Книга Моя простая курортная жизнь. Том 2 - Мэри Блум

смысле, побухать с друзьями летом и побухать с друзьями зимой, пользуясь благовидными поводами. Но в этом году подходящих для веселья друзей у нее в Карпове, видимо, не осталось — зато они появились у меня.

— Мы крутые!.. Мы победители!..

Дом чуть не содрогнулся от дружного девичьего вопля, и под восторженный гул всей гостиной спортсменки начали сочно тверкать задницами, исполняя традиционный танец победителей. Некоторые даже стянули майки, размахивая ими над головой, пока их круглые голые мячики вольно скакали туда-сюда. Любуясь, как Инна танцует вместе со всеми, я стоял неподалеку в полукруге ликующих зрителей, потягивая через трубочку коктейль и время от времени отрываясь на подходящих ко мне девчонок. Со словами «я дрочила на тебя в душе» меня уже перецеловала вся команда: и основной, и запасной состав — все, кроме Валентины. Оторва же, недавно проявлявшая такую похвальную настойчивость, когда просила мой дикпик, сейчас расхаживала где угодно, но только не около меня — потряхивая упругой задницей в узких кожаных брюках и сверкая россыпью татуировок на открытых кружевным топиком плечах и руках. Правда, ее поцелуям здесь никто не радовался, так как ее губы были густо раскрашены черной помадой.

В очередной раз пройдя мимо меня и типа не заметив, она подошла к сынку мэра, который хлопал танцу вместе со всеми. Однако, увидев ее, он чуть в стену не врезался, шарахнувшись как от черной кошки.

— Что, приедет-то твой дружок на Новый год? — небрежно бросила бунтарка.

— Ты за эту неделю уже десятая, кто у меня спрашивает, — проворчал он. — Не знаю, он мне не отчитывается. Может, приедет. Может, в Англии останется…

Миг — и Валентина схватила его обеими руками за голову и щедро провела губами от одной его щеки до другой, оставляя длинную черную полосу на его лице. Еще и губами хорошенько потерлась, чтобы оставить побольше и пожирнее — не целуя, а натурально пачкая. Так что сынок мэра вскоре напоминал клоуна — вернее, грустного клоуна с темной грязной лыбой во всю харю.

— Да хватит меня уже пачкать! — возмущался он, пытаясь от нее отделаться. — Ты их что, углем мазала?

— Это потому что у тебя рот грязный, — с усмешкой отстранилась Валентина.

— Это потому что сказал не то, что ты хотела услышать?

— Отдыхай уже, мажорчик! — отмахнулась она и зашагала прочь.

— Если так интересно, приедет или не приедет, — бросил сынок мэра ей в спину, с досадой вытирая пальцами черные щеки, — сама знаешь, у кого надо спрашивать! Тем более вы же с ней в одной школе учитесь. Рискни, может, тебе ответит…

Не оборачиваясь, оторва выразительно показала ему средний палец и пошла дальше, однако на полпути сменила траекторию, внезапно направившись ко мне. Я почувствовал себя так, будто приманил зло, и даже пожалел, что она стерла не всю помаду об нашу элиту.

— Воу, какой ты популярный! — сказала бунтарка, с иронией осмотрев мои губы. — Я б тебя поцеловала, но не хочу портить эту красоту…

Следом она резко наклонилась и, поймав губами мою трубочку, смачно потянула через нее мой коктейль.

— Может, тебе налить? — спросил я, глядя, как она сосет у меня.

— Не, хотела взять у тебя…

Аж с причмокиванием втянув в себя еще немного моего, эта плохая девочка снова зашагала прочь, ну а я остался с трубочкой, густо измазанной чернотой. И как это понимать? Это она так намекает, что пососала бы еще кое-что, или попросту мстит за то, что не отправил ей дикпик?

Вскоре под громкие овации остальная команда закончила свой победный танец, и Инна, вдоволь наскакавшаяся в одном месте, подлетела ко мне, томно поблескивая глазами, как бы говоря ими, что не прочь поскакать еще кое-где.

— Какой же ты у меня сладкий, — проворковала она, любуясь моими разноцветными губами. — Все хотят от тебя кусочек… А я съем целиком!

И, прижимаясь ко мне разгоряченным спортивным телом, потащила меня на верхний этаж, где нам никто не помешает насладиться трапезой. Обнимая ее упругую попку, я шел рядом с ней и натурально предощущал, как ее киска скоро будет пожирать меня целиком. Моя жизнь сейчас напоминала какую-то веселенькую молодежную комедию с шумными вечеринками в огромных домах, где кто-то обязательно уединяется в спальне. И у меня не имелось ничего против, потому что я тут был главный герой.

Немного потыкавшись в двери, мы наконец нашли одну уютную комнатку с плотными темными шторами и большой кроватью. Заперев замок, моя девушка тут же набросилась на меня, оставляя жаркие жадные поцелуи на моих губах — прямо поверх чужих помад. Ее пальцы скользнули к моей ширинке, нетерпеливо расстегивая, мои руки оказались под ее кофточкой, тиская очищенную от лифчика грудь — и именно в этот момент в кармане у Инны раздражающе загудел смартфон — настолько не вовремя, что я уже знал, кто звонит, еще до того, как увидел имя на экране.

— Блин, Катерина… — пробормотала моя спортсменка. — Надо ответить, вдруг что-то срочное.

— Что, серьезно? — не выдержал я.

— Но завтра же новогодний бал. Вдруг что случилось…

— Ты же сейчас не уедешь? — спросил я, стараясь не хмуриться.

— Не уеду, это точно, — заверила капитанша. — Просто там без меня по-любому что-то потеряли.

Ага, совесть там уже давно потеряли.

— Я быстро, — пообещала она и, сжимая смартфон в руке, выскочила в коридор, видимо, чтобы не раздражать меня голосом одной настырной Катерины.

Ну е-мое, моя молодежная комедия, смотрю, начинает превращаться в обычную производственную драму. Лишь бы она сейчас не уехала к своей охреневшей подружке. Шторина вдруг с шумом сдвинулась в сторону, и из крытой лоджии, которую она прятала, в комнату вышла Валентина, вертя айкос в руке и озорно глядя на меня. Опачки, в сюжете новый поворот?

Ep. 44. Бойбол

— А ты что, все время была тут? — спросил я.

— Ну да, — как ни в чем не бывало отозвалась Валентина, заталкивая электронную сигарету в карман своих узких кожаных брючек.

— А что не вышла, когда мы…

— А мне интересно было посмотреть, чем это закончится. Знаешь ли, когда капитан трахается, это такой хентай, какого ни в одной порнухе не увидишь!

Ее губы расплылись в ухмылке — сейчас не черные, а естественно красные, яркие