Книга Правила обольщения - Мэдлин Хантер

Лонгуорт кивнул, закрыл глаза и впал в задумчивость. Хейдену даже показалось, что Тимоти заснул. Но тот вскоре открыл глаза.

– Не понимаю, какой во всем этом смысл, хотя джин не так уж сильно затуманил мой разум.

– Что вы имеете в виду?

– Если вы знаете, что Бен занимался воровством, значит, знаете, чьи именно счета он опустошил. Почему тогда вы рассказали мне об этих трех тысячах? Почему не отдали их тем, кого ограбил Бен?

– Счет ведь на имя Бена, а вы его наследник. При всем желании я не мог бы отнять у вас эти деньги. А что касается обманутых клиентов, я сам выплачу им деньги, чтобы защитить честное имя Бена.

Лонгуорт присвистнул.

– Это очень большие деньги. Значит, вы согласны покрыть преступление Бена, но не мое.

– Бен мертв, стало быть, не может сам исправить того, что сделал. Кроме того, он был моим другом, а вы – нет.

– Все равно должно быть больше трех тысяч. Я сам попытался узнать об этом счете после его смерти и окончательно завяз, выплачивая проценты обманутым им ранее клиентам. Я прекрасно знал, сколько он наворовал. Поэтому мне и показалось странным, что на счете так мало денег.

Хейден прекрасно знал, где осели остальные деньги. В карманах Саттонли, значительно увеличив его состояние.

– Думаю, что больше вы ничего не найдете. Значительные суммы денег были переведены в банки Бристоля и Йорка. Только счета в этих банках были открыты на чужое имя.

Лицо Тимоти разочарованно вытянулось.

– Деньги, которые были переведены в Бристоль, пошли на уплату отцовского долга, поэтому этот счет я в расчет не беру. Но кто получал деньги в Йорке?

– Какой-то мистер Киллер. Судя по отчетам, Бен обчистил его одним из первых. Но, похоже, этот господин сполна получил то, что у него украли.

Лицо Тимоти вновь приобрело отрешенное выражение, только на этот раз он, не мигая, смотрел на ковер. Вскоре он вновь вернулся в реальность, смиренно пожав плечами.

– В таком случае я остался только с тремя тысячами.

– Мне жаль ваших сестер, и мне жаль, что денег так мало. – Хейден сунул руку в нагрудный карман жилета и вытащил оттуда небольшой листок бумаги: – Здесь реквизиты счета в Банке Англии. Думаю, это значительно сэкономит вам время.

Положив листок на стол. Хейден направился к двери.

– Странно, что вы женились на Алексии, – лениво протянул Тимоти. – Поступили благородно. Но от этого ваша женитьба кажется еще более странной. Такие женщины не могут вскружить голову мужчине, тем более вам. Такому человеку, как вы, нет нужды соблазнять гувернанток. Бен считал ее хорошенькой, а по мне она простушка.

Хейден остановился и повернулся. Ему снова захотелось ударить Тимоти.

– Сомневаюсь, что вы можете по-настоящему оценить человека. Для вас имеет значение только счет в банке.

Лонгуорт хитро осклабился:

– Зря я не подсунул вам Роуз. Вы получили бы красавицу жену, а я – богатого зятя.

Тимоти засмеялся над своей, как ему показалось, остроумной шуткой. Хейден же с отвращением отвернулся и вышел из гостиной. Проходя мимо библиотеки, он заметил белокурую головку мисс Лонгуорт, склоненную над книгой. Он замедлил шаги и без приглашения вошел в библиотеку.

– Мисс Лонгуорт, я только что сообщил вашему брату, что в Банке Англии на счету Бена лежат три тысячи фунтов. Ваш брат может потребовать эти деньги, он наследник. Однако в связи с тем, что он слишком часто бывает не в себе, думаю, вы захотите уточнить его намерения касательно этих денег.

Мисс Лонгуорт захлопнула книгу. Она не смотрела на Хейдена.

– Спасибо за то, что рассказали мне о деньгах, лорд Хейден. Я постараюсь проследить за тем, чтобы он использовал их разумно.

Глава 18

Алексия не стала ссориться с Хейденом из-за того, что тот без приглашения ворвался к ее родственникам. Вместо этого она написала Роуз, как только вернулась в Лондон, надеясь укрепить их налаживающиеся отношения. В течение четырех дней она с нетерпением ждала ответа Роуз.

Хейден был в комнате вместе с Алексией, когда на пятый день рано утром доставили почту. Письма от Роуз не было, и досада, потихоньку закипавшая в душе Алексии, едва не выплеснулась через край. Вне себя от беспокойства она просматривала письма. Приглашения от любопытных сыпались на них с Хейденом, как из рога изобилия, по мере того как представители высшего общества возвращались в город к началу сезона.

Девушка заметила фамилии людей, которые ни за что не приняли бы у себя Роуз, не говоря уже об Алексии Уэлборн. У нее никогда не было друзей среди представителей круга, в котором вращался Хейден. Эти люди не перестанут шептаться об их браке и распускать сплетни о том, что Хейден согласился на него под дулом пистолета.

– Ты выглядишь расстроенной, Алексия, – произнес Хейден.

– Ты ошибочно истолковал мое настроение.

– Я так не думаю. Что в письмах так разозлило тебя?

Ну почему ее муж не займется своими собственными письмами и документами? Алексии хотелось бы, чтобы его вообще сейчас здесь не было. И когда это он успел изменить свои привычки? Обычно, когда Алексия спускалась утром вниз, Хейдена уже не было. А теперь он зачастую находился в столовой, когда Алексия завтракала.

Девушка потрясла письмами, зажатыми в руке:

– Их слишком много. Начиная со следующей недели я каждый вечер буду становиться объектом пристального внимания людей, которые даже не являются твоими друзьями.

– Значит, мы не станем принимать все приглашения подряд.

– Ты же сказал, что мы примем большую их часть.

– Я изменю свое решение, если оно тебя огорчило. Выбери те приглашения, что тебя заинтересовали, и отклони остальные.

Алексия должна была почувствовать себя лучше, но этого не случилось. Она снова принялась перебирать письма.

– Тебя разозлили эти письма или те, что не пришли?

Как это в духе Хейдена – почувствовать истинное положение дел. И как не похоже на него начинать беседу о Лонгуортах. В соответствии с заключенным между ними соглашением они никогда не касались этой темы ночью и почти никогда – днем.

Хейден господствовал даже теперь, когда расслабленно сидел в кресле. Он был одет в темный костюм для поездки в Сити, и его внешность, как и всегда, немного ошеломила Алексию. Холодность, возникшая между ними после ссоры в Эйлсбури, до сих пор ощущалась. Хейден ничего не требовал от Алексии, но он ждал ответа.

Некоторое время Алексия выбирала между благоразумием и прямолинейностью. И как часто случалось в ее жизни, последняя одержала верх.

– Роуз так и не написала мне с того самого момента, как мы уехали из Оксфорда. Боюсь, она больше никогда мне не напишет, мой визит оказался напрасным.