Книга Вечность в тебе - Аннэ Фрейтаг

– Что с тобой? – спрашивает он.

– Я… мне просто нужно ненадолго уйти.

– В смысле, тебе нужно уйти? Куда? – спрашивает он.

Я просто смотрю на него, но не отвечаю.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, – говорю я. – Оставайся здесь. Я ненадолго.

– Ты уверена?

Я киваю.

– Ну ладно. И где я могу тебя найти?

Я указываю в сторону воды.

– На берегу.

– Ладно, – говорит он, и я ухожу.

Луиза

Мои шаги почти не слышны, но сердце бьется громко. У самого озера прохладнее, и стаи насекомых, как облака, парят над водой.

Я иду вдоль берега, пока музыка почти не стихает. Ухожу достаточно далеко, чтобы действительно остаться в одиночестве. Чтобы можно было спокойно плакать. Достаточно далеко для того, что сейчас произойдет. Мне кажется, что мое тело вибрирует, но, когда я вытягиваю руки, они совершенно неподвижны. Словно у них было достаточно времени, чтобы как следует подготовиться. И тогда я задаюсь вопросом, бывает ли вообще для этого достаточно времени.

Мгновение я просто стою, но потом сажусь на прохладные камни и смотрю на озеро и дальше – в небо. И не вижу перехода. Нет линии, отделяющей одно от другого. На расстоянии все темное, сине-черное с зеленоватым оттенком. Шелестят листья высоких деревьев, озеро плещется, словно дышит. Это хорошее место для прощания.

«Так, ладно», – думаю я и ненадолго закрываю глаза, а потом глубоко втягиваю воздух. Я чувствую, как он растягивает мои легкие, и ощущаю запах болотной воды.

– Ты справишься, – говорю я себе.

Затем я набираю свой пин-код и открываю почтовое приложение. И там оно. Новое письмо. Отправитель: futureme.org.

Futureme.org

Кому: [e-mail]

Ты знаешь, что сейчас будет

Моя дорогая Лиз.

Перевозчик только что высадил меня. Я там, Лиза. На другой стороне. Прошло девятнадцать лет и несколько месяцев, но, в конце концов, я добрался до цели.

И впервые это не половинчатое чувство. Не та диковинная смесь, что я знал раньше. Ты знаешь, что я имею в виду… Большую часть своей жизни меня не было ни там, ни тут. Теперь меня и вовсе нет. И это хорошо, Лиз.

В прошлый раз я написал, что уборка моей бывшей комнаты была предпоследней задачей. Но она была последней. Я подумал, так будет проще. Думать, что после этой тебя ждет еще большая, еще более сложная задача. А может, это даже правда. Пожалуй, прощаться – самая сложная задача из всех. С другой стороны, мы прощались годами.

Ты знаешь, каким я мог быть. Какая-то часть во мне была до того темной, что этого невозможно представить, если не испытать на себе. Лучше бы этого вообще не испытывать. Там существуют области до того темные, что уже совсем ничего не видно. Что ты совершенно теряешься. В собственной пустоте. Ты исчезаешь в дыре. И падаешь, падаешь, падаешь.

А еще у меня была ты. Ты ждала меня в конце каждого туннеля. Как маленький огонек. Не знаю, почему ты так делала. Но ты всегда была рядом. И, Лиз, ты даже не представляешь, как я благодарен тебе за это. Этого не описать словами. Если бы можно было, я бы знал, как.

Но есть одно замечательное слово: serendipity. Оно происходит от английского и означает отыскать что-то хорошее по наитию, не будучи в поисках. Именно этого я и желаю тебе, Лиз. На всю жизнь. Снова и снова. Я желаю тебе людей, которые будут тебе подходить. Которые тоже немного другие. Которые понимают твой образ мыслей. Понимают тебя. И еще желаю тебе любви. Бесконечной.

Время пришло, сестренка. Вот и прощание. Прости, что пришлось уйти. Еще раз и еще раз прости. Мы еще увидимся, ты и я. Но между тем и сегодняшним днем лежит целая жизнь. Твоя жизнь. Она еще даже не началась по-настоящему. Пока это лишь царапины на поверхности. А под ней тебя ждут новые миры. Вещи, которые я никогда не испытаю и которые ты никогда не забудешь. Моменты, которые никто не сможет у тебя отнять.

Желаю тебе чудесной жизни, Лиз. Увидимся на другой стороне. Я буду ждать тебя там.

Твой Кристофер.

Я смотрю в черную ночь и беззвучно плачу. Я не хотела отпускать брата. Я хотела, чтобы он остался. Но он прав, какой-то его части словно никогда не было. Словно она была размытой. Словно он застрял за запотевшим стеклом. Может быть, некоторые души не созданы для этого мира. Возможно, они просто находятся в пути и на самом деле принадлежат совсем другому месту.

– Луиза?

Я оборачиваюсь – позади меня стоит Джейкоб. Он смотрит на меня. Он знает. Просто так. Без объяснений.

– Иди сюда, – говорит он.

Я встаю и иду к нему, после чего он заключает меня в объятия, и я плачу. Я прижимаюсь к нему, положив голову ему на грудь, и левой рукой зарываюсь в его футболку. Правой сжимаю телефон.

Сердце Джейкоба равномерно бьется у меня в висках, и я закрываю глаза. Ветер меняет направление и несет к нам голоса и веселый смех. Джейкоб кладет руку на мою голову. Его руки, словно плащ, полностью окутывающий меня. Какое-то время мы стоим так. Несколько минут.

– Луиза… смотри, вон там, – тихо говорит Джейкоб, и я открываю глаза.

Джейкоб кивает подбородком в сторону озера, и я следую за его взглядом. Там, у берега, по воде плывут восемь сложенных из бумаги корабликов. Один из них отделяется от остальных, медленно приближается к нам и останавливается у ботинка Джейкоба.

Я неподвижно стою и смотрю на маленькую лодку. «Должно быть, это совпадение. Странное, очень маловероятное совпадение». Я наклоняюсь и вынимаю кораблик из воды. Бумага пропиталась водой, но не рвется. «Должно быть, это совпадение. Или нет». Я смотрю на маленькую лодку в своих руках, а потом – в небо. Я знаю, что мой голос сорвется, если я это скажу, но тем не менее шепчу в ночь:

– Спасибо, Кристофер.

Голос срывается, и я плачу. Я счастлива и в то же время печальна. Потеряна и спасена. Но не одинока.

Джейкоб проводит большим пальцем по тыльной стороне моей руки. Далеко не все люди получают возможность попрощаться с кем-то таким образом. У меня такая возможность была.

– Пойдем, – говорю я.

– Хорошо, – отзывается Джейкоб, и в слабом свете я различаю бесчисленные крошечные волоски, которые прилипают к его лицу, как маленькие темные иголки. Должно быть, это произошло в ванной, когда он уткнулся лицом в изгиб моей шеи. Словно я оставила на нем свой след.

Мы с Джейкобом возвращаемся к остальным, и постепенно музыка становится громче. Жизнь продолжается.

В идеальном мире мой брат был бы все еще жив. И пусть в этом его больше нет, но кажется, что он всегда будет где-то рядом.