Книга Охотники на мамонтов - Джин М. Ауэл

С приходом ночи холодный ветер резко усилился, и земляное жилище уже манило своим уютом и теплом. Сумеречный свет освещал лица людей, которые чистили песком свои тарелки и ополаскивали их в речной воде. Остатки тушеного мяса переложили в небольшой сосуд, а опустевший кожаный котел был так же тщательно вычищен и повешен сушиться. Вскоре верхние одежды уже заняли место на крючках в прихожей, и в домашних очагах затеплился огонь.

Трони накормила своего малыша, и довольный и сытый Хартал быстро уснул, но трехлетняя Нуви упорно таращила слипающиеся глазенки, надеясь, что ей удастся посидеть еще вместе со взрослыми, которые уже начали собираться у очага Мамонта. Подхватив на руки усталую девочку, Эйла быстро убаюкала ее и отнесла обратно к Трони до того, как молодая мать успела закончить свои вечерние дела.

В очаге Журавля детей тоже укладывали спать, и Эйла заметила, что двухгодовалый сын Фрали припал к материнской груди, хотя и ел вместе со всеми во время праздничной трапезы. Однако вскоре он огорченно захныкал, и Эйла поняла, что грудное молоко у Фрали уже закончилось. Мальчик почти заснул, но его разбудила внезапно разгоревшаяся ссора между Крози и Фребеком. От усталости Фрали даже не могла рассердиться и просто взяла малыша на руки, но ее семилетний сын Кризавек сердито смотрел на спорщиков.

Он с радостью присоединился к проходившим мимо Бринану и Тузи. Они зашли за Руги и Ридагом, и все пятеро детей, которые были примерно одного возраста, устроившись в помещении очага Мамонта, тут же начали игру, хихикая и разговаривая между собой на языке жестов. Они заняли свободную лежанку по соседству с той, где спали Эйла и Джондалар.

Друвец и Дануг увлеченно разговаривали о чем-то в очаге Лисицы, поблизости стояла Лэти, но то ли они не замечали ее, то ли просто не хотели принимать ее в свою компанию. Эйла заметила, что девочка наконец отвернулась от секретничающих подростков и, огорченно опустив голову, направилась в сторону младших детей. Через год-другой Лэти станет красивой молодой женщиной, но сейчас в этот подростковый период она очень нуждается в общении со своими сверстниками. К сожалению, в Львином стойбище не было девочек ее возраста, а мальчики уже не желали принимать ее в свою компанию.

— Лэти, иди посиди со мной, — окликнула девочку Эйла. Лэти радостно вспыхнула и села рядом с ней.

Вскоре опустел и очаг Зубра, его обитатели уже шли по центральному проходу длинного дома. Тули и Барзек присоединились к Талуту, который совещался о чем-то со старым шаманом. А Диги, приветливо улыбаясь, села на лежанку с другой стороны от Лэти.

— А где Друвец? — спросила она девочку. — Я была уверена, что вы с ним неразлучны — куда ты, туда и он.

— Да вон он, разговаривает с Данугом, — обиженно сказала Лэти. — Теперь у них вечно какие-то свои дела. Я была так рада возвращению брата и надеялась, что мы будем дружить втроем. Но они, похоже, не хотят посвящать меня в свои секреты.

Диги и Эйла обменялись понимающими взглядами. В жизни каждого человека наступает такой момент, когда необходимо по-новому взглянуть на детскую дружбу; приобщаясь к миру взрослых, подросток должен привыкнуть к новым отношениям, к отношениям между мужчинами и женщинами, однако в этот период все дети испытывают чувство беспокойства и одиночества. Большую часть своей сознательной жизни Эйла провела с чужими людьми, которые так или иначе старались избегать общения с ней. Она понимала, что значит быть одинокой, даже если ты окружен любящими тебя людьми. Позднее, живя в своей долине, она нашла способ, который позволил ей скрывать одинокое существование, и сейчас она вдруг вспомнила, каким радостным светом озарялось лицо Лэти всякий раз, когда та подходила к лошадям.

Посмотрев на Диги, Эйла перевела взгляд на Лэти, как бы приглашая их обеих участвовать в разговоре.

— Сегодня был такой насыщенный день. И вообще дни летят так быстро, что я ничего не успеваю сделать. Кстати, Лэти, ты не могла бы помочь мне в одном деле? — спросила Эйла.

— Помочь, тебе? Конечно. А какое дело ты хочешь мне поручить?

— Раньше я каждый день расчесывала лошадей и выезжала с ними на прогулку. А сейчас мне просто не хватает времени, но им все-таки нужен нормальный уход. Ты сможешь помочь мне в этом? Я покажу, как надо ухаживать за ними.

Лэти в изумлении распахнула глаза.

— Ты хочешь, чтобы я помогала тебе ухаживать за лошадьми? — спросила она недоверчивым шепотом. — О, Эйла, неужели это правда?

— Конечно, правда. Ты сможешь помогать мне все время, пока я живу у вас, — ответила Эйла.

* * *

Все Мамутои уже собрались в очаге Мамонта. Талут, Тули и еще несколько человек обсуждали с Мамутом события последней охотничьей вылазки. Вчера шаман проводил обряд Поиска, и сейчас охотники решали, не стоит ли ему вновь побеседовать с миром Духов. Воодушевленные результатами этой охоты на бизонов, Мамутои жаждали узнать, скоро ли смогут предпринять очередную вылазку, и в итоге шаман сказал, что попробует удовлетворить их любопытство.

Пока Мамут готовился к проведению обряда Поиска, Талут вновь принес свою хмельную бузу, изготовленную из мучнистых корней рогоза, и наполнил чашу Эйлы. Она выпила почти всю бражку, которую ей налили во время праздничной трапезы, но чувствовала себя немного виноватой, поскольку незаметно выплеснула остатки на землю. Поэтому на сей раз, понюхав напиток и пригубив пару раз, она сделала глубокий вдох и осушила чашу до дна. Улыбнувшись, Талут вновь налил ей бражки. Ответив ему вялой улыбкой, Эйла выпила и вторую чашку. Чуть позже, проходя мимо, он обнаружил, что ее чашка опять пуста, и вновь наполнил ее шипучим напитком. Эйла закрыла глаза и залпом выпила едкую жидкость. Ее вкус стал уже более привычным, но Эйла пока не могла понять, почему все с таким удовольствием поглощают этот странный напиток.

Наблюдая за окружающими, Эйла воспринимала все как будто в тумане, голова ее кружилась, и в ушах появился странный шум. Она не заметила, что Торнек начал выстукивать ритмичную мелодию на лопатке мамонта; ей казалось, что эти звуки рождаются где-то внутри ее. Встряхнув головой, Эйла попыталась сосредоточиться. Она сконцентрировала свое внимание на Мамуте и, увидев, что он глотает какую-то жидкость, смутно почувствовала, что это может быть вредно для него. Ей захотелось остановить его, но она осталась сидеть на месте. Ведь он — Мамут, он сам знает, что ему следует делать.

Высокий и худой старец с белой бородой и длинными белыми волосами, скрестив ноги, сидел возле другого костяного барабана. Он поднял роговой молоточек и, прислушавшись к ритмичной мелодии Торнека, начал подыгрывать ему, затем затянул какую-то монотонную песню. Этот напев тут же подхватили остальные, и вскоре почти все Мамутои, вовлеченные в некое ритуальное песнопение, как зачарованные бубнили повторяющиеся музыкальные фразы, переменный ритм которых совпадал с аритмичным барабанным боем, имевшим в данном случае больше тональных вариаций, чем человеческие голоса. Зазвучал еще один барабан, сделанный из черепа, и только тогда Эйла заметила, что Диги уже нет рядом с ней.