Книга Рождение Юпитера - Максим Хорсун

– Брут, зайди, пожалуйста, в рубку.

Иерарх Бейтмани ответил, отдуваясь и фыркая, – по всей видимости, в этот момент он терзал «детские» тренажеры Шелли.

– Что?.. Срочно?..

– Пока не знаю, – ответила Климентина, морща лоб. На ее лице играли отсветы ситуационной голограммы. – Какой-то корабль повторяет наш маневр. Подойди, взгляни сам.

– Расстояние?

– Чуть больше мегаметра. И сокращается.

– Уже бегу…

Брут появился через минуту. Климентина в этот момент начала считывать идентификационный сигнал подозрительного корабля.

– И что? – спросил Брут. – Это… кгм… «они»?

Бесфамильная вздрогнула и обернулась. Она ожидала увидеть на смуглом лице друга вызывающую оскомину усмешку… но усмешки не было. И все же Климентина почувствовала, что теряет самообладание.

– Почему ты постоянно насмехаешься? – спросила она без обиняков.

Брут почесал гладковыбритую щеку.

– Я? Насмехаюсь?

Климентине показалось, будто он не понимает, о чем идет речь. Или попросту притворяется.

– Быть может, ты полагаешь, – я похитила себя сама? Или, что я осложняю жизнь тебе? И Шелли? И Ай-Оу? – Голос Климентины дрогнул.

Бейтмани отмахнулся.

– К чему упреки? – спросил он недовольным голосом. – Не пересмотрелась ли ты на Солнце, дорогая? Лучше расскажи-ка, что тебя встревожило.

Климентина проглотила горький комок и холодно проговорила:

– Какой-то корабль сошел с магистрального луча следом за нами. Он точь-в-точь повторил маневр «Рурка».

– Что за корабль? – поинтересовался Брут.

Климентина провела ладонью по сенсорной панели пульта управления.

– Сейчас-сейчас… – пробормотала она. – Определяющая система работает… Вот расшифровка!

– Я – автоматический грузовой корабль «Нил–11», – прошелестел монотонный голос. – Собственность тирана Черри. Курс: Хаврон – Ганомайд. Груз: емкости для транспортировки жидкого кислорода. Экипаж: ноль человек.

– Хаврон! – Глаза Брута округлились. – Нас преследует плутонианская посудина! – Он подошел к Климентине и, облокотившись на спинку кресла, принялся сосредоточенно изучать голограмму.

Грузовик действительно находился на одной прямой с «Рурком». Относительно оживленная магистраль Сэтана осталась далеко за кормой; в межпланетной пустоте плыли две искорки: их корабль, и этот… якобы автоматический «грузовик».

Как Брут бы не был занят голограммой, от него не укрылось, что Климентина старается отодвинуться.

– Совершенно верно – после тренировки я не успел поплескаться в бассейне, – признался он сквозь зубы. А затем неожиданно для себя спросил: – С каких пор ты стала меня бояться?

Климентина охнула и выскользнула из кресла. Встретилась взглядом с Брутом. Растерялась, прочитав в глазах старого друга недоумение. Брут вздохнул, покачал головой и опустился в освободившееся кресло.

– Это – плутониане, – сказал он, неуверенно касаясь сенсорной панели. – Им нужен я, а не ты…

Климентина прижалась спиной к теплой переборке. Вынула из кармана аэрозольный инжектор, заряженный снотворным газом – его она позаимствовала на «Парацельсе». Спасибо доктору Нуу за то, что он такой растяпа!..

– Плутониане? – переспросила, осторожно снимая с сопла инжектора колпачок. – При чем здесь плутониане?

– Я обещал доставить тиранов к звездам, – признался Брут. Его пальцы безостановочно скользили по панели управления. – И не сдержал слова. – Он поднял голову. Заглянул Солнцу в темные глазницы и вновь принялся терзать сенсоры. – Угробил уйму средств и ресурсы, распотрошил армию… кгм… добровольцев. У тебя в руках – нож?

– Нет, – ответила Климентина. Она подняла инжектор. – Давай честно. Что ты пытаешься сделать? Изменить курс?

Брут пробормотал с преувеличенной рассеянностью:

– Всего-то хочу просмотреть протокол обмена данными. Когда «Рурк» шел к Сэтану, он обменивался опознавательными сигналами с другими кораблями на магистрали. Хочу проверить, не направлялся ли первоначально этот «Нил – 11», как и мы – к Титану? – Брут положил на сенсорную панель обе руки. – У меня ничего не выходит, я ведь слаб в управлении… Ты не могла бы помочь?

Он повернулся к Климентине и едва заметно усмехнулся, увидев нацеленный на него инжектор.

– А я думаю, ты хочешь изменить курс, – стояла на своем Климентина.

– Открой протокол, – попросил Брут. – Боюсь, нас преследуют плутониане. Ты понятия не имеешь, на что способны их экстремисты! Куда твоим пресловутым имярекам до тиранов, поклоняющимся Деве Смерти!

Климентина колебалась. Инжектор дрожал в худых руках.

– Я не знаю, как просмотреть протокол, – сказала она. – «Рурк» – чужой корабль. Это – не «Белая Кайра»… Попробуй оптическое увеличение! – посоветовала, медленно опуская инжектор. – Мы-то отличим «нильский грузовик» от «Крылатого Быка»… Но не смей менять курс!

Брут поднял руки.

– Юпитерекс! И только Юпитерекс! – примирительным тоном изрек он. – У горячей планеты ждет всемогущий чудак Ай-Оу, которого мы – ничтожные смертные – обязательно от чего-то спасем… – Вышло опять с издевкой, и Брут поспешил исправиться. – Как включается оптическое увеличение я тоже не знаю… Предупреждаю: если ты решишься воспользоваться баллончиком, вонь будет чудовищной!

Климентина поморщилась, но все-таки спрятала инжектор в карман.

– Ладно. Прости! Освободи мне кресло.

Брут подвинулся. При этом он подумал, что, просидев перед смотровой розеткой минуту, он заработал головную боль. Каково же было Климентине, ведь всю дорогу она не сводила глаз с приближающегося Солнца?

Бесфамильная медлила не больше секунды, затем взялась за сенсорную панель. Ситуационная голограмма изменилась; теперь они могли рассмотреть преследователя в деталях.

За «Рурком» гналась изящная ладья.

Скалила острые зубы сидящая на носу черная химера. Высокие борта сверкали, украшенные полосами красноватой меди. На мачтах покачивались свернутые валиками солнечные паруса.

– Действительно – «нильский грузовик», – не поверила глазам Климентина.

Брут поскреб ногтем шейный корсет.

– По крайней мере – корпус «Нила», – согласился он, поджав губы.

Климентина уловила в интонациях Брута сомнение и приказала «Рурку» детализировать проекцию. Замелькали лазерные лучи, окрасив ненадолго переборки во все цвета радуги.

– Смотри! – Брут проткнул новую голограмму пальцем. – Килевая линия смещена! Такое случается с «Нилами», когда в корпус помещаешь нетипичную силовую установку – двигатели более высокого класса. Я знаю, что говорю: сам не раз так делал, когда приходилось испытывать возле Седны прототипы ходовых систем. К сожалению… – Брут заставил голограмму обернуться. – Так-так… К сожалению, корму не рассмотреть. Поэтому мне непонятно, с чем именно нам предстоит состязаться.