Книга Тайна поместья Горсторп - Артур Конан Дойл

Когда боксер пришел к гостинице «Золотой крест», Бейтс, маленький грум, уже держал под уздцы приплясывавших от нетерпения лошадей. Стивенс, подтянутый человек с неестественно белым лицом, сел в двуколку рядом со своим нанимателем и помахал рукой кучке собратьев; грубоватые на вид, в куртках без воротников, они пришли, чтобы попрощаться с товарищем. «Удачи тебе, Альф!» – прозвучал хриплый хор после того, как юный грум оставил лошадей, вскочил на свое место позади седоков, и высокая двуколка, обогнув угол, выехала на Трафальгар-сквер.

Необходимость находить для лошадей дорогу в оживленном движении Оксфорд-стрит и Эджвер-роуд настолько поглощала внимание сэра Фредерика, что ни о чем другом он был не в состоянии думать, но когда за Хендоном начались пригороды и вместо бесконечной череды кирпичных зданий потянулись заборы, он отпустил поводья и перенес внимание на человека, сидевшего рядом. Отыскал его сэр Фредерик путем переписки, по рекомендации, и потому теперь разглядывал с некоторым любопытством. Уже смеркалось, но то, что баронет увидел, вполне его удовлетворило. Рядом с ним сидел настоящий боксер: могучая грудь, широкие плечи, породистое продолговатое лицо, в глубоко посаженных глазах читаются смелость и упорство. А самое главное, его пока никому не удалось победить, и потому в нем все еще сохранялась та уверенность, которая неизбежно слабеет после хотя бы одного поражения. У баронета вырвался короткий смешок, когда он подумал о том, какой сюрприз он везет сержанту ветеринарной службы.

– По-моему, ты в неплохой форме, Стивенс? – спросил он, поворачиваясь к своему спутнику.

– Так точно, сэр, могу драться не на жизнь, а на смерть.

– Судя по твоему виду, это правда.

– Образ жизни у меня такой, какой нужно, сэр, но в прошлую субботу я должен был драться с Майком Коннором, и мне для этого пришлось сбросить вес еще до семидесяти килограммов. Потом он как побежденный заплатил сколько полагалось, и я к тому же, спасибо ему, сейчас в самой лучшей форме.

– Очень удачно. Тебе понадобятся все твои си- лы: у твоего противника преимущество в двадцать килограммов веса и десять сантиметров роста.

Молодой человек улыбнулся:

– Против меня, сэр, выступали и с большим преимуществом.

– Я на это рассчитывал. Но, ко всему прочему, он еще и страшно драчлив.

– Что ж, сэр, наше дело стараться.

Скромный, но уверенный тон, каким говорил молодой боксер, понравился баронету. Внезапно в голову ему пришла забавная мысль, и он расхохотался.

– Ей-богу! – воскликнул сэр Фредерик. – Хорошенькая будет шутка, если на дороге сегодня мы встретим Задиру!

Альф Стивенс насторожился:

– Кто он такой, сэр?

– Этот вопрос задают все. Некоторые утверждают, что видели собственными глазами, другие говорят, что это сказки, но похоже все-таки, что он существует и что кулаки у него на редкость крепкие и оставляют после себя очень заметные следы.

– И где же он живет?

– Около этой вот дороги. Между Финчли и Эльстри, как говорят. Вообще их двое, и они выходят по ночам в полнолуние и предлагают путникам драться по-старинному. Один дерется, другой поднимает с земли упавшего. Ну а уж дерется первый!.. Случалось, находят утром какого-нибудь беднягу, а у того лицо в лепешку – так над ним поработал Задира.

Альф Стивенс оживился:

– Мне, сэр, всегда хотелось попробовать себя в схватке по-старинному, но не было случая. Пожалуй, это для меня лучше, чем перчатки.

– Значит, ты не боишься драться с Задирой?

– Боюсь? Да я бы десять миль прошел только ради того, чтобы с ним встретиться!

– Вот было бы здорово! – воскликнул сэр Фредерик. – Ну что ж, сегодня как раз полнолуние, и к проезжающим он выходит вроде бы где-то здесь.

– Если он таков, как вы говорите, – сказал Стивенс, – быть не может, чтобы боксеры его не знали, разве что он просто любитель и занимается этим только ради развлечения.

– Кое-кто полагает, что он конюх или, может быть, жокей из беговых конюшен недалеко отсюда. А где лошади, там и бокс. Если верить тому, что рассказывают, в парке, через который мы сейчас проезжаем, и в самом деле случается что-то непонятное, жуткое… Эй! Осторожнее, черт тебя побери!

От удивления и гнева голос у баронета сорвался и стал пронзительным. Там, где они в эту минуту ехали, дорога ныряет круто вниз, в затененную густыми деревьями ложбину, и ночью будто бы въезжаешь в туннель. Внизу, где уклон кончается, стоят по сторонам дороги два больших каменных столба, на которых днем видны пятна лишайника и ржавчины, а также геральдические эмблемы, настолько пострадавшие от времени, что кажутся теперь просто неровностями камня. Красивые чугунные ворота, косо повисшие на ржавых петлях, свидетельствуют одновременно и о былом процветании, и о нынешнем упадке старой усадьбы Броукасов, которая находится в конце заросшей сорняками аллеи. И именно из этих старинных ворот и выскочила на середину дороги энергичная фигура и ловко схватила под уздцы лошадей, и те встали на дыбы, упираясь.

– Роу, подержи лошаденок, ладно? – обернувшись, прокричал человек резким голосом. – Хочу перемолвиться словечком с этим вот расфуфыренным господинчиком, пока он еще не улепетнул.

Из тени вышел еще человек и молча взялся за уздечки. Этот был приземист, широк в плечах и одет в какой-то чудной коричневый плащ до колен с несколькими пелеринами, а обут – в ботинки и гетры. На голове ничего не было, и когда свет боковых фонарей двуколки упал на этого человека, стало видно угрюмое красное лицо: толстая нижняя губа, подбородок чисто выбрит, шея высоко обмотана черным шарфом. Когда он взял уздечки у своего более подвижного компаньона, тот во мгновение ока оказался у двуколки и положил мосластую руку на ее крыло, а его свирепые голубые глазки впились в путников; собственное его лицо было теперь ярко освещено и доступно обозрению. Шляпа была низко надвинута, но хотя на лицо падала тень, баронет и боксер отпрянули, ибо лицо было злобное, неумолимо жестокое, страшное, нос приплюснутый, и грубые черты этого лица выдавали натуру, которая не ждет от других пощады и не пощадит никого сама. Что до его возраста, то тут с уверенностью можно было сказать одно: человек, у которого такое лицо, еще не стар, однако уже успел испытать на себе все зло жизни. Холодные свирепые глазки не спеша оглядели сначала баронета, а потом молодого человека с ним рядом.

– Точно, Роу, это расфуфыренный господинчик, как я тебе и говорил, – бросил незнакомец через плечо своему дружку. – Но другой парень, пожалуй, годится. Ему бы в самый раз быть боксером. Так или этак, мы-то уж узнаем, на что он способен.

– Эй, ты, как там тебя зовут, – сказал баронет. – Ты чертовски нагл! Еще немного, и получишь хлыстом по физиономии!

– Поосторожнее, хозяин! Считай, что я этого не слышал.

– Зато я слышал о тебе и твоих замашках! – заорал разозленный офицер. – Я покажу тебе, как останавливать моих лошадей на королевской большой дороге! Ты в этот раз ошибся, мой друг, в чем скоро и убедишься.