Книга Я есть Жрец! - Денис Старый

с ног.

— Карика, ты будешь моей! — прошипел самопровозглашенный лекс.

Женщина молчала. Она вообще предпочла не говорить, тем самым выказывая неуважение, или даже, презрение, к никчемному карлику, возомнившего себя лексом. И дело даже не в росте, а в том, насколько мелочным, слабым, никчемным, по сравнению с мужем Рыкеем, женщине казался Морваг.

— Думаешь, что Рыкей, твой бывший муж, тебя спасет? — ухмылялся Морваг. — Он сейчас должен сражаться и не факт, что выйдет победителем.

На самом деле, бывший старейшина, а ныне узурпатор власти в племени Рысей, был уверен, что Рыкей выживет, так как сильный и удачливый воин. Главному, среди старших воинов, удавалось неоднократно уходить от засады, которую пытались ему подготовить люди Морвага. Рыкей, как будто чуял опасность, и сразу же разворачивался, или менял направление, обходя место, где в лесу его уже поджидали лучники рода старейшины. Это позволяло Рыкею сохранять свой статус и авторитет, так как его ближняя звезда охотников-воинов была одной из немногих, кто приносил добычу из леса.

Но Морваг долго ждал, он измаялся желать двух женщин: Мерсию и Карику. Они обе блистали красотой, при этом проявляли чуть ли не брезгливость по отношению к старейшине, что еще больше разжигало желание овладеть ими и унизить.

Морваг понимал, что совершает не самый дальновидный поступок, когда стал принуждать Карику с ним лечь, но в этом маленьком мужчине сильно долго копилось желание покарать. Карой для двух женщин должен был стать обряд, он собирался взять этих женщин в жены, при этом был готов прогнать двух своих женщин. А жена не может перечить мужу, в то же время у Морвага в воспаленном воображении уже было немало извращенных заготовок, как именно брать этих женщин.

Мерсия сбежала. Морваг не стал отправлять за ней погоню, так как любой воин нужен был тут, в главном селении. Часть воинов, верных убитому лексу, до пятнадцати человек, избежали смерти и скрылись в лесу. Наверняка, они готовят пакости. Кроме того, Морваг формировал отряды для отправки в другие селения, и нельзя было распылять силы.

Да, узурпатор прекрасно понимал, что воины, отправленные на захват непонятно откуда взявшегося селения в месте, где река раздваивается, быстрее нужного узнают, что произошло. Беглянка Мерсия им расскажет. Но это должно было случиться уже после сражения с тем родом, что осмелился поселиться у Злого леса. Потому не столь и важна была бывшая жена Хлудвага. Он рассчитывал взять ее после.

И в том, что Мерсия будет с ним, при этом добровольно, Морваг не сомневался. Она любит сытую жизнь, кроме того, как был уверен бывший старейшина, не любит больше никого. И стать первой женой нового лекса точно захочет, если исчерпает все другие возможности сохранить свой статус.

— Я все равно тебя возьму! — прокричал Морваг и вызвал двух, из шести воинов, которые всегда находились на входе в уже его большой хижине.

Воины держали, пытающуюся извиваться Карику, пока маленький человек с большими амбициями, брал ее силой. Как всегда, сила была не его, а подвластных людей, но он все равно брал то, что хотел.

— Приведите ко мне Борна! Нет… попросите его прийти! — потребовал Морваг, как только закончил свои дела и воины отпустили Карику, скрутившуюся калачиком и поджавшую ноги.

Борн был главой большого рода, который на данный момент мог соперничать с Морвагом по численности воинов. Многие из этого рода проживали в другом селении, но тут, на главном селище, жил сам глава. Мужчины именно этого рода составили чуть ли не половину от всех воинов, что отправились захватывать селение у Злого леса, где раздваивается река. Там был наследник Борна — Корн.

Морваг уже провел переговоры с Борном и тот колеблется, но это лишь означает, что достаточно предложить чуть больше от прежнего, и узурпатор заручится поддержкой сильного рода. Вот тогда уже не будет действенной силы, которая могла бы противостоять Морвагу. Мелкие рода не станут проявлять свободолюбие уже потому, что они разобщены и объедены лишь только общим племенем, единым лексом.

Лишь только Рыкей и его брат Никей, если тот все-таки жив, могут доставить неприятности. Но справиться с двумя воинами, пусть и лучшими, Морваг сможет. Чужими руками, но в понимании бывшего старейшины, это не позорно, а, напротив, почетно, так как умнейший должен побеждать глупца с оттопыренными мускулами.

— Борн! Я рад, что ты пришел! — рот Морвага чуть не разорвала широкая улыбка.

Пожилой человек, хромавший на правую ногу, которую повредил на охоте еще шесть лет назад, сразу обратил внимание на тихо постанывавшую Карику. Молодая, красивая, женщина почти беззвучно плакала. Борн не был сердобольным, и сочувствия в нем было крайне мало, да и то, только к своим родичам. Потому он остался безразличным к горю женщины. Но важна была та информация, которую давала открывшаяся картина.

Получалось, что Морваг преступил ту черту, после которой покладистость и принятие произошедшего со стороны главного среди старших воинов, Рыкея, было невозможно. И такое стечение обстоятельств, немного, но меняло положение Морвага. Следовательно, можно требовать чуть больше.

— Я понимаю, чего ты от меня хочешь, — Борн все же сдерживался от проявления недовольства, как и презрения, по отношению к Морвагу. — Потому говорить буду прямо: мне нужно, чтобы ты отдал моему роду с правом сбора дани дальнее селение выше движения реки.

У Морвага заходили желваки. Это было чрезмерное требование. Дальнее селение отличалось хорошими полями, на которых рос ячмень. Именно оттуда этим злаком и снабжалось главное селище. Если отдать дальнее селение, то, соответственно, Морваг останется без ячменя, почти что, просто там его всегда высаживали в приоритете.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил узурпатор.

Оказаться сейчас без поддержки Борна, означало, поставить по сомнение многое, если не все. Это понимали оба мужчины, следовательно, как посчитал Морваг, Борн готов к активным действиям.

— Но ни один из твоих воинов не должен быть против меня. Ты пошлешь людей, которые будут ждать на реке и все твои воины выйдут из главенства Рыкея, — Морваг со злостью в глазах посмотрел на Борна. — На том клятву дашь… на крови перед богами.

*…………*………….*

Безумству храбрых поем мы песню!

А какая песня могла бы ассоциироваться с моим утренним настроем? Что-то на ум приходит только похоронный марш… играющий для Корна!

Нет, уже не боялся, был настроен биться за свое. Без оружия я должен, я обязан уделать конкурента.

Было бы хорошо, чтобы увидеть Корна в деле, если