Книга Холодный, как камень - Дэвид Бальдаччи

Финн бросил взгляд на мать, которая до сих пор с ненавистью взирала на Стоуна.

— А с какой стати мы должны вам верить? Может, вы нарочно тащите нас в западню?

— Вот именно, — кивнула Леся. — В западню. Как проделали с твоим отцом.

— Если бы таковы были мои намерения, я бы просто дождался, когда вы уйдете, — ответил Стоун, обращаясь к Финну, — и застрелил бы вас по пути в аэропорт; там как раз есть подходящий лесок… А что касается вашей матушки, то данное место охраняется из рук вон плохо. Отпертая дверь, подушка… — Он пожал плечами. — К тому же если бы я работал на ЦРУ, то разве стал бы заходить в палату и предупреждать об угрозе? Я бы просто их на вас навел, и все.

— Откуда вы вообще узнали, куда приходить? — поинтересовался Финн.

— Проследил за вами от Вашингтона. Сегодня утром я заметил вас у Сенаторского корпуса. Вы производили подозрительное впечатление.

— Не думал я, что настолько выделяюсь…

— И не выделялись. Просто я знаю, как и куда смотреть.

— А зачем вы приходили к офису Симпсона?

— Кое-кто сказал мне — не по своей воле, впрочем, — что дело Рейфилда Соломона вновь стало приоритетным для ЦРУ.

— С чего вдруг? — настороженно спросил Финн.

Стоун смерил его взглядом. «И я в ту пору был таким же…»

— Когда убиваешь из мести, то хочешь, чтобы жертва знала «почему». То есть надо предварительно падать знак. Думаю, вы предупредили Чинчетти, Бингема и Коула. Так же, как и Картера Грея. И он понял, что все завязано на Рейфилда Соломона. Впрочем, Грей, конечно, не погиб.

— Что?! — взвизгнула Леся и с упреком уставилась на сына.

— Картер Грей жив? — даже не моргнув, переспросил он.

Стоун кивнул.

— Без сомнения, подслушивавший мужчина кинулся…

— …докладывать Грею, — закончил Финн. Он выдернул дорожную сумку матери из-под кровати и принялся запихивать туда ее вещи.

— Что ты делаешь? — спросила старушка.

Финн схватил ее за руку:

— Идем.

— Куда?

— Отсюда, — сказал Стоун.

Финн бросил на него взгляд.

— Самолет?

Стоун помотал головой.

— Поздно, рейсы уже наверняка под колпаком. Про меня они не знают, во всяком случае, пока. В аэропорту я арендую машину. Помните тот лесистый участок дороги, о котором я упоминал? Встретимся там через двадцать минут.

— Гарри, не верь ему! Он убил твоего отца, — сказала Леся на чистом русском языке.

На том же языке ей ответил и Стоун:

— Вы правы. Это я возглавлял группу, которая расправилась с вашим супругом. Сейчас я знаю, что он был невиновен. Я же потерял и жену, и дочь, служа моей стране. Тридцать лет я пытаюсь искупить вину, но вряд ли оставшегося времени хватит, чтобы заплатить по счетам. Да, у вас нет причин мне верить. Однако я готов пожертвовать собственной жизнью, чтобы спасти вас обоих.

— Но почему? Что вас заставляет так делать? — спросила Леся более спокойным тоном, на сей раз по-английски.

— Потому что я следовал приказам, не задаваясь вопросами. Потому что я отнял жизнь у другого человека, хотя не имел на то никакого права. И еще потому, что вы успели достаточно настрадаться.

Пять минут спустя они покинули частную лечебницу через черный ход. Даже с палочкой Леся демонстрировала довольно бодрый шаг; она была не столь уж беспомощна, как пыталась внушить окружающим.

Стоун оставил их поджидать в лесу, а сам бросился в аэропорт, где арендовал машину. Наметанным глазом он уже приметил кое-какую скрытую суету вокруг, которая не предвещала ничего хорошего. Все же старые навыки включились автоматически, и он приступил к методичной реализации плана побега. Стоун вернулся к лесу на автомобиле, и с помощью Финна, который, вооружившись картой, выполнял функции штурмана, им удалось по полузаброшенным сельским грунтовкам выбраться на федеральную трассу.

— Куда теперь? — спросил Финн.

— На Вашингтон, — последовал ответ.

Глава 74

Джерри едва не протоптал тропинку в ковре номера.

Когда зазвонил телефон, он буквально прыгнул к нему — и тут же взял себя в руки. Он — Джерри Бэггер, а Конрой — всего лишь пыль под ногами. Впрочем, придется довольствоваться только дочуркой, потому как сам папаша Пэдди сейчас вне игры. От этой мысли ему захотелось вырвать собственное сердце. Что ж, тем хуже для Аннабель; будет мучиться за двоих.

— Привет, Джерри, — сказал Пэдди. — Готов потанцевать с принцессой?

— Она у тебя? Докажи, — вместо ответа потребовал Бэггер.

— Ты ее сам скоро увидишь.

— Дай ей трубку.

— Ну, она… как бы это выразиться… короче, недосуг ей. Прямо-таки связана по рукам и ногам. Да и рот у нее заклеен.

— А ты расклей, — решительно приказал Бэггер. — Я хочу услышать ее голос.

Минутой позже в трубке раздался унылый женский вздох:

— Похоже, твоя взяла. Сначала Тони, теперь вот я…

Джерри довольно осклабился и сел за стол.

— Аннабель, не надо становиться на одну доску с тем тупым козлом. Я очень-очень хочу тебя увидеть.

— Да пошел ты!

— Ах, мы будем трепыхаться до самого конца… Жаль. Жаль, что так вышло. Мы с тобой могли составить отличную команду.

— Нет, Джерри, тут ты ошибаешься. Ты убил мою мать.

— А ты, сука, сперла у меня сорок лимонов! — проорал он. — Я из-за тебя уважение стал терять!

— И все равно мне этого мало. Тебя и на кол насадить мало.

Невероятным усилием воли Джерри заставил себя остыть.

— Ну тогда слушай. Эту твою ремарку я пущу побоку: когда человек смотрит в лицо смерти, его часто тянет ляпнуть что-нибудь эдакое. Зато мои слова стоят куда большего. Так вот, раньше я планировал заставить тебя испытать такую муку, равной которой ты еще не знала. А сейчас решил, что оприходую тебя быстро, без проволочек. После того, как ты скажешь, где мои денежки. И знаешь почему? Из уважения. К твоему таланту. Бездарно растраченному.

— Ответь-ка мне, Джерри. Сколько ты отстегнул моему папаше, чтобы он меня подставил?

— А, это-то я приберегал на сладкое. Ни цента мне это не стоило. Дешевка ты, получается.

— Прощай, Джерри.

— Э, нет, крошка. Мы только-только начали.

Трубку взял Пэдди.

— Ладно, Джерри, обменялись вежливостями, и хватит. Время дела делать.

— Где и когда? Только не говори, что напротив Белого дома, у мемориала Вашингтона или прочий голливудский бред. Иначе все по нулям, ясно? Если хочешь, чтобы я не трогал твой зад, мне нужно местечко уединенное.