Книга И целого удара мало - Вячеслав Танков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Водитель, не спеша выходя из машины, шагает вразвалочку к задним дверям. Мы стремительно вываливаемся из кузова, прячась в тени позади фургона. Стволы огнестрелов словно сами выискивают окна и вероятные угрозы, но все тихо, лишь шум телевизора, да зевки охранника нарушают утренний сумрак.
— Третий! Сними его! — командую шепотом одному из подчиненных. Никаких имен, никаких прозвищ. У этих людей есть семьи, за которыми начнется жестокая охота, стоит лишь главарям мафий осознать, с кем они имеют дело. Все это будет потом, я уже готовлю скрытные убежища для их беззащитных близких. Думаю, преступности резко станет не до мести и угроз, но до этого еще надо дожить.
Ни одного лишнего слова или движения. Черная тень немедленно исчезает, словно из-под земли вырастая позади привратника, одним ловким и стремительным движением, словно удар кобры, утаскивая его во тьму. По моему сигналу мы быстро забегаем во внутренний двор, занимая ключевые места, готовые немедленно покарать любого, кто попадется на глаза. Но он пуст. Тогда Третий проверяет входную дверь. Открыто.
Несмотря на болтающуюся пару наручников на поясе каждого бойца, вряд ли их пустят в оборот. Это — карательная миссия, а не проверка, каковую могли бы ожидать зажравшиеся местные мафиози. Кроме нашего боевого отряда еще два подобных вместе с нашим фургоном выехало в две другие части города. Им помогать нет нужды, должны справиться сами. Но в это логово я все же решил лично сопровождать бойцов. Мне нет нужды вмешиваться в ход событий или сомневаться в подчиненных, так как за спиной у каждого есть своя душещипательная история, из-за которой они в свое время решили стать именно защитниками. У кого-то изнасиловали сестру, у другого — жену. Не найдя защиты в службе, они решили сами изменить мир, но, отчаявшись, приняли не ими установленные правила игры. Теперь же я даю им шанс изменить все. Конечно, они будут драться до последней капли крови.
Мы растекаемся по этажу, ломая двери обшарпанных номеров и врываясь внутрь. Никаких семейных тут нет. Если женщины и попадаются, то только такие же преступницы или проститутки. Разговор короткий, не обращая внимания на пол и возраст: мордой в пол, руки за спину в тугой захват пластикой ленты. Сурово, но лучше так, чем пуля в лоб. Так обращаются с теми, кто не оказывает сопротивление. К сожалению, а может и к облегчению, таковых немного. Большинство тут же хватается за оружие, с бранью и угрозами накидываясь на бойцов. Вот только все они подготовились к такому повороту событий.
Короткая очередь из МП-5 с глушителем — и обитатели комнаты мирно укладываются спать вечным сном, не успев среагировать на атаку. Остальные или бросают оружие, или присоединяются к мертвым. Поднимается шумиха, многие успевают выстрелить, но ловкие суперы легко уходят с линии огня, в то время как у них не пропадает зря ни одна пуля. Да и почти все вооружение местных составляют древние пистолеты, которые еще надо достать и снарядить. Скорее всего, чем выше мы поднимемся, тем отчаянней будет сопротивление.
Никакой жалости, никакого сочувствия! Никто из нас даже не думает проявить сострадание к фальшивым слезам какой-то бабы, убивающейся над очередным свежим трупом. Сам виноват — схватился за «Узи» в момент нападения. Так ладно бы взял в руки оружие — он всегда мог положить его обратно, внять угрозам и лечь на пол. Но ведь успел, падла такая, длинной очередью полоснуть по бойцам! Броня выдержала, а солдатам это сопротивление лишь добавило ярости. Второй этаж, третий. Зачистка идет по плану. Стараемся действовать тихо, но вопрос поднятия общей тревоги — лишь вопрос времени. Четвертый этаж. И вот тут мы встречаем первого ребенка.
Ну, как ребенок. Подросток лет пятнадцати. Выходит из-за угла и смотрит на нас, как на привидение. Через мгновение роняет пакет с чипсами на пол и мчится как подраненный заяц скачками в центр здания. Оно выстроено в виде квадрата, в центре которого общая лестница. В каждый угол здания идет отдельный коридор с лестницей с этажа на этаж. Как назло, именно сейчас половина бойцов рассредоточена по коридорам, а в центре никого нет. Я, конечно, мог бы тысячу раз перехватить пацаненка, но уже дал себе зарок ни в коем случае не вмешиваться в происходящее, если только не будет прямой угрозы жизни кого-либо из моих бойцов. Они должны сами отработать боевую задачу, и они это знают.
Четвертый вскидывает автомат, посылая вслед скачущему пареньку пулю, но настигает она его лишь после его отчаянного вопля:
— Копы!!!
Востроносая пуля прерывает его жизнь, но последний крик пацана был услышан другими. Из противоположного коридора выбегает Второй, сбивая с ног бандита, но поздно — тот уже успел ударить по тревожной кнопке, выкрикнув в микрофон:
— Шухер!
Оглушив того, Второй встает, не мигая смотря на светящуюся кнопку приема. Я осматриваю свое воинство. Несмотря на обнаружение никто даже ухом не ведет…
— У нас гости! — докладывает один из подчиненный Босса, врываясь в номер. — Это Защитники! Все вооружены!
— Они уже в доме, — лениво отвечает ему Мендоза, косясь на многочисленные экраны, передающие изображение с камер. — Перекрыть все выходы и входы. А я пока созову соседей…
Глава 32
Жатва
Через несколько минут мирное с виду здание превращается в местное отделение Ада на Земле. В эти предрассветные часы все соседские дома в округе были разбужены грохотом разнокалиберных пушек, дикими криками боли, страха, ужаса, ярости и боли, взрывами и предсмертными воплями. Обычно местные бандиты приходили на взаимовыручку рядом живущим ублюдкам, даже если состояли не в самых лучших с ними отношениях. Но не в этот раз. Этим утром каждая тварь, разбуженная шумом, старается посильнее закутаться в одеяло, бормоча себе под нос: «Я ничего не слышу! Меня это не касается!», пока душераздирающие крики разносятся по округе. Только самые отмороженные наркоманы или связанные договором личности решаются приползти на выручку, но их встречает сходящий с ума от зависти и скуки Арика, тот самый седовласый предпенсионер, замаскированный под водителя. Да, как ни странно, но этот мужик
