Книга Игра по чужим правилам - Алексей Волков

Но не слова и поступки убедили Диану, а взгляд неплохо, в общем-то, знакомого парня. Влад смотрел как мужчина, умудренный немалым опытом. Человек, который сумел понять и осознать происходящее и теперь не боится взять на себя ответственность.

Эльзара имела все основания для гордости. Она до сих пор оставалась единственной из всех игроков, не потерявшей ни одной жизни, следовательно, лидировала. Нервировало другое. По правилам она не могла менять оружие и сейчас оставалась с одним мечом. Даже стрелы нельзя было подбирать, что сделало лук бесполезным. Потому вмешаться в противостояние остальных участников с серьезным противником амазонка не могла. Один раз в нее почему-то не стали стрелять, в следующий обязательно попадут, лишив нынешнего лидерства.

Народ в лесу давно стал пуганым, предпочитал прятаться или удирать при малейшем намеке на опасность. Вот здесь бы и пригодилось нечто дальнобойное, убивающее на расстоянии. Чтобы не приходилось каждый раз пускать коня вскачь, рискуя налететь на кукую-нибудь дурацкую ветку и вылететь из седла. Парни и девушки усвоили кое-какие уроки и убегали не вдоль просек или по открытым пространствам, а сразу мчались в заросли. Иногда кого-то удавалось догнать и зарубить, иногда – нет. Стоять же на месте – значит зарабатывать штрафные очки за пассивное поведение.

Ничего. Продержаться осталось недолго. А там – долгожданная победа. Остальные игроки потеряли столько жизней, что никакие убитые ими противники уже не будут засчитаны.

Андрей предпочел держать автомат на изготовку. Если за первой машиной следовала другая, придется туго. Однако если там пехота, то гранатомет может оказаться бесполезным. Гранате необходимо время, чтобы встать на боевой взвод. Убить она может и так, лишь за счет попадания, но ведь еще необходимо попасть, и это в условиях вечного на войне цейтнота…

Он проскользнул в проем, держась поближе к стене. Машина дымила, вонюче, как дымит пластик. Запах чем-то напомнил детство и популярные тогда у детворы дымовухи. Берешь расческу, поджигаешь, и столб дыма с непередаваемым запахом гарантирован.

Как давно это было! Целая жизнь прошла…

По ту сторону двери открылось очередное довольно большое помещение. Андрей ворвался в него, бросился вправо и залег на полу, поводя стволом автомата в поисках целей.

Пустота… Рядом плюхнулся Володя.

Мужчины мимолетно переглянулись. Слова не требовались. Здоровенные открытые ворота в боковой стене, и не разобрать, что там, за ними.

Сзади объявился Евгений, а следом и Юра.

– Мы подумали: какой смысл там торчать, если вы уйдете далеко вперед? – выдохнул Женя, поводя стволом по сторонам. – Пусто там.

Дисциплина в группе в определенном смысле хромала. Но ведь и справедливо. В незнакомой обстановке разделяться опасно. Отрежут одну половину группы от другой, и что тогда?

– Вы хоть дорогу запоминайте, господа гусары. Вдруг возвращаться придется? – неожиданно улыбнулся Андрей.

Перспективы на возвращение были туманны. Наверно, поэтому о них пока что не думали. Мужчины просто жили настоящей полнокровной жизнью, чувствуя каждое мгновение и каждый вдох. Остальное было не столь важным. Словно вдруг неожиданно вернулась юность, прошедшая среди чужих гор. Все-таки разные это вещи: прозябание в офисах и нечто подлинное, требующее стопроцентной отдачи. Сколько бы ни было тех мгновений, но они свои. И так ли велика опасность, какую цену придется заплатить? Это будет потом, по меркам войны очень не скоро, фактически – никогда, в отдаленном будущем, спустя много долгих секунд.

Пока же никаких рутинных дел и забот. Только ты и нормальная мужская работа. Это и есть полная и абсолютная свобода.

Кто был на войне, навеки отравлен ее дыханием.

Неприятности ожидали их перед этими боковыми воротами. Хорошо, что мужчины были готовы к любому сюрпризу и первое же мельтешение заставило их отпрянуть, привычно залечь, еще в полете к полу открывая огонь на поражение. Или, скорее, на подавление. Каким бы ты ни был хорошим стрелком, в реальном бою большинство пуль улетает неведомо куда. Зато польза любого огня несомненна. Свинцовый свист над головой – лучшее средство, чтобы сбить врагу прицел и заставить его стрелять наобум.

Кого-то они все-таки зацепили. Даже самый широкий коридор для автоматического оружия узок, и веер пуль перекрывает его весьма плотно. Если не жадничать и поливать свинцом щедро. Жадных среди мужчин не имелось. Вдобавок, когда вся группа уже отшатнулась от проема ворот, Андрей бросил в коридор гранату. Едва затих взрыв, успевший сменить магазин Володя выкатился из-за угла и опять щедро полил пространство свинцом, а выглянувший следом Юра двумя точными выстрелами добил кого-то из противников. Тот как раз приподнимался и на мгновение оказался беспомощным.

– Чисто, – выдохнул Юра, не отрываясь от прицела.

Убитых было трое. И опять все знакомые, парень и две девушки, уже столько раз убитые, что не воспринимались людьми. Лишь мишенями в тире. Словно все происходило не наяву, а в некой компьютерной стрелялке, где противники выскакивают, словно черти из табакерки. И тоже представляются абстрактными фигурами.

– Похоже, как говаривал картавый, верным путем идем, товарищи, – улыбнулся Андрей, меняя магазин.

– Однако сколько же их? – Женя подобрал очередной гранатомет и подготовил его к стрельбе.

– Сколько бы ни было, все наши, – обнадежил Андрей.

– Да уж…

– Зато привычные рожи, стреляй, не ошибешься…

И тут же стало не до шуток. В другом конце коридора возникли фигуры, одна из которых была довольно крупной и держала в руках явно не автомат.

Хорошо, что в руках Жени тоже было более серьезное оружие, а коридор – это нечто прямое. Охотник лишь мельком убедился, что никто не стоит за спиной, и сразу же выстрелил. Ракета наполнила пространство дымом и почти сразу взорвалась.

Страшное это дело – прямое попадание гранаты в человека. То, что недавно было телом, вдруг разлетается на куски, и всюду лишь ошметки плоти и кровь… Но многим ли лучше, когда человека полосуют мечом? Что так, что этак, на последствия лучше не смотреть.

Мужчины и не смотрели. Добивать никого не требовалось, а жалости они не испытывали. Трое из четверых – вообще ни к кому убиенному сегодня. Даже к тем, кто врагами не являлся. Знакомых бывает жалко, собравшиеся же на полигоне были некой абстракцией. В первый момент, да, переживали за убитую девчонку, а когда трупов стало много, каждый очередной покойник воспринимался лишь как факт. Словно не стоял за безжизненным телом недавно живой человек.

Однако мало ли людей умирает каждый день? И что, для посторонних от этого небеса рушатся на землю? Возраст и причина смерти не имеют никакого значения. Только отношение к каждой конкретной личности. А если личность незнакома…

У Володи знакомые в тусовке имелись. Он, вполне вероятно, переживал. Увы, сейчас на всякие посторонние чувства времени не было.