Книга Алиса в Замужикалье - Евгения Халь

– Пусти! Больно! Попрошу без рукоприкладства и травматизма! – заверещал дракоша, трепыхаясь в моих руках. – Я единорога искал в Кладовой Судьбы. И если бы не я, тебе бы никогда не удалось усмирить василиска. Знаешь, как сейчас тяжело найти единорога? Это самый редкий инструмент Судьбы, потому что невинности и чистоты почти не осталось во всех мирах Ковра Судьбы! Сначала я долго стоял в очереди, пока он появился. А потом мне даже пришлось драться с другим фамильяром. Он мне чуть когти не оторвал. Вот! – дракоша помахал перед моим носом правой лапкой с полуоторванным золотым коготком. – А еще он мне хвост обгрыз. Посмотри! – он задрал хвост, усеянный кровоточащими следами от зубов, и разрыдался.

У меня даже сердце ёкнуло, так мне его стало жалко.

– Ну ладно, что ты, – я погладила его по голове и прижала к груди. – Пойдем, бедолага, в ванную. Там в аптечке полно разных мазей. Я тебя вылечу! Защитник ты мой!

Я наложила мазь на раны дракоши и перевязала бинтами, сделанными из крыльев вечноживущих гигантских мух. Нистар немного успокоился, и как кошка, потерся о мою руку.

– Не грусти, Алиса! – прошептал он. – Сейчас беги обедай, а потом сразу к Доле. Она проводит урок подготовки ко второму туру отбора. Вот увидишь: мы вместе справимся!

– Меня другое удивляет, – я подставила под кран руки, по которым ползали капельки заживляющей мази. – Где Азар? В Зафеминье его тоже нет. Тогда откуда он знает обо всем, что происходит в академии? И почему он мне не помог? Ведь дракон меня мог убить!

– Если не помог, значит, он не здесь, – дракоша поправил бинт, который тихо жужжал, заживляя раны.

– Не складывается тут что-то, нет. Почему-то у меня все время такое впечатление, что он где-то совсем близко. А ты же знаешь, что мой Доктор Чуйка никогда не ошибается.

– Тебе кажется, Алиса! Ты просто переволновалась. И эта твоя уверенность – всего лишь иллюзия. Интуиция, по природе своей, это атавизм Всего лишь способность подсознания анализировать…

– Хватит! – закричала я. – У меня от твоих заумностей мигрень начинается. Нет, я свою чуйку знаю. Она меня никогда не подводит. Я тебе говорю: он рядом. Вопрос только: где?

Наскоро отобедав, я побежала на инструктаж к Доле, в ее кабинет. Прошедших во второй тур было всего двадцать. Они сидели на стульях, сдвинутых кругом. Я хотела было сесть подальше от Акавиши, но едва переступила порог кабинета, как она крикнула:

– Алиса, садись, – и похлопала по сиденью свободного стула рядом с собой. – Я тебе место заняла.

Ну ладно. В конце концов, мы всё еще подруги. Хотя каждая и борется за свое счастье, но это же не повод, чтобы воевать друг с другом! Акавиша – нужно отдать ей должное – ведет себя достойно. И это приятно.

– Молодец! – шепнула мне Дейна, когда я уселась между ней и Акавишей. – Худой мир лучше доброй ссоры. Нам нужно держаться вместе.

Доля вкатилась в кабинет, держа в руках корзинку, наполненную сладостями. У ее ног крутился Милокот. Доля бросила ему корзинку, и он, ловко подхватив ее, побежал по кругу, раздавая сладости девушкам. При этом каждая студентка, выхватив из корзинки конфетку, тут же тянула руки к фамильяру.

– Спасибо! – вежливо поблагодарила я, доставая из корзинки плитку мармелада из подводного манго, которое выращивали русалки.

И немедленно схватила Милокота на руки, прижавшись щекой к теплому круглому лобику.

– Пжал… мммм…ста! – промурлыкал Милокот, обхватив меня за шею пухлыми лапками.

По кабинету пронесся завистливый вздох. Студентки, забыв про отбор, закурлыкали и замурлыкали, глядя на рыжее пушистое счастье, от которого исходило тепло и волны покоя.

– Так, девочки, сосредоточимся! Алиса, отпусти фамильяра, минутка нежности окончена. Милокот, будешь мешать – выгоню! – шутливо нахмурилась Доля.

Милокот нахмурил бровки, с тяжелым протяжным вздохом слез с моих коленей и покатился под ноги Доле.

– Итак, девочки, Судьба должна быть шутницей и затейницей. Без этого никак. Заскучают наши подопечные-касатики, коли мы их вовремя не развеселим. Правда, злые языки часто хают юмор Судьбы. Говорят: мол, жестока затейница не в меру. Всё бы ей над честным народом потешаться. Но без этого как? – Доля развела руками и покачала головой. – Тем более, что вы, фатальи, все больше с мужчинами работаете. А юмор у мужчин – это что?

Студентки молчали.

– Вот непонятливые! Головушки-то напрягите, дубинушки мои стоеросовые, – возмутилась Доля. – Юмор и ирония – это главное оружие мужчин. Можно сказать: колюще-режущее. Им испокон веков пользовался как раз таки  сильный пол. И часто это оружие было направлено на нас, женщин, – в руках у Доли появился длинный меч с рукоятью, украшенной затейливыми рунами. – И как можно обезоружить молодца с таким мечом-кладенцом?

– Воспользоваться таким же оружием? – неуверенно спросила Дейна.

– А чего робеем? – пропела Доля. – Все правильно. Если юмор – это меч, то супротив одной доброй шутки мы должны выставить другую, еще краше. И тогда, девочки, мужское-то оружие – ррраз! – меч в ее руках съёжился и усох на глазах.

Студентки расхохотались.

– Сами видите, что с мужчиной добрая шутка делает, – улыбнулась Доля. – А теперь серьезно: рассмешить дракона очень сложно. Он не просто мужчина. Он, почитай, без пяти минут Божество Фатумор. Живет на свете долго, повидал столько, сколько вашим прекрасным очам и не снилось. Да и с чувством юмора у драконов не очень хорошо – натура у них такая, шибко сурьёзная, к зубоскальству и потехе не склонная. Поэтому думайте, девицы красные, крепко думайте, чем дракона можно потешить да развеселить. До вечера у вас есть время. Идите и придумайте забористые шутки да искрометные веселушки. И да будет к вам милостива Судьба!

Из кабинета Доли я сразу помчалась в библиотеку.

– Что-то вы к нам зачастили, – проворчал Многотомиус Затрёпанный, шелестя страничками бумажного тела.

– У меня проснулась тяга к знаниям, – тяжело вздохнула я. – Вот прям покоя не дает. Я даже кушать не могу, так учиться хочется.

– Ужас! – закатил глаза Многотомиус. – Подобные метаморфозы вызывают у меня тяжелейший когнитивный диссонанс.

– Сама в шоке, – тяжелый вздох вырвался из моей груди.

– А не подскажете ли вы, мудрейший и просвещенный из просвещенных, где бы нам раздобыть сведения чрезвычайно деликатного свойства о том, как рассмешить дракона? – Нистар вылез из браслета и подключился к лизанию филейной части книжного червя.

– Как рассмешить дракона? – Многотомиус задумался. – Даже и не знаю, чем вам помочь. Драконы почти напрочь лишены чувства юмора. И я даже не припомню, где бы могли содержаться подобные сведения.

– Как же? Быть не может, чтобы вы чего-то не знали! – дракоша в волнении прижал лапки к груди. – Ваша глубочайшая мудрость стала притчей во языцех…

– Притчей в чем? – шепотом переспросила я.