Книга Гвардеец. Том 1. Вернуть величие - Григорий Магарыч

лениво перевёл на него взгляд.

— Как мужчина, значит? — улыбка растянулась на моём лице. — Помнится, буквально пару минут назад ты обращался ко мне слегка иначе.

Парень раскранелся — да так, что казалось, словно он сейчас лопнет. Заиграв желваками, Алексей стал оглядываться в поисках того, что можно разбить или сломать. Поэтому мой барьер стал расширяться.

— Эй, утихомирь свой пыл. Мне в этом купе ещё целые сутки ехать. Не хочу, чтобы ты и твои дружки портили мне отдых, — скучающе буркнул я и расширил барьер так, что мальчишку придавило к двери купе. — Увидимся позже.

Парня продолжило выталкивать невидимой силой. Другие его приятели забежали внутрь и попытались остановить расширение, но для меня не составило сложности вытолкнуть всех. Да, признаю, пришлось черпнуть немного ауры из ворона, но тот был только рад поделиться. Пернатый не любит, когда кто-то отвлекает его от просмотра кинокартин.

— Ты за это заплатишь, сосунок! Вы оба заплатите! — яростно бросил Алексей и двинул куда-то вдаль.

Анна прижалась ко мне крепче. Положила голову на грудь и уткнулась в экран.

— Спасибо. Я никогда не могла подумать, что человек, который полгода назад в школе был связан…

Анна не договорила, мой указательный палец нежно упал на её губы.

— Прошлое тем и прекрасно, что оно прошлое. Не хочу об этом вспоминать в своём купе. Я не для этого отвалил за него кучу денег.

— Ого. Это же слова Феникса, — кивнула она. — Не про купе, про прошлое.

Я лишь покачал головой.

— Не отвлекай, ладно?

— Да, прости.

Дальше ехали молча, отвлекаясь только на проводницу, которая то и дело забирала пустые тарелки и заносила в купе новые блюда.

К утру следующего дня мы добрались до столицы. Когда поезд остановился, я нашёл Анну спящей. Тряхнул плечом, и девушка заозиралась.

— А?

— Подъём, — потянувшись, буркнул я и выключил телевизор. Ворона тоже вернул в сосуд. Слишком долгое нахождение в этом мире высасывает из духа силы. Даже когда тот находится в пассивном состоянии.

За время поездки не произошло ровным счётом ничего. Нет, Алексей, конечно, заходил пару раз. Но лишь для того, чтобы отсыпать нам ещё пару «комплиментов». В остальном же… он даже до столика дотянуться не смог.

На выходе с вокзала всех учеников встречали семейные водители. Каждый подходил к своему, работник станции отдавал багаж, и благородные расходились. С простыми студентами было проще, они большой гурьбой прошлись по общему выходу из вокзала и сели в автобус, который должен был отвести их сразу в общежитие.

Выбравшись из поезда одними из последних, мы с Анной направились к выходу с перрона. Как раз разбежалась вся основная когорта молодых людей, что ехали за знаниями. Единственная мелкая проблема, которую больше не было сил игнорировать, была в лице Алексея и его дружков.

Ребята заморочились, они выждали момент, когда я покину вагон. И как только заметили меня, идущим вдоль поезда, выскочили всем составом и направились навстречу.

— Теперь-то ты от нас никуда не сбежишь, выродок! — Алексей воспламенил руки и ускорился. Парни тоже что-то там продемонстрировали. Похватали своих старых мутных духов и трансформировали во что-то вроде оружия.

Анна замедляется, я — ускоряюсь. Пропуская мимо себя огненный шар, хватаю за шею Алексея и сталкиваю её с окном опустевшего вагона. Стекло разбивается вдребезги, на осколках остаются капли крови визжащего от боли парня. Другие пытаются ранить со спины, но я быстро покрываюсь металлом. Вытягиваю руку, и в той образуется клинок, который в тот же миг воспламеняется. Отражая им первый удар, хватаю за шкирку одноклассника и прохожусь по ногам долом меча, выбивая опору из под ступней. Второго достаю апперкотом, усиленным аурой. Затылок его взрезается в корпус вагона, оставляя на нём вмятину. Другие трое пытаются выдумать что-то хитрое. Но падают навзничь сразу, как только я до них добираюсь.

Оборачиваюсь на Анну. Она стоит, как вкопанная.

— Ты идёшь?

— Д-да!

Не успел я преодолеть и десяти метров, как нас окружила группа сотрудников. Первые надели на мои запястья наручники, а другие рванули помогать раненным.

— Оставьте его, он лишь оборонялся, — Анна нахмурилась.

— Извините, госпожа. Парень задержан до выяснения обстоятельств.

— Поезжай, — кивнул я Покровской. — Увидимся на учёбе.

— Но!..

— Я сказал, поезжай. Я разберусь.

— Хорошо. Только дай знать, как отпустят, — оглянула сотрудников Анна и потопала прочь с платформы.

Меня же повели в один из кабинетов охраны.

Сотрудники посадили меня за стул, включили видеозапись с камер наблюдения и принялись внимательно изучать. Там было видно отчётливо, как группа парней вырывается из вагона и мчит наперерез. А потом терпит полный крах.

— Я лишь применил силу для самообороны, — обозначил я спокойным тоном.

— Действительно, — кивнул полицейский. — Но вы разбили стекло вагона. Оставили вмятину на корпусе. Придётся оплатить нанесённый ущерб. После этого мы вас отпустим на учёбу.

Я согласился быстро, но кто же знал, что замена стекла и выпрямление вмятины обойдётся мне примерно в ту же стоимость, за которую я выкупил отдельное купе?

— В следующий раз буду разбивать головы о что-то более дешёвое, — поморщился я, разминая свободные кисти.

Полицейские заулыбались, переглядываясь, но отпустили. Я шагал по коридору в сторону выхода, как внезапно наткнулся на знакомое усатое лицо. Это был тот самый начальник полиции, который помог восстановиться в школе и пройти обучение экстерном.

— Константин Павлович, доброе утро, — он приветствовал меня рукопожатием. — Как узнал, что вы в столице, немедленно прибыл. Вы должны пройти со мной.

— Куда?

— Для начала в центр полиции. Отныне вы стоите на учёте в Москве, поэтому нужно будет пройти пару тройку процедур и подписать кой-какие документы.

А, снова эта бюрократия. Припоминаю. Он говорил, что меня по приезде будет ожидать что-то подобное, когда выпускал из обезьянника ещё месяц назад.

Пришлось согласиться. Мы вышли из вокзала, присели в полицейскую машину и направились в незнакомом для меня направлении. Впрочем, в Москве любое направление было мне незнакомым. За четыре сотни лет это место изменилось до полной неузнаваемости. Единственным ориентиром служила Москва река, и та была скрыта за скребущими облака зданиями.

Прибыв в монументальное здание, удивляющее своим устрашающим видом, мы направились в один из корпусов.

— В Новгороде я так и не представился, — подал голос начальник, сканируя карточку-пропуск. — Я Геннадий Филипович Некрасов.

—