Книга Аромат тьмы - Ольга Вадимовна Гусейнова

с первого взгляда.

— Почему ты плачешь, милая? — обеспокоенно проворковала вторая представительница расы вайров и осторожно, с нежностью вытерла слезы с моих щек. — Я свет Лея…

О, боги, что им ответить? Что осознала свою душевную убогость рядом с ними? И это ощущение отдалось мерзким привкусом зависти и камнем легло на мою темную душу. Я невольно оглянулась на Фрея, с мучительным содроганием и пронзительным сочувствием осознав его чувства, его боль, его ярость от потери и грандиозного обмана при нашей первой встрече. И все равно фанатично жаждал обрести даже такую, загрязненную тьмой истинную. Ведь именно эта жажда позволила ему справиться с порывом убить, искалечить то недоразумение, которое подарило ему вместо истинного света само мироздание.

— Я свет Рахель, — приглушенно, очень женственно и одновременно с легким сочувствием и пониманием представилась «эльфа», тот самый оракул, которая помогла нам с Фреем встретиться.

— Я Олеся, — сипло назвалась я и с горькой самоиронией добавила, — просто Олеся.

Меня неожиданно вырвали из окружения девушек, но испугались они, а не я. Крепко, но не причиняя мне боли, держа за локоть, надо мной навис Фрей и сверлил таким зловещим взглядом, что я невольно поежилась. Он же глухо, явно пытаясь сдержаться, вопросил:

— Ты что это надумала? А? Откуда горечь и страдания? Почему ты закрылась от меня, захлопнулась как ракушка?! Хочешь сбежать? Что они или я… что мы сделали не так?

Я не успела ответить, не успела погрузиться в бездну самоуничижения, вместо меня пояснила свет Лея:

— Не ворчи на Олесю, мой мальчик. Это из-за первичного воздействия первозданного света на тьму. Сейчас она привыкнет и все будет хорошо. Просто твоя замечательная женщина среагировала на нас как вы, темные. Вспомни нашу первую встречу, сумрак Фрей.

Едва уловимые материнские укоризненные нотки в Леином голосе подсказали, что она гораздо старше не только меня, но и Фрея. Хоть и выглядит как двадцатилетняя нимфа.

Алые глаза моего мужчины распахнулись в удивлении, затем он, сконфуженно поморщившись, прижал меня к себе и признался:

— Не поверишь, я тогда плакал как ребенок.

— Ты и был тогда ребенком, — с мягкой грустью заметила Лея.

Я уткнулась лицом в грудь Фрея, пытаясь справиться с чувством собственной неполноценности. Ведь я не такая! Не слабая! Даже на Ариме, в условиях абсолютного беспросветного мрака, я боролась за себя и за свою жизнь до конца. Ну и что, что темная? Зато живая! И полностью верна себе, как и прежде. Я не изменила себе, не превратилась в чудовище. И пусть моя магия темная, но душа-то прежняя. Я так чувствую! И ничем не хуже других! К тому же я из техногенного мира, где каждый ребенок знает, что темно, потому что света нет! Тогда в чем проблема? Включи, если темно стало. Ведь все зависит только от нас…

— Ты мой свет, слышишь, Олеся? Мой единственный и самый яркий свет, — прошептал у меня над макушкой Фрей, помогая выстоять в вечной борьбе двух начал.

Я заглянула ему в глаза, взволнованные, сочувствующие, с темными всполохами. А уж что внутри творилось, не передать словами!

— Похоже, вам противопоказано испытывать сильные негативные эмоции, чуть что — и такая чертовщина внутри вас закручивается, что мама дорогая… — нахмурилась я задумчиво и, только высказав, поняла, что справилась с чужим влиянием. Поэтому радостно выпалила: — Ой, все прошло, словно плиту с души сняли, так полегчало!

На мое плечо легла узкая ладонь, с неохотой разорвав нашу зрительную связь с посветлевшим Фреем, я обернулась. На меня смотрела Рахель, золотоволосый кудрявый ангелочек с небесно-голубыми глазами, как у анимешки, и мохнатыми кончиками острых длинных ушей, мило торчащих из кудряшек. Мягко улыбаясь, опа, тоже сверкнув острыми клыками, она произнесла, чуть сжимая ладонь на моем плече, чтобы усилить значимость своих слов:

— Милости просим в твой новый дом, свет Олеся. Дом, который искренне счастлив, что в нем появилась ты, — весело и задорно хихикнув, прибавила, — воин Света!

Поджав губы, я обвела взглядом присутствующих, улыбающихся девушек и десяток суровых мужчин, следящих за мной коршунами, и подозрительно поинтересовалась:

— Мне теперь что, этого воина никогда не забудут?

— Никогда! — улыбнулась Рахель и махнула ладошкой. — Но ты не переживай, привыкнешь!

— Это ты как оракул видишь? — встрепенулась я.

— Нет, как твоя будущая соседка и, надеюсь, подруга, — окончательно развеселилась она.

Я решила воспользоваться услугами оракула:

— А я смогу попасть на Землю?

— Зачем? — удивилась она, а все остальные напряглись.

Я повела плечами, не потому что на них словно два тонны укоризны легли ладони Фрея, а внутренне ощутив его напряжение, даже страх. Поэтому честно глухо призналась:

— Хоть одним глазком хотела увидеть родных…

— На Земле ты умерла. Тебя там похоронили, простились. Я думаю, свыклись с болью потери. Ты хочешь снова причинить им боль? И второе, ведь ты в другом теле, — слишком спокойно произнес Фрей.

А вот по нашей связи истинных его душили негативные эмоции. Я прижалась к нему, обняла за талию и потянула из него мучительный мрак — ему легче, мне вкуснее. Конфетка моя любимая!

— К сожалению, мы не знаем координат твоего мира, — вступил в разговор Ирир, муж Рахель и наставник самого Фрея.

Этот вайр последним вышел из портала в зале перехода, когда мы прибыли. Остальные объясняли ему что и как. И одет в светлые «пляжные» рубашку и штаны из ткани, похожей на жатый лен, как и тогда.

Свет Имрой иронично улыбнулась:

— Да, иначе бы туда точно создали стационарный портал.

— Почему именно на Землю? — насторожилась я.

— Душа у тебя интересная, — добавил Юлжен.

— Подходящая для вайров, — поддержал его один из незнакомых вайров.

— Понятно. К сожалению, я не знаю координат Земли, — осознав всю глупость своего недавнего вопроса к Рахель и малодушного желания встречи с родными, с показным расстройством выдохнула я. Даже руки чуточку развела, ну чтобы всячески усилить сожаление.

Какое счастье, что вайры не знают, где находится мой любимый родненький мир. А то в погоне за нестандартными, но подходящими душами еще нечаянно и его разрушат. Ну их, нестабильных.

Несколько мгновений все молчали, потом тишину разрезал смех Фрея. Ох, вот про этот детектор моих эмоций я нечаянно забыла, пришлось ткнуть его локтем в бок, заставив охнуть и прекратить веселиться. Но поздно, другие тоже меня раскусили.

— Олеся, угощайся, — помогла выйти из неловкой ситуации свет Лея, по всему видно, с большим жизненным опытом и хорошая женщина.

— Спасибо! — обрадовалась я. Лучше переесть, чем придумывать и изворачиваться.

Во время непринужденной беседы за столом, на удобных подушках меня осторожно и ненавязчиво расспрашивали о