Книга Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени - Дженнифер Бенкау

– У меня есть козырь в рукаве, – признаюсь я. – Лиаскай обладает властью над людьми. Она способна ими манипулировать.

– И ты можешь воспользоваться этой властью? – спрашивает Лиам, будто это совершенно нормально. Наверное, для ткача снов так и есть.

– Да, мне нужно просто разрешить Лиаскай, и она все сделает сама. На Кассиана это не подействует, он слишком могуществен, но я могу настроить против него солдат… – с моих губ срывается нервный смешок. – Просто мне не хочется этого делать! Ведь тогда ответственность за мои решения понесут другие люди. Это неправильно, ничем не лучше порабощения магии. Не желаю уподобляться Кассиану!

– Это благородно, – без иронии говорит Лиам. – Пообещай мне, что откажешься от всех своих принципов, если ситуация выйдет из-под контроля.

– Мне придется.

Но от Лиама так просто не отделаешься. Мы несколько часов обсуждаем эту силу и магию: на что она способна, чем опасна и как отличить одно от другого. Как взять ответственность за все это. В том числе и за себя.

Затем мы некоторое время идем молча, но продолжаем напряженно думать.

– Я тоже открою тебе правду, – неожиданно говорит Лиам. – Лунная яма появилась еще в годы войны. У нее необычная конструкция, поэтому во всей стране не найти тюрьмы надежнее.

Я вздрагиваю.

– А как же темница дворца?

– Из нее удалось сбежать.

Да. Тебе. А вот из Лунной ямы – что бы это ни было – никому. И туда заточили братьев Лиама. Я зябко ежусь: когда это ветер стал таким пронзительным?

– Побег – не самое сложное, – объясняет Лиам. – Всегда есть лазейки, но потребуется время их отыскать. Для этого нужно попасть внутрь. А самый легкий способ оказаться в тюрьме – попасться.

Что? Что?

Нет, Лиам шутит! Неужели забыл, что случилось в последний раз, когда он злонамеренно позволил себя схватить?

– Хочешь, чтобы тебя снова топили в воде, пока ты не потеряешь сознание? Или пока не умрешь?

– Они меня не узнают. Гвардейцы поймают не Лиама Салливана, а кого-нибудь другого. Например, Джоша Кэпли, который однажды стащил у них тетрадь с записями. Или Питера Пэна, если тебе угодно. Они не поймут, что я – тот самый человек клана, который сбежал из дворцовой темницы.

– Ну, разумеется, нет, – с сарказмом отвечаю я. – У тебя ведь такая заурядная внешность.

Лиам пожимает плечами.

– Меня вся страна в лицо не знает, в отличие от тебя.

– А ничего, что обгоревший винкулас на руке – это отличительная особенность?

Лиам мрачно усмехается:

– Благодаря тебе винкулас больше никто не увидит.

Невольно касаюсь своей руки: опаловая спираль совсем исчезла. Может, зря я рассказала Лиаму, что его магия по-прежнему с ним? С ней Лиам готов рисковать.

– Сколько ты сможешь скрывать винкулас под иллюзией?

– Придется обновлять ее каждые два или три дня. Ты знаешь, почему эта тюрьма так называется?

– Без понятия.

– Лунная яма – это ущелье, напоминающее по форме круг. Глубиной оно добрых метров сто. Согласно легендам, когда-то была еще одна луна – спутница первой. Упав с небес, она пробила в земле дыру. Осколки этой луны и по сей день покоятся на дне ямы.

«Метеорит, – мысленно догадываюсь я. – Упавшая звезда».

– На первых десяти метрах лестниц нет, только лебедка, с помощью которой заключенных опускают на платформу. Оттуда спиральная лестница ведет вниз. Камеры находятся в стенах, и днем их наглухо закрывают. Узников наказывают темнотой.

Невольно вспоминаю, как Лиама, закованного в кандалы, выводили во двор Рубинового дворца, и он поднимал лицо к солнцу, чтобы получить хоть немного света.

Не поступай так с собой. И со мной. Только не снова.

– А ночью, – с улыбкой в голосе продолжает Лиам, – двери камер открывают и заключенных выводят вниз на площадку. Луна серебрится в небе, а упавшая спутница отвечает ей, мерцая с земли.

Понимаю, к чему клонит Лиам. С помощью лунного света он сможет ткать иллюзии и прятать винкулас. А еще он устроит побег, если повезет и появятся хорошие идеи. Остановившись, я снимаю перчатку и провожу пальцами по его шее прямо к волосам.

– Я как-то раз обозвала тебя психом.

– До сих пор задаюсь вопросом, что это значит.

– Что ты безумец.

Лиам усмехается:

– Бывают и похуже.

– Нет! Ты просто король безумцев! Не смей даже думать об этом всерьез!

– Майлин, они держат там моих братьев. Мне вот не по душе задуманное тобой, но ты все равно сделаешь, как решила. Потому что должна. Может, мы с тобой оба безумцы.

– Боюсь, это близко к правде.

Но мне-то терять нечего. А Лиам может потерять все.

– Вдруг мир тоже сойдет с ума, – продолжает Лиам. – И кто тогда будет нужен, если не безумцы?

Глава 42

Это последний вечер, который мы с Натаниелем, Алис и Лиамом проводим вместе. Из нашего лагеря прекрасно видно сверкающую крышу Рубинового дворца. Как это ужасное место может выглядеть таким мирным и прекрасным? Рано утром Лиам отправится на запад, Натаниель с Алис поскачут дальше на юг, в Бельдар, на поиски людей, которые согласятся нас поддержать. А я поеду в Рубию – вести игру с тем, кто называет себя Королем. На этот раз двери дворца быстро распахнутся передо мной. Хотя не факт.

– Майлин?

Алис вдруг появляется у меня за спиной, и я испуганно вздрагиваю. Натаниель с Лиамом ставят палатки и очень шумят, поэтому я не расслышала ее шагов.

– Найдется минутка? – спрашивает она.

С усилием оторвав взгляд от пылающей алым крыши дворца, я иду за Алис неглубоко в лес. Здесь почти не слышно, как Натаниель с Лиамом дружески переругиваются. Они неплохо ладят друг с другом, и мне хочется верить, что так будет и дальше.

– Натаниель сказал, что Эмма набросилась на тебя с упреками, – начинает Алис. Ее лицо призрачно белеет в темноте. – Мне нужно сообщить тебе то, что я предпочла бы сохранить в тайне.

Сердце у меня бьется быстрее.

– Ты не предавала деревню, – шепчет Алис.

Удивительно, но от ее слов мне ни капельки не легче.

– Люди Кристины сообщили мне, кто это сделал. Поэтому я знала о нападении еще до того, как встретила вас. Майлин, всех предал Шеймус. И я сомневаюсь… – голос Алис срывается. – Не знаю, стоит ли говорить об этом Лиаму. Я решила никому не рассказывать о Шеймусе. Однако я не допущу, чтобы Эмма обвинила во всем тебя.

В полной растерянности я смотрю на Алис. Неуверенно покусывая ноготь, она поясняет: