Книга Терракотовая фреска - Альбина Юрьевна Скородумова

безразличный взгляд – вот, пожалуй, главные признаки, по которым можно судить о том, что состояние женщины оставляет желать лучшего.

Гюнтер молча сел рядом, обняв Марину за колени. Решительно не зная с чего начать разговор, он просто тихо сидел, поглаживая Марину по волосам. Она тоже молчала. Их безмолвный диалог прервала Галина Алексеевна приглашением к столу. Запахи мясного пирога, запеченной с яблоками утки и чего-то еще неуловимо ароматного вернули Гюнтеру дар речи. Похвалив Галину Алексеевну за щедрый стол, он достал из чемодана бутылку виски из дьюти-фри и разлил по бокалам. Миша сначала отказался, а потом решил оставить машину у дома Марины.

– Давай, Гюнтер, выпьем за встречу. Мы с тобой столько пережили, а возможности выпить и поговорить у нас с тобой ни разу и не было.

– Я не возражаю, – сказал Гюнтер, решив, что это, пожалуй, лучшее, что в данной ситуации возможно. – А коллеги тебе телефоны не оборвут?

– Не оборвут. Я их отключил, Наталью предупредил, где я. Так что в случае конца света она меня найдет.

Галина Алексеевна, раскладывая по тарелкам закуски и салаты, была признательна Мише за то, что он решил остаться. В последние несколько дней она никак не могла разговорить Марину, ее уход в себя от всего пережитого пугал ее не на шутку. В душе она надеялась, что приезд Гюнтера как-то взбодрит дочь, но этого не произошло. С Наташей они решили, что лучшее сейчас – отправить Марину куда-нибудь на море. Было бы неплохо и Гюнтера отправить вместе с ней, и Галина Алексеевна все думала, как бы поделикатнее ему это предложить. Но с деликатностью она не очень дружила, поэтому предложила напрямик:

– Гюнтер, сейчас такая погода стоит хорошая, так мне хотелось бы, чтобы Мариночка на море съездила. Может быть, вам вместе поехать?

– Конечно, Галина Алексеевна, я готов, – Гюнтер обрадовался такому доверию со стороны почти что тещи, весьма для него неожиданному. – Если Марина не против, я завтра же поеду в турагентство.

– Гюнтер, ты что? Какое турагентство? – возмутился Порецкий. – У Марьяши во Франции есть квартирка на побережье, недалеко от Довиля. Она почти все время пустует. Хоть завтра поезжайте. Марьяша будет очень рада.

– Мамуля, я никуда не поеду, мне пора выходить на работу, – сказала Марина, прервав легкое оживление, возникшее за столом, как только речь зашла о поездке.

– Доча, о какой работе ты говоришь?

– О своей, мамочка, работе. У меня много дел накопилось, пора начать их разгребать. Да и Гюнтеру пора в Германию возвращаться. Он даже с сыновьями еще толком не пообщался после своих китайских приключений.

За столом установилось молчание. Миша принялся разливать виски, Галина Алексеевна стала собирать тарелки, чтобы принести новые, под горячее. Гюнтер молчал, а Марина что-то усердно искала в своем телефоне.

Всем стало ясно, что пора расходиться…

Мей-ли дожидалась Чена и Клару сидя в машине. На улице резко похолодало, и выбравшись из пещеры Клара почувствовала еще больший озноб. Юная китаянка, заметив, что Клара дрожит от холода, пригласила ее в салон машины. Сопровождающие Мей-ли парни остались на улице, Чен тоже юркнул в салон автомобиля. На коленях у Мей-ли лежала довольно увесистая папка, которую она сразу протянула Чену:

– Здесь мой семилетний труд по изучению истории пещер Могао. Вы можете его прочитать. Пока эта работа еще нигде не издана, но это дело времени. Об этих пещерах я знаю все, и начала писать эту работу еще совсем девчонкой, поэтому простите меня за возможные ошибки. Сегодня пещеры находятся под защитой государства, и проводить здесь самовольные раскопки, особенно иностранцам, запрещено. Вы, господин Чен, сопровождали гражданку Германии и что-то здесь явно собирались искать. Позвольте узнать, что же именно вы собирались здесь найти?

Чен слушал Мей-ли с серьезным выражением лица, хотя ему с трудом удавалась прятать улыбку. Он столько раз попадал в реальные переделки, разруливал сложные многоходовые комбинации и ставил на место разъяренных бандитов, что угрозы этой славной девчушки были для него, как слабые укусы комара. Но ее смелость вызывала уважение, поэтому Чен был так серьезен:

– У русских есть такая присказка – «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Это к вопросу о том, что мы здесь собирались найти. Гипотез и предположений – предостаточно, здесь явно должно быть что-то крайне интересное, но что – точно ни я, ни Клара не знаем.

– Вы, надеюсь, сейчас шутите? Думаете я поверю в то, что вы приехали в эту пещеру искать неизвестно что?

– Именно так. Я и сам не знаю, что именно здесь может быть. Вы что-нибудь слышали о терракотовой фреске и списке Чжана? Мы располагаем частью одной уникальной фрески, которую складывали как пазл и собирали из всех уголков мира. Первым, кто пытался разгадать тайну фрески, был профессор Немытевский, который сто лет назад…

Мей-ли остановила рассказ Чена взмахом руки:

– Я знаю, что здесь делал профессор Немытевский. Кстати, в моей папке вы кое-что сможете о нем прочитать. Но вы-то здесь при чем?

– При том, что перед смертью часть своих записей, обломок терракотовой фрески и кусок карты он передал русскому знакомому офицеру Ремизову. Теперь они оказались у меня. Я просто хочу пройти по его пути. Возможно, что мне повезет, и я открою тайну терракотовой фрески. Ведь не зря же профессор так много времени здесь жил.

– Вы забыли, что профессор здесь жил в то время, когда