Книга Мертвые тоже скачут - Маргарита Малинина

– Нет, он там и был, – решил пооткровенничать Валера. – Мы выкопали гроб, вместо него положили другой, открытый, на крышке которого начертили дурацкий знак из этой офигенной книжки, – хмыкнул он, подразумевая, что слово «офигенная» надобно взять в кавычки. – Подбросили горшок и наклеили мою фотографию поверх изначальной. Вот и весь фокус, вуаля! – развел он руками. От этого жеста приоткрылась другая пола пиджака, и из внутреннего кармана что-то блеснуло. Он изобразил фальшивое смущение, как будто я была дурой и не поняла, что он нарочно продемонстрировал мне ожерелье. – Ох, прости, ты ведь это и искала, да?

– Пошел ты, Валера, – огрызнулась я, продолжая сидеть.

– Я не Валера, – сказал он таким тоном, что сразу стало понятно: ничего хорошего ждать не стоит. Я испугалась еще сильнее, затем вспомнила, что вроде как убивать он меня не собирается. К тому же меня сильно грела мысль о том, что мешочек все ж таки угодил в мою сумку, авось не заметит пропажи. Ну а если заметит – пиши пропало. В живых меня уже не оставят как минимум – из злости, как максимум – в назидание другим.

– Шел бы ты отсюда, – фыркнула я, отворачиваясь к окошку. Все, финита ля комедия. Чары рассеялись, Валерий – или кто он там – больше мне не нравился. И уж конечно, я его больше не любила. Глядя в его обыкновенные, как оказалось, карие глаза, я не могла понять, как могла совершить такую глупость – влюбиться в подлого мошенника и убийцу.

– Храбришься, – сказал он. Точно так же, как в первую нашу встречу. Эх, предупреждала же Азаза, чтобы я убиралась отсюда! Послушала бы – и ничего бы не случилось, три человека остались бы живы. «Пострадает невинная душа». Кого она имела в виду? Себя или Диану? Явно не Хабарова. – А где вопросы? – изобразил бандит удивление. – Неужели тебе не интересно? Я говорил «мы», ты не спросила, с кем.

– Я все поняла, – глядя ему прямо в глаза, уверенно произнесла я. – Зачем спрашивать? Ты имел в виду себя и Диану.

– Ба! Преступник в шоке! – крутанулся он на месте. Клоун, блин. – Как ты поняла, что именно с Дианой мы выкопали гроб ее бывшего ухажера?

Я пожала плечами:

– Зачем иначе тебе ее убивать?

– Я убил? – взметнул он брови, однако, не стараясь играть особо убедительно. – Да что ты, она же повесилась. От сильной любви, забыла? На собственной косе – очень мило.

– Очень мило то, что я тебе не рассказывала, как именно она повесилась. Вот ты и прокололся.

– Ничего подобного, – отрекся тот от собственного злодеяния и гнусно осклабился: – Слухами земля полнится… Не от тебя – так еще от кого узнал, уж и не припомню.

– Не пойму только, как ты это совершил, – стояла я на своем. – Окно? Ну же, ответь мне! Окно?

– Красавица, если я расскажу, мне придется тебя убить, – снова как бы невзначай показал он мне свой пистолет, торчащий из-за пояса брюк. – Дам подсказку: ты очень наблюдательна, а я неплохо карабкаюсь по стенам, прямо как человек-паук.

У меня моментально родился новый вопрос:

– Игрушки в саду! Откуда они?

– Что? Понятия не имею. Этот дом Глеб снимал у одной семейки, оттуда, видать, и игрушки.

– Откуда ты знаешь?

Бывший Мертвицин пододвинул себе стул и присел, намекая, что история эта долгая.

– Видишь ли… Помнишь, я объяснял тебе, как действовал мошенник Хабаров, выдавший себя за твоего отца. Но знаешь, я утаил маленькую деталь… Мошенников, в общем-то, было двое. Вот так. Сюпри-из! Изначально планировалось вызвать в тебе жалость к папаше, чтобы ты отдала ему все-все семейные цацки ради спасения его души и совести. Грязная свинья… Здорово я придумал. Вот. Я вроде как должен был появиться и запугивать «отца», с каждым днем сильнее, поколачивать и обещать медленную, мучительную смерть, что должно было подстегнуть тебя к мобильным поискам. Но вот я тут пораскинул мозгами и решил: а зачем мне делиться? Тем более, в отличие от покойного, я не считал, что желание спасти человека, который бросил тебя в малолетстве, будет так велико, что поможет быстро найти то, что было нужно. А вот выполнить волю покойного отца – это уже громче звучит, согласись?

– Мразь, – не выдержала я. – Ты так спокойно убиваешь людей… Это невыносимо! Я ненавижу тебя!

– А говорила, что любишь… – цокнул он неодобрительно.

– Я была не в себе!

– Это верно, – легко согласился он. Вдруг полез в карман и вынул небольшой пузырек. – Покупай духи с феромонами не в киосках, а у проверенных поставщиков, – выдал он, словно рекламный лозунг. – Я сам, знаешь ли, не очень верил, – заметил Валера (его настоящего имени я не знала и впоследствии не узнала, так что буду называть его по старинке) мой хмурый взгляд и легкое покачивание головы в разные стороны. – Как видишь, помогло. И тебя, и Диану тянуло ко мне, как магнитом.

Вне себя от бешенства я кинула в него подушкой. Он рассмеялся: что-де мне какая-то подушка. Тогда я вскочила, чтобы разорвать его на куски, с ужасом и стыдом вспоминая моменты, когда готова была ради него на все, но он с ловкостью выдернул пистолет и направил дуло на меня, вынуждая сесть на место.

– Продолжай, – милостиво разрешила я, также сложив руки на груди.

– Спасибо, – криво усмехнулся Мертвицин и правда продолжил: – Сперва я действовал именно так. Твой отец не успел вернуть мне долг, значит, ты захочешь сделать это за него. Так как серьги и перстень уже недоступны, ты пойдешь по иному пути – по пути ожерелья. Чего как раз не хватало мне до полного комплекта, он, знаешь ли, целиком лучше пойдет на торгах, чем по частям, – подмигнул мне этот козел. Я тоже подмигнула, мол, меня это не задевает, а Валера выпустил на волю смешок, рожденный, подозреваю, моими тщетными попытками держаться достойно. – В общем, ты так и сделала, оправдав все мои затраты. Но я, видишь ли, люблю подстраховываться. Для того и была придумана история с трупом.

– Так для чего?! – воскликнула я. Увы, как раз этого я не понимала. К чему такие сложности?

– Для чего? – Он прищурился. – Ты помнишь свои слова? Здесь, в постели, – кивнул он на кровать, где я сидела, и мое лицо сразу же загорелось отвратительным румянцем. Как я могла? Право, не знаю. Действительно, феромоны. Мощные попались, падлы. – Ты сказала, что если бы я был обыкновенным, ты бы не обратила на меня внимания. Но я уже и без того это знал. Я знаю про тебя все, Катя, все! Даже то, что ты сама про себя не знаешь. Мы с покойным Глебом в этом деле весьма преуспели, и не таких раскалывали, как ты. Мы можем выяснить все, что угодно и у кого угодно. Мы почище любых психиатров и гипнотизеров умеем понимать человека, видеть его насквозь. Мы можем сказать, на что пойдет тот или иной человек ради той или иной цели, на что он способен, а на что нет. Мы – рентгены, понимаешь?

– Рентгены только в госпиталях, а вы – обыкновенные мерзавцы, – осекла я его браваду. Ну как можно кичиться и восторгаться своими преступлениями, а?

– Я согласен, ты проиграла эту партию и не можешь с этим смириться, потому ведешь себя так. Но когда ты остынешь и задумаешься, поймешь, что я гений, – сказал он тихо. К сожалению, в этом я была с ним согласна. Истинный гений зла.