Книга Дальний поход - Василий Сахаров

До подхода противника есть как минимум час. Сектанты не дураки, будут ждать сумерек, наиболее удобного для атаки времени, а это ещё час. Итого – некоторое время в запасе есть. Оглядевшись, я решил, что развалины с бочкой будут моим штабом. Это здание как раз в центре посёлка на небольшом открытом пятачке-полянке, от леса прикрыто другими постройками, где закрепятся наши воины, в результате штаб будет под защитой. Очень хорошо.

Подвинув к бочке, возле которой сидели пленники, пару крупных плоских камней, некогда привезённых в это место любителями пива, воблы и пара, я уселся на один и закинул ноги на другой. Скоро бой, нужен небольшой отдых и свежая голова. Необходимо отвлечься, и я решаю переговорить с иерархами. Смотрю на генерала и учёного. Оба пленника выглядят плохо, и дело здесь не во внешнем виде, хотя в оборванных одеждах, с грязными волосами на голове и щетиной на лицах они смахивают на опустившихся бездомных бродяг. Основное, на что стоит обратить внимание, – это глаза – тусклые и бессмысленные стекляшки безжизненных кукол. Мне всё же удалось сломить их дух, заставить иерархов сомневаться в себе, а затем, давая им поблажки, обеспечивая питанием и водой, я стал получать нужную нам информацию. Дальше – больше. За первым словом второе, третье, имена, важные сведения – и полный контроль над всеми действиями пленников. Думаю, прикажи я сейчас иерархам драться против своих вчерашних подчинённых, они бы это сделали. Впрочем, над этим можно размышлять на досуге, а сейчас – ближе к делу.

– Гагтунгр, – обратился я к генералу, – вы готовы отвечать на мои вопросы?

– Да, – еле слышно ответил тот, глядя в стенку напротив себя.

– Почему ваши воины хотели убить вас?

Короткое молчание, осмысление вопроса и ответ:

– Они получили приказ от другого иерарха Звёздного клана.

– Кто он?

– Девятый, специалист по особым вопросам, его зовут Белиал.

– Он здесь?

– Скорее всего, где-то неподалёку. Девятый организовывал наступление Кругов на Воронеж, которое должно начаться осенью. Поэтому он смог быстро выйти на связь с моим войском.

– Кто стоял в оцеплении вокруг Воронежа-45?

– Белые и Коричневые Углы, два отряда по двести пятьдесят бойцов.

– Кто командиры и как они могут действовать при ночной атаке?

– Командиры Стайра Штырь и Барам Кертак, инициативы нет, окружат развалины и атакуют одновременно со всех сторон. Если панике не поддадитесь, то устоите.

– Мы устоим, – усмехнулся я и задал следующий вопрос: – Ты будешь сотрудничать с моим начальством, когда тебя доставят в Краснодар?

Гагтунгр сжался, замкнулся в себе, задумался. Молчание длилось не менее минуты, и, прервав его, генерал сказал:

– Буду, но перед тем, как давать показания, я поставлю пару условий…

– Какие?

– Особая охрана, отпущение грехов от православной церкви и келья на освящённой земле…

– Вы верите в существование Бога и Дьявола?

– Верю. Нет христианства, значит, нет веры в Люцифера. Мы одно целое, но разные стороны медали, и, раз уж у меня не получилось сохранить верность одному богу, я хочу, чтобы меня прикрыл другой.

– Договорились. Моё начальство выполнит ваши условия.

Седьмой иерарх кивнул, замолчал и снова замкнулся в себе. Видя, что толку от него сейчас немного, я обратился к Восьмому иерарху, тому, кто в Звёздном клане отвечал за науку:

– Даниель, как вы себя чувствуете?

– Плохо, – закашлялся учёный, – знобит всего как при простуде, и тело ломает. Наверное, когда вчера вечером реку переходили и я в воду упал, тогда и застудился. Мне бы таблеточку какую…

– Будет вам таблеточка, но потом… Расскажите, что вы надеялись захватить в Воронеже-45?

– Но вы ведь меня уже спрашивали…

– Да, а вы ещё раз ответьте.

– По показаниям захваченных пленных, на ракетно-артиллерийской базе имеются боевые тактические и опера тивно-тактические ракеты, около двадцати боезарядов. Кроме того, специальные артиллерийские заряды и мины для миномётов. Примерное количество снарядов около пятидесяти штук. Более ничего, ни авиабомб, ни боевых стратегических ракет, ни переносных инженерных мин.

– Что вы планировали делать с трофеями?

– Мы не знаем. Дело Гагтунгра – захват базы, а моя задача – разобраться с транспортировкой атомных боеприпасов в Харьков.

– Даниель, мне повторить вопрос?

– Не надо. – Учёный снова закашлялся, чихнул и продолжил: – Первый и Второй иерархи планировали один из боезарядов взорвать в столице Кубанской Конфедерации, а остальные придержать для шантажа других непокорных государств.

– Вы будете на нас работать?

– Буду. Мне плевать на сатанистов, и на вас плевать. Я хочу жить и заниматься изучением оставшегося от прошлой цивилизации научно-технического наследия.

Иерархи вели себя хоть и с надрывом, но ровно. Они понимали, что назад дороги нет, а это меняло всё. Конечно, развязывать их никто не станет, и друзьями эти сволочи, которые приказали уничтожить Архангельский анклав, мне никогда не станут, но и допустить их гибель, по понятным причинам, я не мог.

– Медика сюда! – выкрикнул я во двор.

– Да, командир? – в проломе появился один из бывших гвардейцев, окончивший курсы по оказанию первой медицинской помощи и имеющий большую практику по штопке ран и лечению некоторых болезней.

– Док, посмотри больного. – Кивок в сторону Даниеля.

Воин присел рядом с иерархом, осмотрел его, опросил и подвёл итог:

– Насморк, кашель, головная боль, чиханье, воспалённое горло, разбитость организма, ломота костей и боль в глазных яблоках. Острая респираторная вирусная инфекция, сильная простуда.

– Это серьёзно? – было забеспокоился я.

– Нет. – Не оборачиваясь, медик отрицательно покачал головой. – От бега по лесам и сильного переутомления организм ослаб, от этого и простуда. Ещё день-два – и пациент мог бы дать дуба, а так – нормально. Сейчас накачаю его витаминами, сниму воспалительные процессы и дам пару таблеток парацетамола. Поспит – и будет в норме.

Проходит какое-то время, пленников опускают в бочку, и развалины дачного посёлка охватывают сначала сумерки, а затем и ночная тьма. Наши воины не спят, сатанисты вот-вот полезут в атаку, и надо быть начеку. Минуты текут очень медленно, время растягивается, а невидимый в темноте сицилиец из охраны иерархов, засевший неподалеку, нервничает и резко передёргивает затвор автомата.

Как будто вторя этому гулкому механическому звуку, из развалин справа доносится громкий окрик Крепыша:

– Внимание! Противник наступает!

Я присел у пролома в стене, выглянул в брешь и взял на изготовку свой автомат. Необходимо продержаться до завтрашнего полудня, и мы продержимся, а иначе нам конец.