Книга Одаренный - FORTHRIGHT

впитывая силу стаи Стармарк. Последним она посмотрела на Квена. Наклон ее подбородка, излом бровей – она будто делилась с ним, только с ним, шуткой или секретом. У него кровь запела, и в памяти зазвенела нежная нота ее души.

Затем она звучно обратилась к собравшимся:

– Сердце мое так же чисто, как и у него. Пусть сватовство покажет мою решимость, ведь я твердо решила его заполучить.

По кругу пробежал шум, признание и одобрение, повизгивания со стороны Собратьев и тычки локтями среди мальчишек-подростков.

Хармониус широко улыбнулся:

– Какую же форму примет ваше сватовство?

– Вариация Цикла Лун, который встречается в амарантийских сказаниях о деревьях. Двенадцать клятв, скрепленных двенадцатью поцелуями. – Она переждала, пока снова стихнет шепот, после чего добавила: – Я готова подарить мой первый поцелуй сегодня вечером под Кусуноки, деревом в святилище Кикусава.

– Ваша цель и подготовка достойны похвалы. – Хармониус поднял бровь, взглянув на Квена. – Ну что, сын? Что ты скажешь на это?

– Я буду ждать в назначенном месте.

И снова Хисока взял управление в свои руки:

– Клан Стармарк одобрил предложение Кимико. Остается только выбрать представителей. Кимико, Элоквент, назовите, каждый по очереди, члена своей семьи, который будет свидетельствовать о принесении двенадцати клятв.

Кимико заговорила без колебаний:

– Мой отец, наблюдатель Акио Миябэ.

Тот сделал небольшой шаг вперед, гордо улыбаясь дочери.

Хисока повернулся к Элоквенту, выжидательно приподняв брови.

Квен чувствовал, как его отец выпрямляется, желая, чтобы его назвали, ощущал он и то, как Лауд будто сжимается, уклоняясь от роли, которая привлекла бы к нему излишнее внимание.

– Элоквент, – поторопил Хисока. – Кого из своих товарищей по стае ты выберешь, чтобы приглядывать за тобой и твоей дамой?

– Наш клан силен, и многие – как Собратья, так и Сородичи, – достойны этой чести. После долгих раздумий я сделал очевидный выбор. Я назначаю своим представителем Эвера Стармарка.

Все взгляды обратились на Анну Стармарк, чей маленький сын сидел у нее на руках. Щенок навострил уши и повернулся:

– Мне? Моя очередь, мама?

– Да, дитя мое, – сказала Анна. – Иди к своему брату. Ты ему нужен.

Эвер на полном ходу пересек комнату, преодолев последние метры в прыжке, бросающем вызов гравитации.

– Вот и я, бватик!

Квен подхватил его, высоко поднял, а затем прижал к себе:

– Ты будешь моим представителем?

– Да. – На выразительном личике отразилось замешательство. – А как это?

Квен подошел к Кимико, решив, что ему будет легче объяснить Эверу его роль, если малыш уяснит место Кимико в их будущем.

– Стае нужно, чтобы ты выполнил очень важную работу, Эвер, – сказал Квен. – Как мой представитель, ты будешь слушать слова Кимико, а затем послушаешь мои ответы.

Широко раскрытые глаза моргнули.

– Пофему?

– Мы хотим дать друг другу обещания, чтобы потом нам легче было строить наше логово.

– Где?

– Наше логово? – Квен положил руку на сердце. – Сначала здесь, потом в том месте, где живет Кимико, высоко на холме, там есть лестница со множеством ступенек и большущее дерево.

Кимико издала слабый звук. Она выглядела удивленной. Неужели ей никто не рассказал о тех условиях, которые Хисока согласовал от их имени?

Как можно более мягким, умиротворяющим голосом Квен продолжил:

– Кимико возьмет мое имя и приведет меня в свой дом.

– А меня? – спросил Эвер.

– Конечно. Ты мой.

– Дядю?

– Да, я думаю. – Квен не мог представить себе логово без Лауда.

– А Райза?

– Да, Райз тоже наш. Но Кимико будет особенно моей, а я буду особенно ее. Вот что значит иметь пару. Одного на все времена.

Эвер задумался, хмуря пушистые брови.

– Не я?

– Ты мой брат, – сказал Квен. – Братья не могут быть парой, но ты можешь быть моим представителем.

Малыш повернулся к Кимико:

– Я – пфта-ви-тель бватика.

Она ласково улыбнулась:

– Элоквент, должно быть, очень тебя любит.

– Конефно! – Малыш выпятил грудь. – Мы бватики.

Элоквент счел, что лучше заострить внимание на этом моменте как ради Эвера, так и для того, чтобы весь клан знал, как обстоят дела.

– Да, мы братья, а значит, Кимико станет твоей сестрой.

Эвер протянул руки, и Кимико взяла его.

– А когда у нас появятся щенки, – продолжил Квен, – ты будешь их дядей.

– Я? – пискнул Эвер и осторожно завилял хвостиком. – Ффенки?

Элоквент почувствовал, как изменилась поза Кимико, – она стала уверенной, собственнической. Не колеблясь, он расслабился и принял позу внимательного слушания, давая понять, что отвечать не ему.

Эвер тут же уловил перемену, ткнулся носом в подбородок Кимико и заскулил, обращаясь к ней с самой что ни на есть выразительной «пудинговой» просьбой.

– Я слышу тебя. – Кимико хитро улыбнулась. – Но давай будем двигаться шаг за шагом, Эвер. Сначала обещания. Потом щенки.

Глава 44

Разорванные чары

Тэмма чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Поскольку раньше у него никогда не было близких друзей, он не был уверен, сможет ли быть хорошим товарищем для Инти. Нынче вечером ему больше всего хотелось то поправить, то отругать его. Как въедливой старушке. Но он не пытался приручить Инти или изменить. Он хотел понять своего нового соседа. Вот почему они решили проводить все время вместе, от окончания уроков до самого комендантского часа.

– У тебя ноги не замерзли? – спросил Тэмма.

Инти вскарабкался по телу Тэммы, как белка по дереву. Заняв место у него на плечах, метис начал ерзать, пока не просунул ноги в пальто на груди Тэммы. Руки и хвост плотно прижались к телу. Тэмма понимал, что он выглядит настоящим пугалом, прогуливаясь по улице с пушистым хвостом вместо шарфа и мальчиком-обезьяной на голове вместо шляпы.

– Так хорошо? – спросил он.

– Тепло, – согласился Инти.

– Знаешь, у тебя ведь есть обувь.

Инти издал басовитое урчание – этот звук, как понимал теперь Тэмма, был для Инти эквивалентом слова «гадость». Даже наледь на тротуарах Кейши не убедила его соседа по комнате надеть обувь, выданную в Нью-Саге.

Тэмма решил не обращать внимания на все эти взгляды, улыбки и застенчивые кивки. Людям нужно привыкать к виду амарантов в городе. Открытие для того и совершилось, чтобы жить открыто. А интеграция не должна ограничиваться стенами классной комнаты.

Красиво в теории. Но нестандартное поведение Инти держало Тэмму в напряжении. Ему приходилось постоянно извиняться за своего соседа, который то и дело что-то трогал, пробовал или хватал без разрешения.

– Как насчет небольшого урока? – предложил Тэмма.

– Снова?

– Совсем маленький. О том, как сидеть на публике. – Тэмма показал на скамейку в парке. – Здесь потише, хорошее место.

– Инти будет слушать. – Метис соскользнул со своего места и поклонился. – Научите меня, сенсей.

Рассмеявшись, Тэмма сел.

– У людей есть такое понятие, как личная дистанция, или почтительное расстояние.

Инти радостно уселся рядом, плотно прижавшись к его боку.

– Инти почтительный.

– Слишком близко, Инти. Люди не всегда чувствуют себя комфортно при таком близком контакте. То, что кажется тебе вполне естественным, других может напрягать.

– От тебя не пахнет тревогой.

Тэмма улыбнулся:

– Мы друзья. Это урок про незнакомых. Давай я покажу?

Забравшись на скамейку с босыми ногами, Инти с интересом наблюдал, как Тэмма отступил на несколько шагов, а затем приблизился:

– Можно мне посидеть здесь?

– Сядь, сядь, сядь.

Тэмма сел, оставив между ними довольно большой промежуток.

– Иногда люди