Книга Война и мир в твиттере - Эмма Лорд

Я уже хотела обсудить это с Пуджей, но нас прервал резкий звук скрипа обуви, звук настолько знакомый, что я узнала Пола еще до того, как он появился в поле зрения. Он несся и говорил со скоростью километр в минуту – говорил с Джеком, у которого на лице стало просачиваться недовольство.

– Посмотрите, кто объявился, – сказала Пуджа, но Джек и Пол даже не посмотрели в нашу сторону и вместо этого направились к коридору, который вел к кабинету музыки. Я увидела только профиль Джека, когда он сворачивал за угол, и что бы его ни беспокоило, Пол прекрасно зеркалил его эмоции. Похоже, Джек не спал всю ночь.

Пуджа уже смотрела на меня, когда я повернулась к ней, видимо, чтобы найти какой-нибудь сигнал.

– Может, он забыл, – сказала она.

Если честно, такой вариант развития событий устраивал меня больше, потому что альтернативой ему было то, что Джек сожалел о поцелуе. Что я просто придумала моменты, которые подвели нас к этому, сама понастроила воздушных замков у себя в голове. Что за эти выходные я лишилась своего анонимного друга, которому изливала душу последние несколько месяцев, и вполне реального друга, с которым я сблизилась быстрее, чем думала, это возможно.

– Я пойду поговорю с…

– Слушай, Пеппер, клянусь, я не имею к этому никакого отношения.

Я уставилась на Лэндона, который навис над нашим столом с выпечкой с таким выражением лица, которое я видела лишь у людей, которых вызывали в офис Ракера по громкоговорителю, – смесь вины и ужаса.

– Э-э-э… Я надеюсь, что так и есть. Если только ты не заплатил продавцу хот-догов, чтобы он отравил ее еду, – сказала Пуджа.

Лэндон даже не посмотрел в ее сторону, его взгляд был прикован ко мне.

– Я сказал всем, чтобы они удалили фотографии. Они были полными придурками.

– Ты о фотографиях, на которых Пеппер блюет? – спросила Пуджа, она уже начинала заводиться.

Лэндон закивал, а я только закатила на это глаза.

– Дай угадаю, – пробормотала я. – Кто-то выложил эту фотографию в общий чат школы.

Лэндон открыл рот и завис в таком положении всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы по мне стал расползаться липкий страх.

– Так ты еще не видела?

Я прищурилась.

– Не видела что?

– Я не имею к этому никакого отношения, – повторился он. – Это… Тебе надо проверить «Твиттер».

Лэндон исчез из виду быстрее, чем Пуджа успела достать телефон и открыть приложение. Она нахмурилась еще сильнее и передала телефон мне.

На фотографии была я в парке в прошлую пятницу. Кто-то запечатлел момент за секунду до того, как меня вырвало в бумажный пакет, который Пуджа достала для меня из урны, и вся соль фотографии была в том, что это был пакет с логотипом «Высшей лиги бургеров». Я выглядела ужасно, как типичный пьяный подросток, но в то же время я была похожа на себя как никогда прежде. Фотографирующий стоял достаточно близко, чтобы можно было понять, что на фотографии была именно я.

Особенно это было понятно из-за того, что опубликована эта фотография была с аккаунта «Маминых тостов» с надписью: «Вечно юное настроение».

У меня сердце упало в пятки. Я промотала твит вниз и увидела, что он собрал больше тысячи ретвитов, хотя и был опубликован меньше часа назад. «Фу, теперь я точно не ее фан», – было написано в одном из ответов. «Оказывается наша Пэтти та еще светская львица», – такой был еще один ответ, к которому была прикреплена гифка с Кристен Уиг в образе пьяной Золушки из одного старого эпизода шоу «Субботним вечером в прямом эфире». И был еще один твит, который задел меня больше, чем я могла себе представить: «Теперь понятно, почему ее твиты на этой неделе были такими отстойными».

Я была уверена в том, что мы с Джеком закопали топор войны, поэтому всю неделю даже не заходила в «Твиттер» – он полностью перешел в руки Тэффи, и я даже отключила уведомления от твитов Джека. Возможно, я не должна была воспринимать это так болезненно, но я ничего не могла с собой поделать.

– Он не мог этого сделать, – моментально сказала я в его защиту.

– Тогда почему он не удалил этот твит? – спросила Пуджа. – В любом случае это, кажется, ответ на один из твитов «Высшей лиги бургеров».

Я зашла в наш корпоративный аккаунт и увидела твит, опубликованный несколько часов назад. От одного взгляда на него я испытала испанский стыд, так что было очевидно, что его писала не Тэффи. Твит представлял собой две фотографии – наш сырный тост «От бабули с любовью» и сэндвич «Маминых тостов» с количеством проданных экземпляров на фотографиях – с подписью к ним: «ретвитьте что угодно, но наша бабуля протирает пол вашей».

– Боже мой, – пробормотала я.

– Попроси его удалить это дерьмо, – сказала Пуджа. – Кто-то уже начал делать мемы с твоей фотографией.

Я закрыла глаза. Мама должна была оставить эту твиттерскую войну в покое, разве нет? И теперь я не только посмешище всей школы, но и, возможно, всей страны. Не имеет значения, чего я добьюсь в этой жизни, кто бы ни загуглил мое имя на протяжении последующих ста лет, они будут в первую очередь видеть фотографию меня, блюющую в пакет «Высшей лиги бургеров».

– Я сейчас вернусь, – сказала я, поднимаясь так быстро, что стул, на котором я сидела, упал.

Я свернула в маленький коридор, где скрылись Джек с Полом. Я услышала слабый голос Джека раньше, чем смогла увидеть, что они стоят в небольшой нише. И затем Джек повысил голос, и я застыла на месте от того, насколько раздраженным он был:

– …не знаю даже, как до тебя донести, что меня это сейчас не волнует от слова совсем, – сказал Джек. Они с Полом стояли перед невысокими шкафчиками, в которых хранились музыкальные инструменты.

– Чувак, но я же твой лучший друг.

– Правда, что ли? Так и не проси меня о такой херне.

– Это не херня. Я просто хочу знать, кто такая Золотая рыбка. Мы уже несколько недель общаемся, и мне правда кажется, что это оно. Но мне надо знать, кто она такая, чтобы не опозориться.

Джек удрученно вздохнул.

– Ты не опозоришься.

– Ты меня вообще видел?

Примерно в этот момент мой мозг обработал информацию и пришел к выводу, что Золотая рыбка – это, должно быть, чей-то никнейм из «Визла». Мое лицо загорелось; несмотря на то, что уже достаточно воды утекло, фиаско с Волком все еще неприятно отзывалось во мне.

– Поверь мне, Пол, ты просто… ты не захочешь возиться с этим приложением. Вообще я подумываю о том, чтобы деактивировать его. И создать потом новую версию, в которой не будет анонимности, но все по-прежнему смогут договариваться о встречах по учебе, все дела.

Я слушала так внимательно, что даже затаила дыхание. Я уже забыла, зачем изначально шла сюда. Деактивировать его? Эти слова рикошетились внутри моей головы, мозг отказывался принимать их. Создать новую версию?