Книга Нетерпеливый алхимик - Лоренсо Сильва

— Вот список, — проговорила она.

— Расскажешь по дороге, — буркнул я, пыхтя и отдуваясь. — Только что звонил Василий. Они у нас на крючке, Виргиния. Наконец-то мы разгребли эту помойку.

— Неужели разгребли? — спросила она недоверчиво.

— Может, не до конца, — исправился я. — Но все же.

Пока я гнал машину, скрежеща тормозами на поворотах и распугивая сиреной недоумков, не желавших уступать нам дорогу в эгоистическом стремлении отвоевать несколько свободных метров в полуденной мадридской пробке, Чаморро успела прочитать мне список. Тяжбы были распределены по разным судам, но один из них привлек наше внимание симптоматичным совпадением: два процесса, где Очайту крепко приперли к стенке, близились к завершению, меж тем как многочисленные дела, заведенные на Салдивара еще в незапамятные времена, обросли мохом и грозили развалиться при малейшей попытке дать им ход.

— Хорошо, — пробурчал я, ловко увернувшись от «Фокстерьера»,[84]за рулем которого сидела беспечная девчушка-подросток. — Все сходится.

За три квартала до цели мы сбросили скорость и убрали проблесковый маячок, а потом заняли наблюдательную позицию напротив уже знакомого нам здания. Часы показывали пять минут третьего, значит, он еще не выходил. Я позвонил в отдел и попросил соединить меня с майором Перейрой. Наскоро изложив ему суть последних событий, я попросил разрешение действовать по новому плану в связи с изменившейся обстановкой.

— Добро, — лаконично ответил Перейра. — Доложи, когда все закончится.

— Слышала? — спросил я вконец растерявшуюся Чаморро.

Ожидание напрягло наши нервы до предела: моя помощница грызла ногти, бросая на меня тревожные взгляды, я судорожно сжимал руль и все время облизывал пересохшие губы. Через десять минут мы увидели отъезжавшую от здания машину и узнали сидевшего за рулем человека. Это был он. Я позволил ему вклиниться в транспортный поток и доехать до светофора. А сам, сделав Чаморро знак установить мигалку, дал газ и рванул по встречной полосе, потом круто вывернул руль и, чувствуя, как дымится резина, перегородил ему дорогу. Передо мной мелькнуло его оцепеневшее от страха лицо, затем силуэт Чаморро, выскакивавшей из машины. Она находилась ближе, чем я, и настигла его первой, как раз в тот момент, когда он открывал переднюю дверцу.

— Что происходит?! — вскричал он в негодовании.

— Вы задержаны, — объявила Чаморро и потянулась к нему с наручниками.

Он отдернул руки, низко пригнулся и с дьявольским проворством ударил мою помощницу в живот. Я подоспел на помощь ровно через две секунды. Чаморро, скорчившись от боли, лежала на асфальте, а нападавший дал стрекача, устремившись наперерез движению, к тротуару. На мгновенье я наклонился над Чаморро:

— Ты в порядке?

— Догони его, будь он проклят, — еле слышно простонала она, и в ее голосе слышался упрек.

Я бросился за ним вслед. Он опережал меня метров на тридцать, и, судя по его скорости, мне было бы трудно сократить разделявшее нас расстояние. Я понял, что он хороший спортсмен, не только по той ловкости, с какой он уложил Чаморро на асфальт, но и по ритмичному движению ног. Мне же приходилось рассчитывать только на свою выносливость, а потому я поставил себе цель не отпускать беглеца слишком далеко и взять его измором.

Он завернул за угол какого-то здания и выскочил на пешеходную зону, окруженную жилыми домами, но тут случилось непредвиденное: на ступенчатом спуске у него подвернулась нога, и он кубарем покатился вниз. Вот и ладушки, злорадствовал я, в другой раз поостережется надевать дорогие штиблеты для кувырканий на свежем воздухе. Мадридские закоулки — это ему не устланный коврами паркет.

Он не сумел быстро подняться и, потеряв темп, угодил прямо в мои объятия. Я обхватил его за плечи и крепко прижал стене, намереваясь надеть наручники. Но мой противник оказал яростное сопротивление. Даже с разбитой лодыжкой, он умудрился развернуться и со всего маху заехал мне кулаком в лицо. До сих пор не могу понять, как я не потерял сознания. Только помню, мы покатились вниз, и он продолжал наносить мне удары, один ощутимее другого, а я, не ослабляя бульдожьей хватки, пытался влепить ему ответную затрещину. Ни один из редких прохожих не задержался, чтобы остановить побоище. Оно и к лучшему. Даже если кто-нибудь вмешался бы в драку, то наверняка не на моей стороне, поскольку я был хуже одет. Казалось, чинимой надо мной расправе не будет конца, но тут за спиной нападавшего зазвучал благословенный женский голос:

— Прекрати, ублюдок!

Тот медленно поднялся на ноги, припадая на одну ногу. Пистолет Чаморро смотрел ему прямо в затылок.

— Руки за голову. Дернешься, и я вышибу тебе мозги. Любой суд признает мои действия правомочными, потому что они совершены в состоянии необходимой обороны, — достаточно взглянуть на моего напарника.

Меж тем у ее напарника, то бишь у меня, все смешалось в кровавом тумане, и он едва различал контуры Чаморро с упавшей на лицо прядью волос. Она на все лады склоняла поверженного врага, услаждая мой слух такими вычурными ругательствами, что я, несмотря на боль от полученных травм, почувствовал себя на седьмом небе. Неожиданно перед глазами возник образ разъяренной Вероники Лейк в незабываемой сцене из «Огневой женщины», которая разыгрывалась в самом начале фильма. Я никогда не видел Чаморро в подобном амплуа и пообещал себе при первой же возможности разыскать в видеотеке запись фильма и освежить память. Отвлекшись этим немаловажным соображением, я потратил еще несколько секунд на то, чтобы освидетельствовать целостность своих конечностей и защелкнуть наручники на запястьях задержанного.

— Какой неприятный сюрприз, сеньор Эхеа, — сказал я, вытирая кровь с губ. — Никак не ожидал от вас такой прыти. Вроде бы благородный кабальеро, а ведете себя словно последняя шпана.

— Пошел бы ты в задницу, держиморда!

Я ни разу не позволил себе ударить беспомощного человека, но в случае с Эхеа чуть не нарушил правило. Однако сдержался и для сведения счетов прибег к словесной форме, вложив в нее как можно больше яда.

— Разумеется, насчет задниц вы не в пример компетентнее нас. И мы сгораем от желания ознакомиться с вашим бесценным опытом по пребыванию в столь уютном местечке. Но прежде я напомню вам ваши права.

Я дотошно зачитал ему права, пока тащил его за шкирку к машине. Родриго Эхеа выдержал экзекуцию, не моргнув глазом.

— Требую адвоката, и немедленно, — сказал он.

— Разумеется. Вашего личного или вас устроит любой?

— Личного, — ответил он с вызовом. — Гутьерреса-Рубиру.

— Не знаю такого, — ответил я невозмутимо. — Вам, должно быть, известно, сколько крючкотворов развелось в нашей стране, — имя им легион. Однако не беспокойтесь, мы найдем его телефон. У нас есть список членов Адвокатской коллегии.