Книга Лев правосудия - Леена Лехтолайнен

— Рютконен, пожалуй, внушил начальникам, что Ранду нельзя доверять, поскольку на него можно влиять при помощи Лолит. И тогда контактом Сталя стал сам Рютконен.

— Значит, Рютконен думает, что знает о Стале все?

— Наверное.

— Но это не так. Он не знает, например, того, что у Сталя никогда не было документов на имя Бенгта Няккялаярви: он принял эту информацию на веру и даже внес в материалы ЦКП. Извини, Теппо, ты оставил однажды твой логин и пароль на виду, когда пошел домой посмотреть, что натворила Кокки. Я не могла сопротивляться искушению.

Вместо ожидаемой мной моральной порки Лайтио отреагировал громким хохотом. Наконец-то его лицо немного зарумянилось, усы приподнялись.

— Ой, Хилья, дорогая! Да неужели ты меня считаешь таким дураком! Я в тебе и не сомневался: ты бросаешься на добычу сразу, как только ее увидишь.

— Значит, ты нарочно оставил мне логин и пароль?

— Ну ясное дело! — хмыкнул он. — Я знаю тебя не хуже, чем Сталь. Правда, если что, я буду все отрицать.

— Кому я это расскажу? Рютконену? Я не думала добавлять его в мой список для рассылки рождественских открыток.

— Кто скормил Рютконену этого Бенгта Няккялаярви? Ты? Вот ведь нелепое имя.

— Саамское. Я рассчитывала, что полицейским из Европола будет нелегко это выговорить. Вернее, не я так подумала, а Рейска.

И вот тут я получила давно ожидаемую головомойку — когда рассказала Лайтио о встрече Рейски и Рютконена. Наверное, даже за интим с Транковым он не мог бы ругать меня сильнее: по запасу бранных слов Лайтио легко оставил бы за флагом даже знаменитого капитана Хэддока.[32]Я безропотно выслушала его крики: сама знала, что была дурой.

— И как я надеялся, что ты больше не любишь Сталя! Тебе эти отношения не сулят иных перспектив, кроме как писать длинные письма в тюрьму или носить цветы на могилу, если труп Сталя когда-нибудь найдут. Но от какого дьявола Рютконен мог узнать, что люди Гезолиана на хвосте у Сталя?

— А вдруг он сам это и придумал? — с воодушевлением сказала я, но эта ложь не принесла бы мне приза даже в чемпионате по самообману среди учащихся начальной школы.

Мы долго смотрели друг на друга. Лайтио докуривал сигару, а я суммировала в мыслях все то, что мне было известно. Вероломство Транкова больше не возмущало: ведь я же все время знала, что он захочет отомстить. Однако он выбрал способ, какого я не ожидала.

— Да сам Рютконен и сливает информацию белорусам. Очевидно, получил взятки от Гезолиана. Никакого другого ответа я не придумаю, — вздохнул в конце концов Лайтио.

— Но как ты это докажешь?

Я встала, взяла свою кружку с кофе и пошла в туалет. Он был выкрашен в разные оттенки серого и светло-красного, унитаз и раковина были пурпурными, туалетная бумага, усеянная красными бутонами роз, гармонировала со всем прочим. Я вылила кофе в унитаз, выпила воды из-под крана и наполнила кружку. Лайтио начал опять стучать по клавиатуре, вид у него был озадаченный. Нет, гори все в аду, я не дам Рютконену одолеть нас!

— Мне терять больше нечего, — заявил Лайтио. — Чтобы подложить свинью Рютконену, я готов даже заработать обвинение в служебном проступке.

— Что ты имеешь в виду?

— Нужно вынудить его признаться, что он сливает информацию команде Гезолиана. Но один я не справлюсь. Мне нужна ты, или, скорее, этот проклятый Рейска. Никогда не думал, что скажу это: хочу, чтобы ты снова оделась мужчиной и договорилась с Рютконеном о встрече.

Несколько недель мы шлифовали наш план. Я обычным образом ходила на работу, Лайтио дважды заглядывал в наш ресторан — поесть и заодно доработать интригу. Транкова не было видно. Я позвонила ему один раз, чтобы узнать, как дела с картиной. Теперь, когда я все знала насчет Рютконена, очень хотелось высказать Транкову, что я о нем думаю.

Мы с Лайтио пришли к выводу, что во время своего визита в «Санс ном» Рютконен еще не знал о местонахождении Давида и на самом деле верил, что я его укрываю. Конечно, мы не знали, как много Рютконену может порассказать Транков, но решили представить дело так, будто Хилья тут не является важной персоной — другое дело Рейска! Если Рютконен поверил в Бенгта Няккялаярви, можно ему скормить и другие басни. Вероятно, он считал Рейску полноправным представителем итальянской мафии.

Не сразу мы выбрали подходящее место встречи. Оно должно быть достаточно уединенным, но при этом освещенным — передвигаться с карманным фонариком не лучшая идея. В конце концов предпочли танцевальную площадку гостиницы в Коппарняси в понедельник перед Рождеством. Я позвонила хозяйке и спросила, можно ли заказать столик, но ресторан оказался закрыт. Пыталась узнать, много ли в гостиничном домике клиентов, но мне ответили только, что свободные места есть. Приходилось идти на риск, что у нашей встречи будут свидетели.

— Тебе придется пробираться по снегу. Не годится, чтобы к танцплощадке вели две дорожки следов, — сказала я Лайтио.

— Знаешь, я прошел армию и полицейскую школу. Думаешь, меня испугают несколько шагов по снегу?

«Твое сердце может этого не выдержать», — с сомнением думала я. Лицо Лайтио оставалось таким же серым, несмотря на все воодушевление от нашего плана.

За два дня до намеченной встречи я позвонила с общественного телефона главпочтамта на рабочий номер Рютконена.

— Привет, Касси. Интересует информация о местонахождении Давида Сталя? — спросила я голосом Рейски.

— Кто говорит?

— Твой старый друг из Оури.

— С чего это ты решил со мной поделиться?

— Скажем так, я недоволен своим теперешним работодателем. Я готов сотрудничать, если кто-то заплатит больше.

— У меня нет денег!

— Мы можем обсудить этот вопрос. Разве за голову Сталя твои начальники не заплатят золотом, сколько она весит? Или, например, за изотоп стронций-девяносто.

— Откуда мне знать, что ты не обманываешь?

— Ниоткуда. Это, знаешь ли, вопрос доверия. Еще я хочу Сталя унизить. Он когда-то в Таллине увел у меня женщину.

Рютконен думал так напряженно, что, казалось, и по телефону слышен скрип мозгов.

— О’кей, можем встретиться. Но я не буду платить за твои сведения. Где и когда?

— На танцплощадке гостиницы в Коппарняси, в понедельник в десять вечера. Иными словами, в двадцать два ноль-ноль.

— Что это за место?

— Ты полицейский. Выясни. — И Рейска выключил телефон.