Книга Три ночи - Дебра Маллинз

– Кто нанял тебя? – спросил Люсьен. – Кто послал убить меня?

Грабитель жадно хватал ртом воздух.

– Я... не... знаю.

– Врешь! – Люсьен сильнее надавил на горло. – Попробуй-ка еще раз.

– Наняли... в... доках. – Лицо бандита налилось кровью, дыхание становилось все более прерывистым. – Какой-то... барон.

– Барон, неужели? Как он выглядел?

– Я... не... видел... его.

Люсьен немного ослабил нажим.

– Кто же тебе передал задание?

Бандит сделал глубокий вдох, на его глазах выступили слезы.

– Знакомый тип. Сказал, что один господин хочет убрать другого, никто не задавал никаких вопросов. Я никогда не видел того барона.

– А как же с тобой должны были расплатиться?

– Он должен был оставить деньги в кабаке «Роза и собака» после выполнения работы.

– Ну, так ты их не получишь. – Люсьен встал и поставил коротышку на ноги. – На твоем месте я бы поменял профессию.

Глава 20

После передачи несостоявшегося убийцы местному констеблю Люсьен отправился на поиски Данте.

На этот раз он не поверил рассказу бандита о бароне. Отец Эвелин был не в том состоянии, чтобы организовать покушение на жизнь Люсьена. Однако не все в Лондоне знали о его болезни. На этот раз враг допустил серьезный промах.

Эвелин была права, барон Чезвик не имел никакого отношения к его похищению. Хотя Люсьен и так уже решил отказаться от мести барону, теперь он должен извиниться перед Эвелин. Она оставалась преданной своему отцу, несмотря на давление со стороны мужа.

Его жизнь сломали его же друзья, члены его же семьи. Его лучший друг написал письмо, в результате чего его ребенок стал незаконнорожденным, и, похоже, его сводный брат, герцог, желал его смерти. Поднимаясь по ступенькам к квартире Данте, Люсьен почувствовал, как в нем опять закипает жажда мести.

Однако Данте не оказалось дома, и в тех местах, где он имел обыкновение бывать, его дня два уже никто не видел. Это обеспокоило Люсьена, поскольку Данте прятался только тогда, когда ему было что скрывать. Может быть, он просто испугался того визита Люсьена по поводу письма? Или же он принимал участие в найме этих бандитов и исчез, когда узнал, что у них ничего не получилось?

С тяжелым сердцем Люсьен вернулся домой незадолго до обеда.

Как только он вошел, Элтон, увидев его запачканный кровью сюртук и порванные брюки, утратил невозмутимый вид вышколенного дворецкого.

– Сэр! Что с вами случилось?

– Стычка с грабителями, Элтон. Не переживай, со мной все в порядке. Позови Стокса, пока моя жена не увидела...

– Люсьен? – Схватившись рукой за горло, Эвелин в шоке смотрела на него с лестницы. – Господи, что с тобой случилось?

– Просто потасовка с карманниками. Не о чем беспокоиться.

– Не о чем беспокоиться? – Эвелин подхватила юбки надетого к обеду бледно-розового платья и поспешила вниз по ступенькам. – Ты весь испачкался! А это кровь?

– Это не моя. – Взглянув на внимательно прислушивающихся слуг, Люсьен взял ее под руку и повел в ближайшую гостиную. – Я расскажу тебе обо всем, что случилось, – пообещал он, – но только наедине.

– Хорошо. – Эвелин подождала, пока он закрыл за ними дверь. Затем бросилась к нему, ощупывая его плечи, грудь. – Куда тебя ранили?

– Я не ранен. – Люсьен взял ее руки в свои. – На меня напали два бандита, когда я вышел из особняка Хантли. Одного я убил, а другой признался, что их подослали убить меня.

– Что? – Эвелин побледнела. – Люсьен, нам срочно нужно обратиться в полицию.

– Сначала выслушай меня. – Он вздохнул и ниже склонился к ней. – Я думаю, что за этими покушениями на мою жизнь может стоять Роберт. Данте тоже, похоже, имеет отношение к этому.

– Покушения? Так было не одно покушение?

– Вчера меня чуть не переехал экипаж без кучера. Думаю, ты была права. Думаю, это Данте и Роберт подстроили мое похищение пять лет назад.

– О, Люсьен. – Эвелин крепко обняла его за шею. – Мне так жаль.

Ее сочувствие лишало его мужества. Огромная волна облегчения и одновременно жалости к себе затопила его, и он обнял жену, утопив лицо в ее волосах. Его предали именно те люди, которые, казалось, должны были бы проявлять заботу о нем. Но у него оставалась Эвелин. У него всегда будет Эвелин.

– Я искал Данте, – проговорил он приглушенным волосами голосом. – Его не было дома, и никто его не видел.

– А что твой брат?

Люсьен снова вздохнул и высвободился из объятий.

– Я разберусь с ним, но это будет гораздо труднее из-за его положения.

– Конечно. Он герцог, а ты…

– ...его ублюдочный брат. Никаких денег в мире не хватит, чтобы покончить с титулом Хантли. – Люсьен хрипло рассмеялся. – Я говорил тебе, что Роберт купил Торнсгейт? После того как меня объявили мертвым, он выкупил дом, но никогда не жил там. Я любил тот дом.

– Я знаю об этом. – Эвелин пригладила его волосы. – Мы с тобой найдем другой дом. Такой, который станет настоящим домом для нас троих.

– Да, обязательно. – Люсьен отвернулся и прошел в другой конец комнаты. – Есть еще кое-что, Эвелин. То, о чем я должен сказать тебе.

– Что? – Сложив руки на груди, она спокойно смотрела на Люсьена, будто ее не беспокоило, что он собирается ей сказать.

Его Эвелин. Всегда принимавшая его таким, каким он был, всегда готовая спорить с ним или убеждать его в чем-то. Красивая, стойкая, отважная и умная. Шаг за шагом выводила она Люцифера из ада, вновь делая из него человека.

Черт, он же любит ее.

Он любил ее. Подлинность его собственных чувств ошеломила Люсьена, и он вперил невидящий взгляд в написанный акварелью пейзаж, висевший над каминной полкой. Он боялся, что, глядя на Эвелин, не сможет сказать это. И он не был готов.

Люсьен прокашлялся.

– Ты была права в отношении своего отца. Я в любом случае уже решил отказаться от мести ему, но произошедшее сегодня самым убедительным образом доказывает его невиновность.

– Как так?

Справившись наконец со своими эмоциями, Люсьен повернулся к Эвелин.

– Бандит сообщил, что их подослал барон. А мы с тобой знаем, что твой отец не в состоянии организовать что бы то ни было.

– Ага. – Глаза Эвелин заискрились. – Кажется, настоящий преступник допустил серьезную ошибку.

– Именно. – Люсьен внимательно смотрел на нее. – Мне жаль, что я не прислушивался к тебе. Я думал, что ты слепа во всем, что касается твоего отца.