Книга Последний реанорец. Том V - Вел Павлов

— Целовать я тебя не буду, мой друг, ‒ радостно отозвался Ростислав с натянутой улыбкой, и доковыляв до меня при помощи Марины, крепко схватил за плечи, а затем просто заглянул в глаза. ‒ Ничего кроме гордости и благодарности я сейчас не испытываю, ‒ однако, почти следом улыбка его померкла и тот продолжил. ‒ Как бы грубо сейчас это ни звучало, Захар, но в данный момент не время для поздравлений. Мы найдем время для этого. Я тебе обещаю, поэтому не обижайся, ‒ клятвенно заверил меня парень. ‒ Романовы лично устроят приём в твою честь. Со мной связался отец и сейчас нам нужно как можно скорее улетать отсюда.

Улыбки многих за исключением Голицыных тотчас померкли и те с непониманием уставились на цесаревича.

Что ж я не сомневался в этом. Как понимаю служащий род уже в курсе дел.

— Давно пора, ‒ с ленцой отозвался я, подхватывая на руки Анжелику, которая пару раз дёрнула меня за пальцы, между делом шепча слова поздравлений, в ответ же я ей лишь благодарно подмигнул. ‒ Вена мне порядком наскучила. Скука смертная…

— В чем дело, брат? ‒ вдруг со всей серьезностью спросила Виктория, а Алина с Прасковьей лишь переглянулись. ‒ Что-то случилось?

Пару мгновений Романов внимательно созерцал всех присутствующих, а после протяжно выдохнув вновь заговорил.

— Древние кланы объявили во всеуслышание о своей независимости от империи. Заявили о своём отделении. Само собой, вместе с управляемыми наделами и заблаговременно окопавшись на своих землях.

После всего сказанного глаза у многих тотчас полезли на лоб, даже вечно спокойная Острожская с интересом уставилась на княжича Голицына.

— Они что, белены объелись?! ‒ зло вспыхнула Потёмкина. ‒ Это измена!

— Им это прекрасно известно, ‒ кивнул сразу юноша.

— Как понимаю, это еще не всё? Не так ли? ‒ осведомился я, с широкой улыбкой на лице, предвкушая будущие развлечения.

— Ты прав, ‒ снова кивнул Ростислав. ‒ На границе с Персией и Афганистаном уже идут бои. Как и в некоторых смежных… стигмах.

Вот как, значит. Сразу три противника. Но, чувствую, я уже знаю откуда растут ноги. Правящей династии придется ждать подвоха от своих западных коллег. Это… будоражит мой реанорский разум. Теперь понятно куда в такой спешке умчались Трубецкой и Потёмкин и почему Романовы мрачнее тучи.

— Что?! ‒ вырвалось вдруг у Алины и та панически взглянула на меня. ‒ Это то, о чем я сейчас думаю?

— Всё так, ‒ твёрдо кивнул цесаревич, вот только глядел тот на свою сестру. ‒ Нам объявили войну.

Война. Какое всё-таки занимательное слово. Море смертей и реки крови. Мне ли об этом не знать. Ведь, как известно, война никогда не меняется. Что Мерраввин, что Земля — война всюду идентична. Особенно если в неё вступит реанорец и Жнец Бездны в одном лице.

* * *

Путь в резиденцию занял порядка получаса. Впервые на моей памяти вся поездка проходила в полной тишине. Мне было лень ворочать языком и хотелось вздремнуть. Анжелика спала на моих руках как нив чем не бывало. Остальные же думали лишь о своём. Хотя так или иначе не нужно быть провидцем, чтобы стало понято, что мысли многих были сосредоточены лишь на последних известных событиях.

А по прибытию на место начались хаотичные сборы. Точнее хаотичные они были лишь среди женского коллектива. Ни одна из девушек даже не помышляла подпускать к своим вещам местных служанок. Свои же пожитки я также собирал самолично. И по исходу часа вся наша честная компания за исключением Прасковьи, Алины, Марины и Виктории уже была у выхода.

Прасковья, Алина и Марина вовсю отдавали команды и под их чутким руководством слуги бережно грузили их вещи по машинам, а вот Виктория, как ни странно, задерживалась. Великая княжна после приезда в резиденцию так и не вышла из своих покоев. К тому же она, как и остальные девушки отказалась от помощи служанок и, судя по лицу Ростислава всё происходящее начинало его нервировать.

— Боже, да где ж её черти носят? ‒ тихо ругнулся цесаревич, нетерпеливо постукивая тростью по напольному паркету и обернувшись в сторону поданной машины воззрился на женскую часть нашей группы. Вот только те были настолько увлечены своим делом, что не обращали на Романова никакого внимания.

— Расслабьтесь, ваше высочество, ‒ спокойно отозвался я, внутренне вздыхая. ‒ С вашего дозволения я её потороплю.

— Спасибо тебе, Захар, ‒ благодарно кивнул мне парень.

— Будь здесь, Анжелика, ‒ тихо обронил я, глядя на девчушку сверху-вниз, на что та быстро закивала.

С десяток мгновений спустя я уже миновал холл второго этажа и остановился у двустворчатых дверей, которые и вели в покои великой княжны.

— Ваше высочество, так уж вышло, что Ростислав Владимирович негодует и просит вас поторопиться. Вылет на носу, ‒ негромко проговорил я, костяшками пальцев как можно противнее стуча по красному дереву.

Однако ответом мне была тишина. Полная и беспросветная.

— Ваше высочес…

Вот только договорить я не успел. Ведь стоило обострить собственные реанорские чувства на дверях и прилегающем пространстве, как те словно взбесились и стали выходить из-под контроля одно за другим.

А за прошедшую жизнь естество сына Реанора подобным образом реагировали всего с десяток раз и в присутствии весьма скверных для меня существ. Опасных существ. Очень опасных…

Собственные руки оказались покрыты блеклым призрачно-серым маревом почти моментально. Чревато таким образом использовать эфир. Правда, в нынешней ситуации выбирать не приходилось.

За долю вдоха и с применением силы эфира двери оказались распростёрты, вот только все покои были затянуты едким тёмным маревом с красными прожилками. Взгляд почти сразу устремился к постели, на которой в бреду металась Романова, а над девушкой чуть склонившись маячил женский силуэт. Но самое важное было в ином. Мрачные нити, что исходили из пальцев тени стали медленно оплетать тело и голову Виктории.

— Только посмей! ‒ холодно прошипел я на общемерраввинском и за один рывок оказался подле постели княжны, тем самым преграждая путь. ‒ Руки прочь, несносное исчадие. Иначе я за себя не ручаюсь…

От столь кардинальной смены говора и с непривычки в горле больно резануло, а голосовые связки сдавило будто жгутом. Из глубин сознания почти сразу поднялась буря эмоций, но из всех выделялась отчетливо лишь одна. Жгучая ненависть, которая испепеляла меня изнутри. Вот только наряду с ненавистью сформировалось и удивление.

А ведь я берег весь скопленный эфир до лучших времен. И почему в моей жизни всё происходит именно через жопу?..

Очищающее пламя Реанора… Подчинись моей воле… Рассеки враждебный отголосок…

Весь запас эфира моментально испарился, а в груди я ощутил уже давно позабытую боль, но каким-то чудом призрачно-серая дымка на руках преобразилась в тёмно-изумрудный огонь, который за мельчайшую долю вдоха отсек все нити и перебросился на тёмный силуэт, который стал медленно тлеть на моих глазах.