Книга Игра 2059 - Павел Михайлович Пуничев

хрупким и невесомым, на деле оказался непреодолимым и довольно пугающим, так как стоило мне коснуться его, чтобы отодвинуть в сторону, как он странно завибрировал и пошёл оранжево-малиновыми всплесками, как пол до этого, только эти всполохи у меня вызвали безотчётную тревогу.

Я отдёрнул руку и растерянно огляделся по сторонам. Что делать? Порвать полог и пробраться внутрь силой или… Моё внимание привлёк плотный сгусток в паутине, в сторону которого побежал основной поток пугающих сигналов. При ближайшем рассмотрении это оказался плотный ком паутины, в центре которого находилось отверстие со знакомым сечением в виде кривоватого треугольника.

— Зубр, та хреновина, что мы сняли с лапы паука-погонщика у тебя? Дай-ка сюда.

Удивительно, но небольшой костяной набалдашник, прикреплённый к одной из его лап, идеально подошёл к этому замку, и зайдя в него на всю глубину вызвал целую бурю голубовато-изумрудных всполохов на занавеси и открытие ворот. Занавес просто упал на пол, начав впитываться в него, а сверху немедленно начала опускаться новая вуаль, грозясь закрыть нам вход. Мы нырнули внутрь и тут же повалившись на пол, замерли осматривая окружающие через проделанные внутри кокона отверстия.

— Хм-м…

Зайти внутрь мы зашли, а вот что делать дальше? Фонарики на касках у нас ещё работали, но начинать исследование враждебного пространства с их включения, было бы крайне неразумно, а не включать… Почему-то я подумал, что раз покрывающая здание вуаль полупрозрачная, то внутри должно быть светло. Возможно, это и сработало бы, если бы на улице всё не заволокло такими черными тучами, что день стал неотличим от ночи, и внутренности паучьего логова освещали лишь призрачные рыжие всполохи бушующего вдалеке лесного пожара. Я думал, что под таким дождём он быстро угаснет, но видимо огромное количество кислорода в воздухе позволяло дереву гореть даже под проливным дождём. Пока это был единственный источник света и его явно было маловато.

— Пророк, ты чего застыл? — Донёсся до меня шёпот напарника.

— Так темно же, ни хрена не видно.

— Темно? Да вроде ничего так, темновато, но двигаться можно, в какой проход полезем?

Я ещё раз выглянул сквозь проковырянное отверстие, увидев лишь темноту и рыжие всполохи отсвета пожара, и завистливо хмыкнул:

— Не забывай, ночное зрение только тебе обломилась, у меня с этим пролёт.

— Точняк, я и забыл уже, оказывается хорошая штука, не фуфло, как я в начале подумал.

Ага, не фуфло, сейчас бы мне такое тоже пригодилось. Впрочем, он прав, глаза постепенно привыкали к мраку, и я уже начал различать кое-какие детали. Не знаю, как описать увиденное, никаких ассоциаций у меня это не вызывало, разве что немного напоминало посещённый мной в детстве аквапарк, с переплетением горок-труб, по которым я катался пока не охрип от радостных воплей. Только здесь их было сразу много, и все они были шире, метра по два-три в диаметре и сплетены из вездесущей паутины. Холл если это можно назвать холлом, был довольно объёмный и высокий. Каменное основание было полностью покрыто всё той же паутиной, чей толстый слой на ощупь напоминал дорогой мягкий персидский ковёр, и он не имел чётко очерченных стен и то здесь, то там заканчивался жерлом очередной трубы, уходящей то в один бок, то в другой, то по спирали уходя в неизвестность. Несколько труб, мягко переходящих в потолок, уходили чётко вверх и терялись в темноте. Из этих отверстий свисали гирлянды едва светящихся переплетённых в канат паутин, вплетаясь в ткань пола, образуя надёжные дорожки для путешествия вверх и вниз. Не для нас, конечно. В полным обмундировании, с притороченными на спинах щитами и болтающимся оружием, я бы максимум поднялся по ним метров на пять, а потом бы рухнул вниз со звоном разлетающихся по кафельному полу пустых кастрюль. Нет, путь наверх нам заказан, мы, как настоящие герои, пойдём сейчас в обход. Ближняя труба, одна из самых широких, откуда ощутимо тянуло теплом, вроде как шла параллельно земле, начнём исследование здания с её осмотра. Стоило мне об этом подумать, как в её глубине мелькнуло что-то тёмное, и быстро начало двигаться в нашу сторону.

То, что это был паук, для нас неожиданностью не оказалось, а вот то, что он толкал перед собой платформу наподобие той, на которой отсюда вывозили выпитые туши, только гораздо меньшую, некоторой неожиданностью стало, как и достаточно ярко светящиеся яйца, которые паук вёз на этой платформе. Были они абсолютно прозрачные, и в них отчётливо было видно, как внутри светящейся жидкости бьются зародыши ещё не родившихся пауков. Шустрый членистоногий пробежал мимо нас и скрылся в другом туннеле. На нас он не обратил никакого внимания, хотя выплеснутого в кровь адреналина за этот краткий миг хватило бы чтобы убить слона. Я хрипло выдохнул и вытер запястьем выступивший пот со лба. Чёрт, как-то надо взять себя в руки, не думал же я, что залезая в город пауков, мы здесь ни одного из них не найдём. Надо быть спокойнее, да и маскировка у нас просто гениальная, в одном холле я насчитал пяток подобных коконов, свисающих с потолка или вплетённых прямо внутрь стен, так что замаскироваться лучше мы не могли никак, разве что на самом деле превратится в пауков.

— Зубр двигаем, держимся ближе к стенам.

Ещё раз осмотревшись и не заметив больше никого я не стал ползти, как было намечено ранее, а вытащив ноги по колено из кокона и надеясь на лучшее, засеменил вперёд.

Впрочем, не прошло и минуты, как я осознал, что до гения мне очень далеко, может в других местах наша маскировка и сработала бы, но только не здесь. Из-за скудного освещения и не слишком хорошего обзора, даваемого парой дыр прорезанных в коконе, я не сразу понял, что паутинный туннель практически закончился, выводя нас в место совершенно не похожее на холл, ассоциирующийся то ли с продвинутым межзвёздным кораблём, то ли с трёхмерным лабиринтом Минотавра, здесь, напротив, властвовала первозданная природа. Я рухнул на пол и замер, изо всех сил всматриваясь в свою амбразуру. В нескольких метрах от меня устланный паутиной пол исчезал, открывая спрятанную под ним каменную платформу на который был возведён паучий город, а также пару десятков бурлящих гейзеров, исходящих густым горячим паром, поднимающимся на добрые