Книга Падчерица Синей Бороды - Нина Васина

– Я только хотел сказать, – выпрямился Лотаров и обнаружил в голосе металл, – что ваши водолазы искали тела, и могу допустить, что выловили всех мертвецов из этого озера. Но они не искали ботинки, а без ботинок мои умозаключения относительно дела об убийстве корейца не являются вполне состоятельными для завершения расследования.

– Да, но…

– И поэтому, – перебил начальника милиции следователь, – прошу отнестись к моей просьбе внимательно и сразу предупредить бригаду подводников, что завтра с рассветом им предстоит довольно кропотливая работа по розыску пары ботинок. Сразу! – уставил Лотаров в опешившего милиционера указательный палец. – Пока они не принялись за дегустацию того самого бара!

– Вы тоже поймите, ребята вызывались через Министерство по чрезвычайке, я отвечаю за каждую минуту их работы, уже составлен рапорт…

– Вы поторопились, – опять перебил его Лотаров, – и вообще можете указать в своем рапорте, что подводники могли бы работать качественней. Они, если не ошибаюсь, ползают в этом озере не первый раз, нашли сам бак, но в розыске ботинок потерпели неудачу!

– Так что же, им теперь, блин, лазить по дну, пока не обнаружатся эти чертовы ботинки?!

И тут Лотаров ответил начальнику такое, из-за чего тот еще долго вспоминал «столичную придурошность». Лотаров сказал, что подводники могут лазать по дну, сколько им хочется, главное, чтобы они получили конкретное задание на розыск пары ботинок, а потом написали отчет, что этих самых ботинок не найдено.

– А что их не будет найдено, он, видите ли, и так заранее знает! Нет, только столичная прокуратура может так изгаляться! – сердито хлопал потом себя по толстым ляжкам начальник каждый раз, когда рассказывал о противном следователе.

– Чучуня, миленькая, отпусти меня на какое-нибудь задание, а? – попросила Алиса во вторник.

– Нет! – Чучуня категорична. – Пенелопа приказала тебя развлекать, но никуда не отпускать.

– А вот эта заявка, номер сто два…

– Положи на стол! И не шарь в бумагах. Это тебе не по зубам. Это танго на заказ.

– Танго!.. – мечтательно смотрит в потолок Алиса.

– Не совсем то, что ты думаешь. Такие заказы у нас способна выполнить только Королева.

– Хочешь сказать, что она не танцует? Что это – кодовое название?

– Танцует, еще как танцует! Приходит по заказу, как учительница танцев.

– Ну, и?.. – не дождавшись разъяснений, Алиса тормошит задумавшуюся Чучуню.

– Ну что, приходит в дом и за несколько уроков танцев устраивает такую ревниловку, после которой жена облизывает своего мужа с ног до головы, только чтобы он ее не бросил и не ушел с учительницей. Сохраняет, можно сказать, брак. Святое дело.

– Это значит, если мужу кажется, что жена к нему охладела, он приглашает танцовщицу?

– Он по совету Пенелопы заказывает учительницу танцев на дом. У богатых свои причуды. Иногда учительницу танцев могут заказать как сюрприз другу. Тоже, скажу тебе, приятная неожиданность.

– Подожди, – задумывается Алиса, – а если жене кажется, что муж охладел? Кого вы тогда посылаете?

– Тогда посылаем учителя танцев к жене, что тут непонятного?

– Но в вашей… в нашей команде из мужчин только Колобок!

– А Королева в мужском костюме вообще неотразима, да-да, не смотри так! А за дополнительную плату и по желанию заказчицы может так отдубасить возмущенного флиртом супруга, куда там Брюсу Ли!

– Действительно, это не по мне, – качает головой Алиса.

– А то!

– Ладно. Тогда – развлекай. Рассказывай.

– Чего рассказывать? – не понимает Чучуня.

– Все рассказывай. Где жила, кем работала, про первую любовь.

– А, в смысле, мою жизнь рассказывать? Это скучно, честное слово. Жила в Китае, в пятнадцать лет сбежала из резервации – я так называла посольское поселение русских – и год ловила рыбу. Потом родители переехали в Польшу, я их там еле нашла, нанялась матросом на судно, но нашла. В Гданьске мы с друзьями грабили бензоколонки, нас, конечно, поймали, я бежала во время перевозки из полицейского фургона. Пришлось прятаться во Франции, а языка не знала, ой, такая дура была, ты бы меня видела! Но ничего, – мечтательно вздыхает Чучуня, – через два месяца уже была нарасхват – лучший макияж для любого состояния лица!

– Как это – для любого состояния?

– Это значит, что даже если от лица осталась половина, я его художественно долепливала, и лежало оно потом такое умиротворенное и довольное, просто загляденье!

– Где… лежало? – напрягается Алиса.

– В гробу, где же еще! Шестидесятые годы во Франции, сама понимаешь, нелегкое время. Время безработицы и самоубийств. Мужчины предпочитали стреляться в рот, а женщины вешались или травились. И те и другие еще бросались под автомобили. Когда я видела развороченное лицо, я заводилась! Я ощупывала черепушку, скулы, челюсть – что осталось, и делала рисунок. И все родственники соглашались – точная копия! А потом – воск, резина, краски… Знаешь, как меня называли? Бразё-ё-ор! Золотые ручки!

– Ты работала в морге?! – вскрикивает Алиса.

– Нет. Почему – в морге? Я работала в похоронном бюро, как сейчас помню, оно называлось «Черная лилия». И так я там набила руку, что запросто поступила в художественную академию на отделение скульптуры. С этим у меня потом ничего не вышло, головы я лепила мастерски, а вот остальное тело не давалось, а уж всякие там зверюшки, собаки, лошади – вообще полный провал. И пошла я в летчицы. Да… Как видишь, жизнь не удалась. Но я не жалуюсь.

– Почему – в летчицы? – Алиса смотрит с восхищением и недоверием.

– Из-за Антона, конечно!

– Антона?..

– Антона Экзюпери, какая ты темная, Алиска!

– И что?..

– Да так, ничего. Полетала года два. В России мне это помогло. Родители заявили, что умирать будут только на родине, и после отставки отца уехали из Польши. Я устроилась здесь ремонтировать самолеты, а потом поступила в институт, как-то завелась и на спор написала диссертацию, и меня взяли в конструкторское бюро. Вот там скука была, я тебе скажу! Но премиальные платили большие. Я научилась играть на трубе, прошла курс обучения в кружке бальных танцев, два года сидела в Антарктиде на станции – снимала показания приборов, а потом еще года три жила за счет карточной игры – мой напарник на станции оказался известным картежником. А потом… Потом оказалось, что по возрасту я не могу даже пойти работать в стриптиз-бар, представляешь?! Знаешь, что я им сказала?! Я им сказала, что если хоть одна из этих малолеток на сцене сделает минет лучше меня, я буду бесплатно неделю мыть грязную посуду! А все равно не взяли…

– Чучуня, – спрашивает ошарашенная Алиса, – а почему эта женщина сказала о крови на тебе?