Книга Дорога к свободе. Экономика и хорошее общество - Joseph E. Stiglitz

в Египте в 1882 году и Венесуэле в 1902-1903 годах. Совсем недавно страны и провинции обнаружили, что они могут потерять значимую демократическую независимость, как это сделал Ньюфаундленд в 1930-х годах, когда его передали под "управление" кредиторам, и Пуэрто-Рико в 2016 году, когда его демократически избранное правительство было фактически подчинено совету, которому было поручено управлять погашением долга.

Однако даже без таких радикальных мер жизнь страны, обремененной долгами, не слишком приятна. Кредиторы делают все возможное, чтобы получить как можно больше того, что им причитается, не обращая внимания на последствия для граждан. Это справедливо даже в том случае, если кредиторы сыграли активную роль в создании долгового кризиса, предлагая кредиты на заманчивых условиях, возможно, даже подкупая государственных чиновников или руководителей частных компаний, чтобы те взяли кредит.

В современном обществе, когда человек или компания взяли слишком много в долг, то есть когда банки и другие кредиторы дали слишком много в долг, существует официальная процедура банкротства. Долг реструктурируется, чтобы люди могли жить дальше, а корпорации могли начать все с чистого листа, чтобы снова развиваться и создавать рабочие места, если у них есть талант и знания для этого.

В то время как кредиторы подчеркивают безрассудство заемщиков, берущих чрезмерные кредиты, реальный недостаток лежит на кредиторах. Предполагается, что они являются экспертами в области управления рисками и знают, сколько человек, фирма или страна могут взять в долг, не попав в беду. Предполагается, что они знают гораздо больше о микроэкономике и преобладающей макроэкономике, чем обычный человек или бедная развивающаяся страна. Займы предоставляются добровольно. Если кредит не должен был быть предоставлен, вина лежит в равной или даже большей степени как на кредиторе, так и на заемщике.

В части II я отметил, что богатые люди контролируют средства массовой информации и имеют непропорционально большое влияние на нашу экономическую систему. Нигде это не проявляется так явно, как в нашей дискуссии. Банкиры на Западе рассказывают историю о безрассудных заемщиках, об Аргентине, которая является серийным неплательщиком. Но они обходят стороной очевидный вопрос: Если это так очевидно, зачем было давать столько кредитов Аргентине после того, как Маурисио Макри стал ее президентом в 2015 году? Очевидный ответ заключается в том, что жадность пересилила их оценку рисков. Банкам нравились высокие процентные ставки, они не задумывались о том, что это не только признак высокого риска, но и причина, поскольку стране будет трудно выполнить столь обременительные условия.

На международном уровне нет ничего похожего на суд по делам о банкротстве для государств, которые не могут расплатиться по своим долгам. Крайне важно создать для этого основу, поскольку урегулирование трансграничной задолженности гораздо сложнее, чем решение внутренних долговых проблем. И то, что происходит в результате, - это чистая игра власти, причем большая часть власти находится в руках кредиторов. В прошлом их требования усиливались и координировались через МВФ, который выступал в роли агента кредиторов по сбору платежей.

В десятилетиях после окончания Второй мировой войны и примерно до 2020 года существовала определенная закономерность в том, что происходило, когда у стран появлялась чрезмерная задолженность. Им угрожали перекрыть доступ к кредитам, если они не согласятся на предложенные условия. Без кредитов и валютных резервов эти страны не смогут покупать продовольствие для своего населения или другие импортные товары, необходимые для производства. Показывались торги и переговоры, но в итоге все это было не более чем шарадой. МВФ составлял слишком оптимистичный сценарий того, что может позволить себе страна-должник, и на его основе немного спускал долг. Взамен страна делала все возможное, чтобы вытянуть деньги из своих граждан для выплаты кредиторам, что означало сокращение расходов на здравоохранение, образование и инфраструктуру - расходов, необходимых для обеспечения основных средств к существованию и перспектив будущего роста. Жесткая экономия, иногда сопровождаемая повышением налогов, приведет страну к глубокой рецессии. Рост по радужному сценарию МВФ не состоялся бы, и через несколько лет произошел бы очередной дефолт. Это было похоже на вариант тюрьмы для должников двадцатого и двадцать первого веков.

Обратите внимание на роль МВФ во всем этом. В худших случаях страна брала на себя ответственность за выплату долга частным кредиторам, МВФ давал ей деньги, необходимые для этого, а граждане страны оставались платить по счетам. Хотя банкиры могут казаться поборниками свободного частного предпринимательства, это происходит только тогда, когда это выгодно им самим. Когда в развивающейся стране накапливается большой объем частного долга, кредиторы оказывают огромное давление на правительство, чтобы оно взяло на себя этот долг частного сектора. Таким образом, представители частного сектора, в том числе финансового, в развитой и развивающейся стране делят между собой прибыль. В то же время граждане развивающейся страны несут риск падения в этом эрзац-капитализме. А МВФ - это главарь, который следит за тем, чтобы все это происходило.

Совсем недавно, после кризиса в Аргентине в 2020 году, повлекшего за собой крупнейший в истории кредит МВФ (около 44 миллиардов долларов), ситуация, казалось, улучшилась, к большому огорчению Уолл-стрит и Казначейства США, которое иногда, не совсем несправедливо, называют дочерней компанией Уолл-стрит, даже при демократических администрациях. При реструктуризации аргентинского долга в 2021 году МВФ сыграл роль честного брокера, подробно описав уровень долга, который был устойчивым или мог бы быть таковым, если бы все сложилось хорошо (это было до того, как в полной мере проявились глобальные потрясения, связанные с войной на Украине, пандемией и засухой, вызванной изменением климата). Остальную часть долга так или иначе пришлось бы списать. Уолл-стрит была в ярости от кажущегося предательства со стороны МВФ; она хотела выжать из Аргентины больше долларов, чем МВФ считал возможным. Были предприняты попытки сменить главу МВФ, которые некоторые расценили как попытку переворота при поддержке Казначейства США.

В то время как глобальные долговые рынки улучшились, в других странах долговая проблема усугубилась. Появилось больше разнообразных кредиторов с противоречивыми экономическими и политическими программами. Урегулировать долговой кризис с несколькими банками за столом переговоров было достаточно сложно. Сегодня это гораздо сложнее, когда сотни кредиторов из разных стран борются за свои интересы, которые, как правило, противоречат интересам других. Истинные интересы кредиторов также полностью скрыты финансовыми рынками, которые позволяют одним оставаться за столом переговоров, в то же время тайно перекладывая весь риск дефолта на других.

Китай стал очень важным кредитором по долгам развивающихся стран и стран с формирующимся рынком, и он не проявляет особого аппетита к реструктуризации долга. Похоже, что он является таким же непримиримым переговорщиком, как и американские частные банки. Но если один крупный