Книга Жемчужина гарема - Лидия Миленина

Только вот заигрались. Дошли до предела. И за этим пределом меня ждет смерть. А перед лицом смерти все, важное ранее, оказалось бессмысленным. Важными были лишь нити тепла, что связывали меня с родителями, с немногими настоящими друзьями, с парой хороших девочек, которым я когда-то покровительствовал и помог устроиться в жизни. И конечно… Аленор.

Это она сияла в душе белым ярким солнцем, наполняя смыслом мою душу, потерявшую другие смыслы.

Ради нее я должен пытаться до конца. Пока не упаду от усталости и истощения.

Вспомнилась драконья сказка, в которой двум молодым драконам подрезали крылья и бросили со скалы. Была такая казнь в древности. Один из них сложил огрызки крыльев и камнем спикировал вниз. Разбился насмерть, не желая мучиться в попытках полететь. Другой же отчаянно махал тем, что осталось от его прежде прекрасных синих крыльев. Падал вниз, но взмахивал ими. И, как ни странно, ему удалось задержать падение, а после… после он полетел. С каждым взмахом его крылья все больше отрастали, пока не стали сильными, как прежде.

Что ж… Попробуем махать тем, что у меня осталось.

Я принял драконью ипостась и попробовал порушить камень. Но черная стена передо мной не поддавалась. Я попытался расплавить его пламенем и магией, хоть их почти не осталось. Но Рокард знал, что делал. Он запечатал меня крепко.

Я вернулся в человеческую ипостась и долго лежал без сил. Стонал — все равно никто не услышит. Когда чуть-чуть восстановился, рыдал и повторял ее имя. Как молитву и заклинание. Звуки ее имени «А-ле-нор!» были единственным звуком, что прорезали подземную тишину и не гасли, эхом разносились по пещерам.

А вслед за этим, когда душа упала на самое дно, сделал то, что обещал себе никогда не делать.

Позвал отца.

Лабиринт блокирует ментальную силу, вряд ли он услышит мой зов. Но если кто и сможет вытащить меня отсюда, то только он.

***

Рокард

Чего я хотел, позвав четырех жемчужин подряд? В режиме, когда не насладишься каждой из них полностью.

Если быть честным с собой, то просто хотел отвязаться от обязанности приглашать к себе всех жемчужин. Дать им шанс. В конечном счете, девушки прибыли сюда, чтобы этот шанс получить. Некоторые из них мне даже нравились.

Но сейчас хотелось побыстрее отделаться от них и заняться тем, вернее той, что была мне куда интереснее. Эта белобрысая Аленор, что считает себя истинной парой моего брата. Вкрасться к ней в душу, сделать ее своей — не лучшая ли пытка для него, если он тоже так считает? Даже если он уже умирает под землей, и умрет, прежде чем узнает о ее судьбе.

Но наслаждение победой над врагом отступало, когда я наблюдал за ней: появлялось другое чувство. Интерес и удовольствие, что испытываешь, когда смотришь на красивую, ценную… чужую вещь, которой удалось завладеть в обход хозяина. Или на сильную необузданную кобылицу из тех, что красиво встает на дыбы и вырывается из рук, когда пытаешься ее усмирить. Впрочем, всему свое время… Пусть еще побегает по арене.

Но было в девушке и другое. То, что вызывало интерес. И это что-то было опасным, потому что, зная, кто она, сложно этот интерес не испытывать. Сложно не увлечься ею. Я надеялся удержаться на грани интереса и притяжения к ней. Но для этого по крайней мере нужно было меньше и реже за ней наблюдать. А я не мог. Ментальный взгляд так и тянулся в ее апартаменты.

Даже когда улетел по делам сегодня утром, мысль тянулась к ней. Вот, значит, какую власть такие, как она, имеют над драконами! Это и раздражало, и… пьянило одновременно. Никогда прежде не сталкивался с подобным.

Понятно теперь, почему брат сразу увлекся ею. И… мерзко, что она, встретив того дракона, сразу выбрала его.

Словно на свете нет других драконов. Чем ей мог понравиться этот мальчишка, не способный даже защитить ее от герцога и его проклятия?

Что же, смеялся я над собой. Остается признать, что меня к ней тянет, как тянуло бы любого на моем месте. Что меня бесит ее преданность моему брату — почти покойнику, кстати. И если я хочу сделать все по-своему, то следует отключить это и сохранять хладнокровие.

Я вынырнул из мыслей об избраннице брата и наконец сосредоточился на девушке, что была передо мной. Мирейя, кажется… Бедняжка, она тонко стонала, не ведая, что я думаю совсем о другой… Впрочем, в этой девушке что-то было… Отличное от остальных.

Какая-то трогательная душещипательная нежность, которую нельзя было не заметить.

***

Аленор

Я рассказала Геарду все: о спасении дракона, о его обещании вернуться и помочь мне, о его предложении руки и сердца. И все, что связано с герцогом Виньялли. Рассказ я сопровождала яркими воспоминаниями, которые Геард мог прочитать в моем разуме — я дала разрешение.

Он прав, Рокард и так знает мою историю. Уверена, он хорошо покопался не только в разуме герцога, но и в моем. Уверена, что знает обо мне самое сокровенное. Это было особенно противно. От этого хотелось опустить руки, ведь невозможно бороться с противником, который в любой момент может оказаться у тебя в голове. Но опускать их я не собиралась.

Сердце подсказывало, что именно я должна помочь Ролару. Ведь теперь очевидно — он попал в беду, раз не смог прилететь ко мне и раз до сих пор не объявился. Внутри меня все сводило от страха за него, от навязчивой струнки-мысли, что, возможно, его уже нет в живых… Но я гнала эти чувства и мысли. Нужно действовать, не позволять себе слишком глубоко задумываться о самом страшном. Геард слушал меня очень внимательно, иногда задавал вопросы.

А когда я закончила под его понимающим, полным симпатии взглядом, ощутила, что стало легче. Ведь я еще никому не рассказывала свою историю целиком. Кто знает, насколько стоил доверия этот умудренный жизнью дракон? Но если не стоит доверия он, то не стоит никто. А значит, выбора не было — довериться или предпринимать самостоятельные попытки к спасению, скорее всего бесплодные.

Я замолчала, и повисла тишина.

— Что скажете, Геард? — спросила я, чтобы нарушить молчание. А сердце забилось от волнения, словно от того, что скажет старый дракон, зависит моя жизнь. Вернее, я боялась услышать одно: ты обманулась, девочка, ты не истинная пара Ролара.

— Аленор, я понимаю ваши чувства — полностью и целиком, — чуть лукаво сказал Геард. И вдруг его лицо стало совершенно серьезным, даже грустным. — И могу твердо сказать одно: ваш избранник, не буду называть его имя, жив. Не только потому, что эту новость мы бы уже узнали. Но и потому, что вы бы ощутили это, поверьте мне. Это все, чем я могу помочь вам…

Сердце мое взлетело вверх — он жив! И быстро опустилось, словно сошло по ступеням — помощи не будет. «Это все?» — переспросила я мысленно, как будто прошептала. Наверняка ведь можно как-то поговорить ментально, так, чтобы больше никто не услышал… «Больше вы ничем мне не поможете!?»

«Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам», — послышалось у меня в голове, как шелест. А лицо Геарда стало сосредоточенным, словно он напрягался, чтобы совершить большое усилие. Видимо, как-то защищал наш разговор от чужих ментальных «ушей».