Книга Ведьма в Царьграде - Симона Вилар

Но отчего-то на душе варяга было неспокойно. Ждал Ольгу — той все не было. Уже и колокола отзвонили, и вечер стал наползать лиловыми отсветами. Свенельд ожидал княгиню, раздумывая, зачем та позвала, а сама ушла, так и не дождавшись? Не случилось бы чего.

А еще было неприятно от шуточек, какими его выпроваживал с «Оскаленного» Сфирька. Мол, хорошо варягу тут с милкой-ладушкой тешиться, а службу при княгине все одно нести надо. Свенельд знал, что Сфирька болтлив и хитер. Ну, что болтлив, это понятно. Ведь был же с утра на ладье, наверняка узнал, что они с Малфридой этой ночью любились, вот и успел разболтать всякому. Ольге наверняка. А это уже хитрость Сфирьки, который не откажет себе в удовольствии очернить в глазах княгинюшки верного ей варяга. Но вот как Ольга отреагирует? С одной стороны, Свенельд давно сжился, что княгиня холодна к нему, и то, что он с ведьмой сошелся, Ольге должно быть без разницы. Но без разницы ли? Да и кто их, этих баб, поймет?

За Малфриду было тревожно. Ведьма-то она в ведьминой силе, пока с мужиком бабой обычной не станет. И хоть в христианском граде чары Малфриды были не так и велики, но все же их было достаточно, чтобы напугать преследователей. Вон сколько шуму было, когда Малфриду корежило во Влахернском храме, и хоть напуганы все были, но каждый день стекались на набережную, желая на страшилище это поглядеть. Кричали, кулаками грозили, а как только полог ведьминой палатки приподнимался — разбегались, из-за углов робко выглядывали. Даже люди патриарха не сильно-то и рвались взять ведьму. Хотели бы всерьез, давно бы схватили, и Свенельд с охранниками не отстоял бы чародейку. Это варяг давно понял. Зато сегодня видел, как быстро и с охотой уплыли кружившие все это время неподалеку от «Оскаленного» лодки со священниками и стражами. Видать, Малфрида была права и приказ оставить ее получили из Палатия. Она-то умница, все правильно предугадала. Умница, да и любовница сладкая… И все же Свенельд сожалел о том, что сделал. И Малфриду сил лишил… и, похоже, Ольге это не понравилось.

При последней мысли варяг заметил, что улыбается.

Уже совсем стемнело, когда Свенельд увидел идущего по улице священника Григория. Варяг вышел ему навстречу, загородил дорогу.

— Ты сопровождал княгиню в храм Софии?

Священник как-то легко улыбнулся, глаза его потеплели.

— Были мы с ней там, были. И матушка наша прониклась величием и славой христианской. Сам видел слезы на ее глазах. Дай-то Бог теперь…

— Погоди, поп. Скажи лучше, где сейчас княгиня?

— Патриарх ее лично провожал из Софии. А пошли они к нему в палаты.

Итак, Ольга согласилась на уговоры патриарха выдать ведьму — догадался Свенельд. И так страшно вдруг ему сделалось! Тяжесть в сердце разрослась и залила тело, как свинцом. Еле смог вздохнуть.

Когда и куда пошел дальше священник Григорий, он и не заметил. Зато увидел сидевшего у крыльца Косту.

— А ты не пошел со всеми на службу, волхв?

Тот отрицательно покачал головой. Свенельд в вечерних сумерках различил его продолговатое, покрытое морщинами лицо, высокие залысины на лбу, откинутые назад волосы, побитые сединой. А ведь воевода помнил его еще совсем юношей. Некогда Коста в отряде Свенельда состоял, до того, как ушел к чародеям учиться волхованию.

Неожиданно Свенельд схватил его за руки, встряхнул, будто пробуждая.

— Коста, ты в моей дружине служил, да и потом немало нами с тобой было пережито, выстаивали и против нечисти плечом к плечу. Мы же, по сути, воинские побратимы с тобой. Выполнишь ли мою просьбу?

Коста какое-то время смотрел на него, потом медленно кивнул.

— Если просьба твоя не пойдет вразрез с волей княгини — выполню.

— Не пойдет! А ты поспеши сейчас на корабль «Оскаленный», там Малфрида, да скажи ей, чтобы выпустила белого голубка. Она догадается, о чем я.

— А сам почему не передашь то?

Свенельд вздохнул. Как тут объяснишь, что он Малфриде и в глаза теперь смотреть не сможет. Он ведь все же Ольгин человек. А княгиня уже приняла решение сдать церковникам чародейку.

Коста ушел. Свенельд ждал. Медленно стихал городской гомон. Постепенно возвратились все спутники княгини, женщины ее прибыли. Свенельду говорили, что великая София на Ольгу произвела необычное впечатление, она слушала службу и лила слезы. Все то видели, даже патриарх.

Вернулся Коста. Подходя к Свенельду, кивнул утвердительно. Обычно немногословный, он даже сказал:

— Лодка за ней прибыла. Я видел, как увезли.

— И никто этого не заметил?

Тут на обычно невозмутимом, даже унылом лице Косты появилось какое-то подобие улыбки.

— Не до того им было. Малфрида ведь хитрая. Перед тем как сесть в лодку, какая прибыла сразу, как только голубок взлетел, она рассыпала по кораблю немало монет. Да не каких-то, а настоящих номисм. Я и сам подобрал парочку, — добавил волхв, не устоявший перед силой золота. — Что же говорить о стражниках, прибывших на «Оскаленный», едва ведьма отчалила? Они явно хотели полонить Малфриду, — говорил Коста. — Должны вроде были спохватиться, куда она подевалась, но вместо этого принялись ползать под лавками на «Оскаленном», толкались с нашими и все монеты с ликом Константина Багрянородного выискивали. Ну а лодка с чародейкой тем временем уплыла.

Так вот на что пошло заплаченное за гадание золото! Но сейчас обычно внимательный ко всякому обогащению Свенельд и не подумал сожалеть о нем. Зато при мысли, что Малфриде удалось ускользнуть, ощутил столь сильное облегчение, что даже ослабел. Сел на ступеньку крыльца, усмехнулся довольно. Так, теперь оставалось только ждать, когда явится Ольга.

Она приехала уже в потемках. Шла через двор стремительно.

— Свенельд! Ко мне иди! А вы все, — это уже к свите обратилась, — прочь пойдите!

Но оказалось, что позвала княгиня своего воеводу затем, чтобы с ходу отвесить ему пощечину. Потом еще одну. Хотела и третью, да Свенельд успел поймать ее руку. Поймал и за другую, завел их Ольге за спину, удерживал. Она же сначала билась, сердито сопела, рвалась. Потом застыла, все еще тяжело дыша.

— Ну, будешь еще драться? — спросил Свенельд.

Она отрицательно покачала головой. Удерживая ее руки, Свенельд будто обнимал княгиню, смотрел на нее сверху вниз. Мягкий капюшон пенулы сполз ей на плечи, и Ольга с ее заплетенными в косы волосами вдруг показалась варягу не великой правительницей, грозно карающей и подавляющей своей властью, а запутавшейся в своих ошибках юной девой. Но знал — она не такова. Поэтому спросил глухо:

— Что, справилась? Отдала им чародейку?

Ольга вздрогнула, но промолчала.

— И каково это, когда близкого человека на расправу отдаешь?

Теперь княгиня напряглась и лишь через какое-то время тихо произнесла: