Книга Нордвуд. Сумрачный город - Хелен Тодд

– Мы стена, которая ограничивает его связь с подданными. Для них мы священная пища предводителя, для него мы стена, которую не разломать и не поглотить. Нас слишком много, а жадность…

Тодор замер. Прозрачное стекло сталактита было усеяно камнями, но в отличие от тех, что лежали в начале помещения, они плавали, двигались и переливались разными оттенками.

– Жадность заставляет его поглощать старые души, чтобы они не утратили силу, не отпустили магию. Что ему с витающих в воздухе нитей? Втянуть и выпустить, ибо они без тела слабеют.

Говор вновь умолк, все застыло, но через пару секунд возобновило активность.

– Проклятые приносят дань, окунают ее в магическую воду, и она обволакивает камни, чтобы сохранить их, чтобы души не могли вырваться на свободу. Но мы можем соединяться. Так и образовалась стена, так он потерял связь с подданными, так он не может приказывать им, а они, ведомые собственным долгом и клятвами, пытаются выжить сами и боятся что-либо сделать без приказов хозяина. Они слуги, ибо каждый жертвовал кровью, каждый давал обет расплатиться за долгую жизнь. И демоны, что слабее этого, всегда подчиняются сильнейшему. Глупая армия, неспособная на бунт, ибо иерархия превыше всего.

Тодор кивнул, мысленно поблагодарив души за информацию.

– А он, он, он… – шепот шел сразу от нескольких голосов, – …не может выйти из тела, Норд запечатал его в себе. Ты выпустишь. Когда выпустишь, убей. Только не медли, после полуночи принесут свежую душу, и никто не знает, сможет ли он пробиться к ней сквозь магическое стекло. Затвердевшее было бы податливее для его магии. А это скользкое, почти недоступное демону. Чтобы взять, придется отдать много сил, а тело уже на последнем издыхании.

Тодор снял полог невидимости, заклинание тишины отчего-то не работало. Но и черт с ним! Козыри у него есть, и с ними он размашистыми шагами направился к месту, в котором видел отражение Норда.

К его удивлению, тот даже не двигался. Стеклянные глаза на мгновение переключились на Тодора, но тот не дал демону говорить.

Черные нити магии оплели худощавое, ссохшееся тело. Они стерли оболочку в порошок, и вместо Норда появился демон в своем истинном обличии.

Он был тенью. Черной, слегка прозрачной. С шипастыми руками, усыпанными тонкими иглами, которые впитывали энергию, но здесь и она, и жизненная сила были заключены в камни. Лицо – чернота и две прорези с красным свечением. Ни ног, ни шеи – дымка вместо них.

– Ты не терзался угрызениями совести, отдавая в жертву вадьмаков с зеркальными знаками? Знаешь же, что станут трофеями, как только я до них доберусь. И заберу себе тело одного из них.

– Никогда ни один не согласится отдать его добровольно, – сказал Тодор, совершенно не обращая внимания на то, что демон уничтожил его нити магии.

– У меня есть слуги, они принесут мне любое тело.

Демон резко подался вперед и с ускорением налетел на Тодора. Тот ничего не сделал, позволив нападавшему пройти сквозь него и оставить неглубокие царапины на теле.

Еще миг, и демон должен был атаковать вновь, но Тодор притянул его силой и крепко схватил за руку, чтобы напитать эмоциями умерших. И, пока это работало на отвлечение, начал плести древнее заклинание.

Секунды превратились в вечность. Боль растекалась в груди, острыми иглами продвигалась по телу, мешала думать, а губы, казалось, бессвязно бормотали едва уловимые слова.

Древний язык мертвых, строки, начерченные на родовом склепе его отца.

Тодор знал их наизусть с самого детства и мог повторить в любом состоянии.

Именно это позволяло ему ни сдаться, ни принять поражение. А тем временем демон просачивался в него, использовал момент, пытаясь слиться с противником, стать его частью, захватить душу, которая, конечно же, была ему недоступна, но эти действия служили единственной защитой. Воздух в радиусе пары метров вокруг сковали едва заметные золотистые нити, шаром окутавшие обоих.

Осталось немного – всего одна строка.

Тодор не слышал слов демона, не реагировал на шепот мертвых. В висках пульсировало, гудело, шум смешивался с мыслями и перетекал в волны боли. Воздействовать на демона заклинанием возможно было, только подпустив его к себе. Но выдержать это представлялось едва ли выполнимым.

Кровь предательски наполнила горло, вытекала изо рта и вызвала приступ кашля, сквозь который Тодор хрипло произнес последнее слово.

Ни вспышек магии.

Ни эпичного сражения, как на улицах Нордвуда с проклятыми.

Демон повержен хитростью.

Демон, убитый ценой собственной жизни.

Тодор зажмурился, с силой сжал руки в кулаки, так что ногти впились в ладони.

Он должен был впустить в себя демона, показать слабость, признаться в ней, зная, что иначе защитные заклинания оттолкнут нападавшего и не будет времени произнести все четырнадцать строк.

Только так демон получит по заслугам, а Тодор – награду за свободу Нордвуда.

Последним, что он видел, была рассеявшаяся черная дымка.

Все завершилось.

Последний хриплый вдох.

Последний, разжигающий боль внутри, глоток воздуха.

И пустота.

Тай

Вспышка боли застала его на работе, когда он патрулировал окраину нового города. Только на этот раз она была острее, чем прежде.

Мгновение Тай колебался, думая, как действовать, чтобы не навредить Тодору, и, решив рискнуть, переместился в Лавку Зодчего.

Найти тоннель оказалось несложно: везде был след магии брата. Тодор наполнил ею все, явно пытаясь запутать демона, не дать понять, где находится. Идти пришлось долго, до первых дверей Тай отчетливо чувствовал, что его магия заблокирована. И не было сомнений, кем именно – источник города, только он мог это сделать. Создать из Тая едва заметную тень.

Проблемой стала Аннетт. Она долго оставалась возле своей двери. Все решилось быстро – Тая переместило к двери Тодора, и, когда тот вошел, Тай поспешил повторить его действия.

И наткнулся на сплетение магии источника. Оно не выпускало его, не позволяло сделать ни шагу вперед. Шипело, растворялось, явно не имея власти в проклятом алтаре, но так и не дало Таю пройти.

До тех пор, пока по полу не пошли трещины. Лишь тогда вернулась сила, лишь тогда Тай, едва двигаясь от накатывающей боли, бросился искать Тодора. Они связаны. Теперь пора было эту связь прервать, но точно не ценой жизни того, кто добровольно ее отдал за других.

Все сыпалось. Стеклянная поверхность таяла, словно лед, отпуская на свободу украденные души.

Тодор лежал возле одной из гор с сокровищами демона. Его лицо стало неестественно бледным. Если бы на мгновение раньше найти… Впрочем, сейчас секунды все так же были дороже золота. Время бесценно, но это становится понятно, когда его нет.