Книга Леди-послушница - Симона Вилар

— Как леди Мареско может смущать встреча с прислужником?

— Ах да, леди с болот! — улыбнулся он. — Скажу, что такое ясное солнышко, как вы, способно любое болото просушить одной улыбкой, и вас надо называть скорее Леди Цветущего Края, чем Болотная невеста.

Когда наконец верхом на ослике появилась престарелая сестра Осбурга, они уже беспечно болтали обо всем на свете — о необычной жаре, о том, что Артур всегда с готовностью выполняет поручения своей покровительницы Бенедикты, к примеру починил упомянутый замок и больше не будет тревожить стирающих белье воспитанниц — тут оба весело рассмеялись. И так, смеясь, и пошли вниз по улице Вайль, от церкви к Английским воротам. Милдрэд несла сумку, в которую предстояло положить обещанный манускрипт[70], а Артур вел ослика, на котором восседала сестра Осбурга. Монахиня не вмешивалась в болтовню молодых людей: аббатиса приказала не донимать их и даже при случае оставить побыть наедине.

По пути с Артуром здоровались абсолютно все: привратник у сторожки монастыря, точильщик ножей на углу, покупавшая ткани богатая матрона, проехавший мимо сержант с пряжкой старшинства на кожаной портупее; его окликали лавочники из окошек своих заведений, лоточница, вынесшая на продажу свежие булочки, уличные мальчишки, нищие у церкви Святого Алкмуда. Даже бездомные псы послушно подбегали, стоило ему посвистеть.

— Наверное, тебя тут знают лучше, чем шерифа Шропширского, — заметила Милдрэд.

— А уж любят точно поболее, — усмехнулся Артур, почесывая за ушами лохматого черного пса, какой едва ли не жмурился от ласки.

— И чем же ты заслужил подобное расположение?

— О, я не мог его не заслужить. Я никому не желаю зла, и мне нравится помогать людям. Да и вырос я в Шрусбери.

— Это мне уже известно. Город, где все обо всех все знают…

— Даже о вас, миледи Милдрэд.

— Неужели? И что же обо мне известно?

— Все говорят, что к аббатисе Бенедикте прибыла ее дальняя родственница, поселившаяся в обители на правах постоялицы, и, похоже, не спешит принимать постриг. А значит, однажды она осчастливит своей рукой какого-нибудь славного парня. Невеста с Болот — так вас величают. И уж поверьте, глава цеха ювелиров был бы не против, чтобы его единственный сынок, самый завидный жених в Шрусбери, повел под венец девушку из благородной семьи. Или молодой помощник шерифа Джоселин де Сей, который тоже слывет завидным женихом и вдруг стал настолько религиозен, что не пропускает ни одной мессы, лишь бы увидеть воспитанниц.

— Ха, вот я уже и обзавелась сразу двумя женихами, — беспечно рассмеялась Милдрэд. — А вот интересно, если ты все знаешь о Шрусбери, то кого бы посоветовал мне в мужья?

И метнула на него лукавый взгляд из-под ресниц, слегка наклонив голову и очаровательно улыбаясь.

Артур ответил не раздумывая:

— Ну, когда девушка так смотрит на меня, могу голову поставить против дырявого пенни, она не прочь именно меня увидеть с собой подле алтаря.

Милдрэд расхохоталась.

— Хвастунишка! Ты всего лишь бродяга. На что ты живешь и почему думаешь, будто девушка готова обменяться с тобой брачными обетами?

— Чем я живу? Как в Библии написано: и будет день — и будет пища.

— Отменный христианин, отменный! — поцокала языком Милдрэд. — Воспитание в монастыре наложило на вашу душу неизгладимый отпечаток, сын мой.

— Не иронизируй, дочь моя! — поддержал он игру. — Насмешка над Писанием — это ересь!

— Может, мне лучше сходить лишний раз к исповеднику, чем выслушивать упреки от монастырского воспитанника?

— О, лучше покайтесь мне как монастырскому воспитаннику, какому прочили великое будущее. Красивым девушкам я легче отпускаю грехи.

— Прочили великое будущее? — заинтересовалась Милдрэд. — Что же заставило тебя покинуть аббатство?

— Мир. Господь сотворил его слишком прекрасным, чтобы я мог отказаться от познания всего этого, — он указал широким жестом на залитый солнцем простор впереди, ибо они как раз выходили из-под темной арки Английских ворот.

Молодые люди прошли на мост над Северном, а вокруг все искрилось и сверкало от солнечного блеска. Голубело небо над головами, доносился гомон людских голосов, плеск реки, щебетание птиц. Юноша и девушка шли рядом, а монахиня Осбурга ехала следом на ослике. Но они словно забыли о ней. «Некогда я проезжала тут и встретила тебя», — подумала Милдрэд, повернувшись к Артуру. «Некогда я ушел из обители, чтобы однажды встретить тебя», — отвечал ей взгляд юноши. «Я бы не простила тебе, если бы ты стал монахом», — сияли голубым прозрачным светом ее глаза. «Я бы не простил себе, если бы ты не приехала сюда и я не узнал Невесту с Болот, не ощутил эту связь между нами». А связь, несомненно, была: они видели только друг друга, не замечая никого вокруг.

За мостом они миновали рощу, где в свободное время любила гулять молодежь, прошли мельничьи запруды и оказались среди домов монастырского предместья. Тут Артура опять окликнули, и юноша отошел к ожидавшим его Рису и Метью.

— Новое увлечение нашего приятеля, — усмехнулся рыжий, наблюдая за остановившейся неподалеку девушкой в одеянии монастырской воспитанницы. Да и сестру Осбургу он узнал, даже отвесил ей поклон.

Метью спрашивал о другом: как долго аббат Роберт позволит их мулам находиться в аббатской конюшне, не справлялся ли о самом Метью, не бранил ли за то, что тот даже тонзуру давно не выбривал, показывая этим, что порвал с бенедиктинскими братьями.

— Мать Бенедикта как раз послала меня к отцу Роберту, — ответил Артур, при этом не сводя глаз с ожидавшей его в стороне Милдрэд. Ему забавно было видеть, как девушка то и дело поглядывает в их направлении, но при этом на личике ее написана досада: как он посмел оставить ее ради кого-то иного!

Однако когда он догнал своих спутниц, Милдрэд как ни в чем не бывало сказала, что уже видела его с этими двумя.

— И когда же? — удивился Артур.

Милдрэд слегка смутилась. Ну, не рассказывать же ему, как два месяца назад подглядывала за ним из-за занавесок паланкина? И поспешно ответила вопросом на вопрос: разве Метью не монах?

— Был, — только и сказал Артур, беря под уздцы ослика сестры Осбурги. Старушке было жарко, ее лицо вспотело, и Артур поспешил ввести ее за ограду монастыря, где брат-привратник подал ей чашу с водой.

Величественный западный портал собора выдавался вперед, затеняя широкий монастырский двор. Этот монастырь был одним из крупнейших в округе, и тут всегда ощущалась некая суета: приезжали и уезжали гости, кто-то куда-то шел по поручению господ, остановившихся в странноприимном доме, толклись нищие, спешили монахи в темных одеждах. Пока аббат Роберт разговаривал с кем-то у портала собора, сестра Осбурга стала жаловаться, что ее совсем разморило, и Милдрэд проводила ее к странноприимному дому. А когда вернулась, то увидела, что Артур невозмутимо беседует с его преподобием, причем настоятель милостиво улыбается, даже взлохматил юноше волосы. В этом было нечто почти родственное, и Милдрэд задержалась в стороне, не осмеливаясь прервать их беседу. Однако Артур заметил ее и поспешил представить: