Книга Покушение - Елена Сенде

Она остановилась у стенда с дисками, кассетами и видеоиграми. Продавец, полагая, что делает доброе дело, врубил последний хит Мадонны прямо над ухом Сириль, которая даже подскочила и снова пошла вперед.

Она решила вернуться в центральный ряд и начать все сначала. Повернув еще раз направо, она оказалась на более широкой улице, именно в том месте, где час назад вышла из такси. Она опять показала бумажку с адресом, на этот раз продавцу сладостей, который посоветовал ей идти прямо. Ноги, уже изрядно уставшие, снова понесли ее — в который раз! — к ларькам. За столиками сидели на табуретах люди и, громко чавкая, ели суп с лапшой, от которого шел пар. Сириль поняла, что хочет есть.

Пройдя метров сто, она снова спросила дорогу. На этот раз ей велели повернуть налево. Одолев еще сотню метров, Сириль заметила, что количество ларьков резко уменьшилось, шум стих, и неожиданно она оказалась на улице с невысокими зданиями и обычными деревянными домами. В темном переулке играли в футбол дети, и их крики гулко раздавалась под каменными сводами. Прочитав написанный на бумажке адрес, они рассмеялись, толкая друг друга локтями. Самый старший из них сделал Сириль знак следовать за ним. Он проводил ее до старого здания красного цвета и снова засмеялся.

— Доктор здесь, доктор здесь.

Сириль дала ему несколько бат и огляделась.

Она стояла перед домом, украшенным, помимо всего прочего, старым алтарем, на котором дымились палочки ладана и стоял горшок с изогнутой пальмой. Итак, здесь жил Санук Аром, знаменитый специалист по вопросам памяти. Дом не выглядел богатым, скорее наоборот. В далеком прошлом он, несомненно, знавал лучшие времена, но затем обветшал. Деревянная дверь просела, стены были изъедены насекомыми, а стекла покрыты слоем грязи.

Сириль решительно направилась к двери. В ее привычки не входило наведываться в гости без приглашения, и даже сейчас, хотя она и чувствовала свою правоту, Сириль испытывала смущение оттого, что пришла сюда требовать объяснения. Она заставила себя вспомнить, каким показался ей профессор во время их разговора, когда она еще была в Париже, и это ее немного успокоило. Она поднялась по ступенькам крыльца и нажала на кнопку звонка.

Ей не пришлось долго ждать. Заскрипела на петлях дверь. Грустный и жалобный звук…

Она ожидала увидеть прислугу, но перед ней стоял сам профессор Аром. Можно было подумать, будто ему лет сто: сутулые плечи, длинные седые волосы, изборожденное морщинами лицо. В его взгляде промелькнул гнев, половина рта опустилась от недовольства. Но вежливость одержала верх, и гримаса сменилась натянутой улыбкой.

— Дорогая доктор Блейк, чему обязан вашим визитом?

«Вы подложили мне свинью!» — хотела было закричать Сириль, но они были не во Франции, поэтому она только сказала:

— Простите, что потревожила вас. Надеюсь, ваши семейные проблемы улажены.

Приподнятые брови профессора дали понять Сириль, что он забыл предлог, под которым отменил утреннюю встречу. Но потом, похоже, вспомнил.

— Ложная тревога. Это все моя дочь. Все в порядке.

Он не открывал дверь полностью, загораживая вход, и не предлагал ей войти. Сириль могла бы долго говорить о погоде, о дожде, пока пожилой профессор не почувствовал бы себя обязанным пригласить ее внутрь. Но она вспомнила о всей проблематичности ситуации и отказалась от ухищрений. Правда заключалась в том, что она стала жертвой неведомого и серьезного заболевания мозга, из-за чего позабыла часть своего прошлого и, возможно, замучила до смерти животное. Ее преследовал сумасшедший, и в перспективе у нее не было ничего, кроме заключения в психиатрической клинике.

— Профессор, я знаю, что мой муж просил вас отменить встречу со мной, чтобы я вернулась в Париж. Не слушайте то, что он говорит. Он все преувеличивает из опасения, что я решусь на опасный эксперимент или еще что-нибудь. Но речь идет вовсе не об этом. Я просто хочу поговорить с вами как ученый с ученым, как врач с врачом.

Аром не шевельнулся, только провел голубоватым языком по пересохшим губам.

— Ваш муж действительно очень взволнован, — угрюмо сказал он. — Вам лучше вернуться в Париж, где он сможет вам помочь.

Похоже, Аром рассчитывал распрощаться с ней. Сириль даже заметила в его голосе нотку мольбы, как будто он говорил: «Пожалуйста, уходите». Но она сделала вид, что не поняла его, и продолжила:

— Может, вы предложите мне чашечку чая? Мы поговорим о страдающих амнезией детях, которых вы лечите в рамках сотрудничества с Группой волонтеров…

На лице Арома было написано волнение. Отказать в подобной просьбе было бы верхом неприличия. Профессор почесал подбородок.

— Мне очень жаль, но это невозможно. У меня назначена встреча.

Сириль не выдержала: она могла бы поспорить, что это неправда.

— Профессор, я видела дела ваших юных пациентов. Правда ли, что они потеряли память, как и я? Могу ли я встретиться с ними? Как вы их лечили? Вы обещали помочь мне.

Зрячий глаз Арома округлился. Он вцепился в дверной косяк, как утопающий цепляется за соломинку. Его шея покраснела.

— Пожалуйста, возвращайтесь домой, мне нечего вам сказать.

Голос Сириль стал умоляющим:

— Прошу вас, помогите мне.

Санук Аром попятился, всматриваясь куда-то вдаль, и захлопнул дверь прямо у нее перед носом.

Нервы Сириль не выдержали, и она принялась барабанить кулаками в дверь.

— Откройте, профессор Аром! Вы не можете вот так оставить меня на улице! Вы должны мне все объяснить! Что сказал мой муж, что так сильно вас испугало?

То, что происходило, не укладывалось ни в какие рамки. В ее понимании. Она продолжала изо всех сил стучать в дверь, позабыв о вежливости и сдержанности. Этот тип должен поговорить с ней!

— Откройте! Я никуда отсюда не уйду, предупреждаю вас!

Теперь она уже кричала, не узнавая саму себя. Все ее воспитание куда-то исчезло. Но профессор не открывал. Она приложила к двери ухо.

— Профессор Аром, — позвала она. — Профессор Аром, где вы?

Но лишь тишина была ей ответом.

Сириль сделала несколько шагов назад в попытке заглянуть в окно и заметила листок бумаги, просунутый под дверью. Она наклонилась, подняла его, развернула и прочла: «Пожалуйста, уходите, мне нечего вам сказать».

Сириль перечитала эту фразу несколько раз и посмотрела на дом. Санук Аром наблюдал за ней из окна второго этажа.

Она отшатнулась.

«Этот человек болен!»

Сириль прислонилась к пахнувшей гнилью стене, а затем, словно зомби, спустилась по ступенькам крыльца. У нее кружилась голова, подгибались ноги. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Как она могла рассчитывать на этого больного человека!

Сириль облокотилась об алтарь, чтобы не упасть. Опустив голову, она глубоко дышала, кровь стучала у нее в висках. Постепенно дурнота прошла. Подняв голову, она увидела прямо перед собой палочки ладана, горевшие перед фотографиями покойных обитателей дома Арома. Здесь было около десятка снимков разных размеров. Портреты китайских мужчин и женщин. Их души охраняли обитателей дома.