Книга Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан

будто теплый ветер или… Дыхание?

Не было особой нужды проговаривать мысли вслух, но тишина пещеры ее угнетала, а это был единственный способ ее прогнать. В узких стенах голос звучал то громче, то тише и совсем на нее непохоже, будто ее передразнивали неведомые существа.

— Странно. Я думала, в таких пещерах зимуют летучие мыши, а здесь нет ни одной… Эй!

Ее крик медведя поднял бы из спячки, но, когда стихло эхо, Ива услышала лишь стук когтей Кинджи да собственное тяжелое дыхание.

— Долго нам еще идти? — предприняла она третью попытку. — Того и гляди мы пройдем всю землю насквозь и выйдем с другой стороны. Так и знай: еще сто шагов — и я поворачиваю назад!

Сумчатый волк даже с шага не сбился. Ива прошла обещанные сто шагов, а потом еще столько же…

— Может, хватит? Я устала… Давай передохнем?

Ива оперлась ладонью о стену и отдернула руку — камень оказался горячим, как печка. А там, где она дотронулась до скалы, на темном граните остался ярко-белый отпечаток. Как будто она испачкалась в известке. Ива посмотрела на ладонь — ничего подобного, у нее были чистые руки. Тогда откуда…

Она снова дотронулась до стены, и на камне снова проступил белый отпечаток.

— Ух ты! Кинджа, ты…

Ива обернулась. Тилацин застыл в проходе и таращился на некую точку над головой Ивы. Девочка медленно перевела взгляд.

— Проклятье!

Отпечатки ладоней появлялись на стене один за другим. Распускались, точно диковинные белые цветы. Сотни, может, и тысячи, многие на такой высоте, что и с лестницы не дотянешься. Это сколько же людей побывало здесь до нее! Прошли этой диковинной дорогой в скале.

— Ну и дела. — Ива покачала головой. — Ты уже видел что-то подобное?

Она не ждала ответа, однако Кинджа тявкнул — понять бы еще, что это значит.

— Ты это хотел показать? — спросила Ива. — Что это?

Сумчатый волк подхватил брошенный бумеранг и двинулся дальше. Ничего не оставалось, кроме как пойти следом. Так они шли около часа, пока впереди не забрезжил красный свет. Дыхнуло жаром, и на мгновение Иве померещилось, будто она снова, как в детстве, ползет по вентиляционной шахте в доме Матушки Ночи и вскоре окажется в Котельной Уффа. Она невольно прибавила шаг, почти побежала… И оказалась совсем в другом месте.

Красная земля

Ива вышла из пещеры у подножия высокой скалы, но эта скала оказалась чужая, незнакомая. Выше той, что прятала дом Матушки Ночи, и из другого камня — кирпично-красного и рыхлого на вид. И все вокруг было красным: не только скала, но и земля под ногами, чахлые кустики без листьев, вода в высыхающей луже… Воздух заполнила мелкая красная пыль, из-за которой небо казалось розоватым, а солнце багровело, как на закате.

Чуть дальше от подножия начинался лес. Ничуть не похожий на тот, который Ива каждый день видела из окна спальни. Здесь не было огромных елей и сосен до неба, могучих дубов и коряжистых вязов, ни одного знакомого ей дерева. Этот лес больше походил на разоренное кладбище. Из красной земли будто торчали розоватые кости, хотя на самом деле тонкие деревья с крошечными листьями и совсем без коры. Они росли далеко друг от друга, и воздух между голыми стволами дрожал, как над костром.

Иве лес не понравился. Он был неправильный. Как болото, но без единой капли влаги, а еще он напомнил ей Пустоши, на которых она когда-то повстречала Ушедших Зверей. Здесь было слишком много свободного пространства, а эти деревья не отличить друг на друга. Ива нутром чуяла, что заблудиться в таком лесу куда проще, чем среди гигантов Большого Леса. Глазу не за что зацепиться, все такое одинаковое. Птицы, звери — никого; сколько Ива не всматривались, она не заметила даже намека на движение.

— Такое чувство, — Ива сглотнула, — такое чувство, что здесь все умерли и обратились в пыль…

Кинджа остановился в пяти шагах от девочки. Взгляд устремлен вдаль, но что он там высматривал, оставалось гадать.

— Ты уже бывал здесь раньше? — спросила Ива. — Отсюда ты пришел?

Стоило открыть рот, и противная пыль облепила язык и горло — пришлось отплевываться. А еще здесь было жарко, как у открытой топки в Котельной. Всего несколько минут, а Ива чувствовала себя так, будто ее запекли в духовке — еще немного, и можно подавать на стол. Пот стекал по вискам и щипал глаза. Она сняла куртку, стянула через голову свитер и бросила одежду на камень у входа в пещеру. Столько долгих месяцев она страдала от холода и снега, но, оказывается, бывает погода и похуже. Сейчас бы она многое отдала за возможность нырнуть с головой в сугроб.

— Может, вернемся? Мне здесь не нравится… Если поторопимся, то успеем к обеду. Роза наверняка приготовила что-нибудь вкусненькое.

Соблазнить тилацина угощением не удалось. Кинджа продолжал таращиться вдаль. Хоть бы хвостом махнул, что ли!

— Да что ты высматриваешь?! — не выдержала Ива и в сердцах топнула ногой. — Нет здесь ничего. Только…

В тот же миг за деревьями что-то блеснуло. Ива нахмурилась, приставила к глазам сложенные домиком ладони и некоторое время приглядывалась, пока не догадалась, что блестит вода.

Вода? Здесь? Под испепеляющим солнцем?

— Это же река, — проговорила Ива. — Но… Ладно, как скажешь. Пойдем посмотрим, но потом сразу назад, договорились?

Кинджа будто только и ждал команды и потрусил в сторону деревьев. Ива провела вспотевшей ладонью по волосам, посмотрела на красные полосы, оставшиеся на коже. Проклятье! Неспроста же тилацин привел ее сюда?! Наверное, он на нее рассчитывает — так или иначе.

— Только до реки! — крикнула Ива.

В ответ Кинджа махнул хвостом, и она побежала за ним следом.

Господин Капитан

Идти оказалось дольше, чем ей представлялось от скалы. Наверное, дрожащий воздух искажал расстояние, а может, из-за жары время тянулось иначе. Солнце расплавило минуты и секунды, и Ива пробиралась сквозь них, как сквозь кисель. Вокруг все было такое одинаковое и однообразное. Не важно, с какой скоростью она шла, пыталась бежать или же едва переставляла ноги, — ничего не менялась. Одни и те же голые деревья да потрескавшаяся земля под ногами, с ломкими кустиками сухой травы, и ничего более.

От жары все плыло перед глазами. Во рту пересохло, в горле першило от пыли. Лицо, наверное, превратилось в жуткую маску: пот, смешанный с грязью, застыл жесткой коркой, и Ива чувствовала, как она трескается на коже. Если так пойдет и дальше, эта корка покроет