Книга Славия. Паруса над океаном - Александр Белый

У глубоководного места на берегу залива строили верфь. Собственно, стапелей еще не было, только раскрепили брус под основание, но над ним уже возводилось три высоких навеса. Зато к моим рекомендациям корабелы прислушались, рядом с лесопилкой разложили четыре группы изделий, которые явно должны были стать ветряками. Пока древесина дойдет в морильных прудах, пока высохнет, а делать-то что-то надо, вот и клепали силовые установки, тем более – не бесплатно. А их требовалось много.

Эскадра капитана Дуги, доставив в устье реки Лимпопо партии комендантов Шевченко и Бондаря, ушла в Европу еще два месяца назад. Сейчас в бухте стояли только флейты «Алекто», «Селена» (на «Селене» паруса тоже перекрасили в изумрудный цвет) и шхуна «Ирина». Все четыре шебеки капитана Совы находились в море. Несмотря на то, что в водах пролива между материком и островом Мадагаскар европейцы еще лет пятьдесят не появятся, береженого Бог бережет, поэтому пускай патрулируют.

Пройти маршем две с половиной тысячи километров не так-то просто и для людей и для лошадей. Поэтому сопровождавшую меня в походе роту Ангелова оставил отдыхать, а сам на следующий же день приказал отдать швартовы и отплыть в Индию, решил по пути проведать город Шевченко. Все три будущих фазендейра из семейства Бульбы упросили меня отправиться вместе с нами, мол, хотят выбрать себе работяг сами. Ну и ладно, почему бы и нет.

Очень сильно хотел уйти со мной и Антон Полищук, но оставить курсантов на попечение кого бы то ни было посчитали невозможным. Ничего, наплаваются еще до тошноты и Антон и дети, пускай еще месячишко походят по твердой почве. Но отца Герасима и его двух монасей отговорить не удалось, они ушли в плавание вместе со мной.

Сергий Шевченко основал город в устье реки, получившей название Крокодилова, на обрывистом берегу, в пяти километрах выше выхода в океан. Но глубина для организации морского порта была приличная, с приливами сюда заходила соленая вода, поэтому хищной живности в данной местности не наблюдалось. Зато выше по течению и крокодилов и бегемотов водилась тьма-тьмущая.

Матросы шебек, которые доставили партию лейтенанта Бондаря к месту закладки пограничного города, говорили, что видели невообразимое множество зверья, и к тому же всякого: в реке – крокодилы и бегемоты; немного дальше от берега – жирафы, слоны, буйволы и носороги; а еще дальше, в саванне – масса самых различных антилоп, ну и, естественно, их пастухи – львы. И птиц по всей реке гнездились целые тучи, если бы все одновременно поднялись в воздух, могли бы и солнце закрыть.

Город Бондарь основали километрах в трехстах от побережья, на обширной возвышенности с обрывистым берегом реки, пересекаемой крупными валунами-порогами. Шебеки догребли именно до этих мест. С северного берега на южный через камни и выступы порогов перебросили бревна, то есть сделали вполне проходимую пешеходную переправу. Вероятней всего, это было место постоянных миграций на юг негроидных народностей Центральной Африки. И то, что мы «оседлали» эту переправу, являлось делом величайшим, так как перебраться вброд или вплавь через Крокодилову реку, кишащую этими самыми крокодилами, было фактически невозможно.

Рядом с Бондарем, говорят, раскинулось огромное застывшее озеро с солью, а соляных озерков поменьше в местной саванне находилось множество. А еще там имелась заводь с бурой водой, которая становится таковой, когда из обрыва вымывало куски каких-то окаменелостей. Вот земля для ведения сельского хозяйства там оказалась совсем негодная – каменистый песок, поэтому четырнадцать семей крестьян пришлось возвращать на побережье. К моему прибытию распаханные поля густо зеленели всходами. Земля здесь тоже была не ахти какая, намного хуже, чем на Высоком Поле, но если хлебом будут обеспечены оба пограничных города и будущая местная промышленность, то большего мне и не надо.

Крестьяне обосновались на плоской возвышенности в трех километрах от города. Не дожидаясь, когда освободятся строители и начнут закладку типового крестьянского дома, они сами стали основательно обустраиваться. Быстро возводили привычные глазу глинобитные украинские хаты с бычьими пузырями на окнах и длинные хлевы для скота. Крыши крыли камышом, а дворы ограждали плетнем, по периметру терновыми кустами, как дома, не обсаживали, зато обложили саванной колючкой. Многие помещения были выбелены где-то найденной известью. Становилось ясно, что на землю сели не временщики, а люди, которые пришли сюда навсегда.

– Вот такие там каменюки, возьмите, сир, – капитан Сова подал небольшой коричнево-серый булыжник, – если послюнить палец и потереть по этому камню, он станет темно-бурым и два дня не отмоется.

Не знаю, как это правильно называется в минералогии, мои познания в этой области совершенно никакие, но в том, что держал в руках кусок самого настоящего марганца, который для очистки нужно будет только прокалить с углем, не сомневался ни одной секунды. Поэтому сразу же засел за письма. Бондарю написал, что и как нужно делать в связи с новыми обстоятельствами, и пообещал в кратчайшее время усилить его гарнизон ротой новобранцев, вооруженных пока только ассегаями. Лигачеву дал соответствующее задание объявить призыв аборигенов: двадцать человек на воинской службе от многочисленного рода Чока – этого слишком мало. Ивану и Рите решил отписать после прибытия из Индии.

И сейчас вместе с «Селеной», которая шла в кильватере моей «Алекто», мы шестые сутки двигались по пути к далекой стране. Северную оконечность Мадагаскара, одного из самых больших островов на Земле, оставили за кормой еще вчера на рассвете. По словам Йориса ван дер Кройфа, отсутствие на острове каких-либо колониальных властей превратило его восточное побережье в настоящее прибежище всякого пиратского отребья. На карте даже была отмечена удобная бухта, где иногда собиралось до десятка кораблей, они там отдыхали от дел неправедных, хранили награбленное добро, держали в неволе многие сотни рабов и рабынь.

На этот раз близко к берегу мы не подходили, старались плыть от него подальше, но в пределах видимости. Подспудно ожидал неприятностей, но был к ним готов и особо не беспокоился. Однако когда вернусь сюда из кругосветки, когда эскадра Совы увеличится до восьми шебек и будет нормально укомплектована подготовленным личным составом, тогда для приобретения боевого опыта в морских боях мореманами и для совершенствования в штурме береговых пиратских малин десантников этот нарыв бандитского беспредела вскрою и зачищу самым тщательным образом.

В будущем Мадагаскар оставлю за собой. Никогда здесь не был, но знаю точно, что он в два раза больше Англии и Ирландии, вместе взятых, имеет обширные леса и огромные сельскохозяйственные угодья. С этикетками мадагаскарских производителей на африканский материк поступали все специи, пряности, кофе, какао, ваниль, мука, рис, крупа из маниока, консервы из бобовых и арахис.

Но не это главное. Даже не то, что есть здесь и золото, и железо, и каменный уголь, и хром, и бериллий, нужный для легирования пружинных сталей. Дело в том, что на юге Африки совсем не имеется нефти, по крайней мере, ничего подобного никогда не слышал. А вот где-то на восточном побережье северной части Мадагаскара находятся два довольно крупных нефтяных месторождения с выходом масляных пятен прямо на берег. Откуда об этом знаю? Да об этом в ЮАР знали все пользователи ГСМ, почему бы не знать и мне.