму?

— Никакого. Харри был также нашим коллегой по оперативной группе, он приехал сюда как турист, побродить по лесу, а мы прибыли для идентификации тела.

— Понятно. И вы его опознали? Это он?

— Это он, — подтвердила Кейт. — Что вам удалось обнаружить при предварительном осмотре?

— Исходя из поверхностных повреждений сразу бросается в глаза, что пуля прошла сквозь спинной хребет, потом сквозь сердце, и он умер почти мгновенно. Видимо, ничего не успел почувствовать, а если и успел, то всего на секунду-две. Смерть наступила еще до того, как он упал на землю.

Я кивнул и заметил:

— За годы службы в полиции я ни разу не сталкивался с таким идеальным выстрелом сквозь позвоночник и сердце, чтобы он оказался случайным.

Доктор Глизон выдержала паузу.

— В качестве хирурга и коронера я видела не менее сотни несчастных случаев на охоте с такого рода ранениями, но тоже ни разу не встречалась с подобным. Но все же это мог быть несчастный случай. А вы полагаете, убийство?

— Мы не исключаем такую возможность.

— Так мне и сказали, — кивнула она.

Некоторые судмедэксперты любят поиграть в детективов, например в телефильмах, но большинство строго придерживаются фактов. Я не знал, что собой представляет в этом смысле Пэтти Глизон, и потому спросил:

— А вы обнаружили что-нибудь, указывающее на убийство?

— Я покажу вам, что обнаружила, и вы можете сами сделать выводы.

Она подошла к шкафу, натянула резиновые перчатки и дала мне новую пару:

— Вижу, вы уже нашли «Викс». — Потом кивнула в сторону каталок: — Я все собрала и переписала, чтобы сложить в пакеты для вещдоков. Для ФБР. Хотите, еще раз все просмотрим и вы распишетесь за эти вещи?

— Сюда едут другие агенты, которые и займутся этими вещами и сами составят опись. Мы ее называем «зеленый список». Давайте взглянем на тело, — предложил я доктору Глизон.

Она подошла к столу и содрала окровавленный тампон с груди Харри, выдрав при этом немного волос и обнажив огромную зияющую дыру.

— Как видите, это выходное отверстие. Я пользовалась семикратным увеличителем с подсветкой и рассмотрела осколки кости, рваные ткани и кровь — все в минимальных количествах, что соответствует траектории прохождения высокоскоростной пули крупного или среднего калибра через позвонки, сердце и грудину.

Она посвятила некоторое время подробностям исследования, давая клиническое описание завершения человеческой жизни.

— Как вам известно, я не буду производить аутопсию, но сомневаюсь, что вскрытие даст какие-либо дополнительные данные относительно причины смерти.

— Нас больше интересуют события, предшествовавшие смерти, — сказал я. — Вы не заметили ничего необычного?

— Вообще-то заметила. — Она приставила указательный палец к груди Харри в дюйме от рваного края выходного отверстия. — Вот здесь… видите?

— Нет.

— Это след от укола. Очевидно, сделанного до смерти. Я проверила, прокол глубокий, уходит в глубь мышечной ткани. Я также осмотрела его рубашку и теплую фуфайку и обнаружила там соответствующие отверстия, а также нечто вроде небольшого пятна крови. Стало быть, этот объект — возможно, игла шприца — проткнул одежду и вошел в грудные мышцы. Не могу утверждать, что ему что-то ввели с помощью инъекции, но токсикологическое исследование должно это показать. Имеется еще два прокола на правой руке, — продолжала доктор Глизон. — Но никаких следов крови или соответствующих отверстий на одежде. Не обнаружила я в его вещах ни иглы, ни шприца, так что вывод один: сам он себе уколов сквозь рубашку не делал.

— И что вы думаете по поводу этих проколов? — спросил я.

— Детектив здесь вы.

— Точно. — Я решил, что первый укол был сделан в грудь, сквозь одежду, а значит, ему, видимо, ввели седатив, когда он сопротивлялся, а может, выстрелили из специального ружья иглой с транквилизатором, каким пользуются ветеринары. «Если это не в сезон охоты, мы стреляем транквилизатором, а потом вывозим их». Остальные два укола, в обнаженную руку, сделаны позже, чтобы он оставался под действием седативов. Вполне вероятно, это был пентатол натрия, «сыворотка правды», но эту мысль я оставил при себе. И сказал: — Ладно, я над этим подумаю.