Книга Ничья - Александра Лимова

негромко с улыбкой в голосе, оповестил:

— Оксана родила. Девочку.

— Да ты что! — удивилась я, поворачивая к нему лицо и вспоминая жену приятеля Рэма. Оксана была из тех единиц с которыми я всегда охотно виделась. Простая, бойкая и смешная. — Как назвали?

— Все-таки Анжелика. — Мягко улыбнулся, скользя взглядом по зеркалам, собираясь перестраиваться. — Иван Андреевич поворчал, конечно, но все же это его долгожданная внучка, поэтому ворчал он недолго.

— Он хотел назвать Ефросиньей, кажется… — немного нахмурилась, слабо припоминая причину перманентного Оксаниного возмущения.

— Угум, — кивнул Рэм, бросив на меня взгляд, когда остановился на светофоре. — Помнишь, на его юбилее Оксана ему при всех высказала, что если забеременеет, никакой Фроси деду ждать не стоит, скорее Доместосом назовет. Свое слово она сдержала. Не Доместос, конечно, но Анжелика тоже неплохо звучит.

Негромко рассмеялась, вновь глядя в боковое окно. Обсуждая давно не виденных общих знакомых, незаметно подъехали к Макавто. Заказав два кофе, Рэм повернулся ко мне:

— Пирожок с вишней? — приподнял бровь.

Потому что я их любила несмотря на жирность и безумную калорийность. Была пирожковой наркоманкой. Рэм нередко их привозил, я потом едва не плакала в спортзале, но ела, а он всегда смеялся, видя мои отчаянные глаза, когда я с аппетитом поедала фастфуд, сидя у него на коленях и выговаривая ему за то, что он мне это привез. Ела, страдала, наслаждалась, обжигалась, а он, смеясь, сцеловывал с моих губ бурчание и вишню.

— Только один, — вздохнула я, убито улыбнувшись, а он, так же как и тогда негромко рассмеялся.

Припарковался недалеко от Мака. Вновь треп ни о чем. На его губах кофе и никотин, выдыхаемый в окно, на моих кофе и вишня. Атмосфера в салоне ностальгическая, балансируемая на грани, но он ее удерживал, посекундно считывая мою мимику и интонации. Да, сейчас ошибаться нельзя, ведь голубка почти в силке. Ну-ну.

Глядя в лобовое, слушая его, отвечая ему, улыбалась, когда смешно шутил и мысленно снисходительно усмехалась, когда Рэм понимал, что отклика нет. Нет отдачи. Несмотря на почти непрерывное общение, на наличие общих знакомых и общее прошлое. Нам есть что обсудить, но не о чем… почувствовать.

Отставив почти допитое кофе на консоль, вновь вынула из своего кармана телефон, чтобы вызвать такси.

— Я отвезу, — обозначил, выдыхая дым в окно. Почти сразу опомнившись, молниеносно оценивающе посмотрев на зевающую меня, ожидающе глядящую в экран пока открывалось приложение, и мягко попросил, — позволишь?

— Нет. — Отозвалась я, вглядываясь в номер дома на ближайшей вывеске, поскольку включенная геолокация что-то напутала.

— Подождешь в машине, пока такси не подъедет?

Безразлично пожала плечом, подтверждая заказ и немного досадуя, что время ожидание больше десяти минут. Пятница, черт ее дери…

Отстраненно отвечала на его вопросы о своей работе. Он терпеть не мог мое увлечение фотографией и когда-то убедил, что это неприбыльное дело, отнимающее излишне много сил, а если меня так тянет к эстетике, рисованию, творчеству и подобному, то нужно получить образование и пробовать себя в сфере дизайна.

Такси подъезжало и я потянулась к ремню, только сейчас заметив, что не отстегнула. Сидела в кресле ровно, мало двигалась, он мне не мешал.

Рэм повернулся на своем сидении полубоком, пальцами правой руки коснувшись кнопки отщелкивающей ремень за секунду раньше моей руки. И оставшись в непосредственной близости. Смотрела в экран телефона, открывая чат с водителем, чтобы обозначить, что несколько задержусь, но простой и ожидание оплачу и чаевые накину. Получив согласие водителя, затемнила экран, не глубоко вдыхая запах теплого парфюма и не поворачивая лица к Рэму, глядящему мимо меня в мое окно, положив левую руку на руль, а локтем правой уперевшись в широкий подлокотник, свесив с него кисть так, чтобы кончики его пальцев и мое бедро отделяли считанные миллиметры.

Повернула к нему лицо. Опасно рядом и ждет реакции, все так же глядя мимо меня. И этот очень умный и одновременно очень глупый мужчина все еще не понимал очевидных вещей.

— Софи… — тихо позвал Рэм, — у нас была бы годовщина сегодня. Ты помнишь?

— Завтра. — Хмыкнула, убирая телефон в сумку и вновь взглянув на него.

Горькая улыбка на долю мгновения тронула уголки его губ. Едва заметно качнул головой. Снял руку с руля и медленно приблизил ко мне, ладонь расслаблена, открыта, держит в поле зрения, будто опасается напугать. Спугнуть.

— Сегодня, — едва слышно поправил он, убирая мою прядь за ухо, едва ощутимо, очень поверхностно касаясь большим пальцем скулы. Нежно. — Уже за полночь. Сейчас я бы поехал за цветами.

Да. Он уезжал ночью. Сам. Потому что рано утром ему на работу, а в спальне должны стоять цветы, выбранные им, собранные по его вкусу и настроению. Он привозил и оставлял их с левой стороны, в метре от постели, чтобы, как только проснулась это было первое, что я увижу. Его цветы. Его строки в записке.

— Цветы в коробках, букетах, наборах каждый раз были разными, но там всегда присутствовали дубровники, хоть один, но был. Как отсылка к городу, где впервые встретились, — кивнула я. — Твоя записка начиналась всегда с одного: «я люблю тебя», дальше были перечислены важные события из совместно прожитого года и то, чем для тебя была важна я, что ты ко мне чувствовал, когда происходили все эти события.

— Я помню каждую записку и каждый твой звонок мне, когда ты ее прочитывала, — подался вперед, к моим губам.

И остановился инстинктивно при моем тихом смехе и скептичной улыбке.

— Слышишь ли ты эту эмоциональную тишину, Рэм? — поинтересовалась я, сжимая его кисть на подлокотнике и располагая ее так, чтобы лежала на нем правильно, одновременно твердо отстраняя от лица вторую его руку уже ушедшую пальцами в волосы.

— Слышу. — Кивнул, полуприкрыв глаза и немного склоняя голову. Сокращая и без того малое расстояние между лицами.

— Так может прекратишь? — подсказала, вглядываясь в темные задумчивые глаза, неторопливо переведшие взгляд за меня, в окно, когда, понизив голос, честно признал:

— Так потому и тянет.

Тихо рассмеялась, устало глядя в его глаза, и пояснила очевидную вещь:

— То, что не вызывает эмоций — больше тобой не управляет. — Потянувшись к консоли, взяла пачку его сигарет. Не выносил, когда курила. Снова ожидаемо промолчал, не отодвинулся и не воспрепятствовал, когда щелкнула зажигалкой, открыла