Книга Арсенал ножей - Гарет Л. Пауэлл

Однако мой взгляд привлекла не позиция «Адалвольфа». На дисплее над головой высветилось сообщение, что Нод с потомством закончили полевой ремонт поврежденного двигателя.

– Чему вы улыбаетесь? – сощурилась Судак.

Я, откинувшись в кресле, вернула бейсболку на голову. Судак знала о присутствии на борту Нода, но должна была оценивать время на устранение повреждений с учетом работы одного механика-драффа. И не могла знать, что у нас их четырнадцать, пусть даже тринадцать из них еще малышата. Но ремонт проходит гораздо быстрей, чем она ожидает.

– У меня есть встречное предложение, – сказала я.

«Злая Собака» по моему кивку запустила залатанный двигатель. Включенные на полную мощность компенсаторы инерции не до конца погасили рывок.

Усмехнувшись уже в открытую, я показала Судак средний палец:

– Не хотите ли вместе с вашей армадой поцеловать меня в зад?

Она побагровела. Отвела взгляд на свои тактические экраны, видимо гадая, каким образом мы так резко ускорились.

– Чертова дура, – прошипела она.

Я погасила улыбку:

– Отсоси!

Разорвав связь, я сосредоточилась на показаниях табло. Спасибо Джонни за его идею разогнаться вместе с «Зудом», спасибо ремонтникам-драффам – мы уже почти достигли необходимой скорости, и я уже чувствовала, как «Злая Собака» начинает колебаться между реальностью и нереальностью, ныряя в гипер и выныривая наружу подобно дельфину перед носом корабля. «Адалвольф» держался рядом, подстроившись к нашей скорости и курсу. Походило на то, что нам, куда бы мы ни направились, предстоит наслаждаться его обществом.

– Принимаю передачу с корабля Судак, – уведомила меня «Злая Собака».

– Игнорируй. Не желаю с ней разговаривать.

– Это не Судак. Он назвался Алексий Бошняк.

– Кто такой?

– Понятия не имею.

Перед носами наших кораблей сверкнул световой луч. Стреляли по нам, но расчетам Судак сильно мешал тот факт, что половину времени нас здесь просто не было.

Я видела, как «Адалвольф» выбросил облачко мин, чтобы задержать погоню. А потом мы окончательно ушли в прыжок, и на экране потянулись рваные полосы тумана, уплывающие в тревожное, непостижимое ничто.

Глава 80

Нод

Буря прошла.

Мировое Древо стоит.

Часть веток обломалась, но остальные еще крепки.

Благодаря Ноду.

Благодаря потомкам.

Работали на спасение корабля.

Спасали Беспокойную Собаку – наше Мировое Древо. С нее начинаются все дороги и на ней заканчиваются. Здесь я родил потомков, и они не знают другого дома.

Хороший дом для строительства гнезд.

Храбрый дом.

Умный дом.

Вечный дом.

Глава 81

Джонни Шульц

Я нашел механика спящим в гнезде. Тринадцать младенцев свернулись вокруг него в поисках тепла и защиты. Некоторые еще не сняли крошечных инструментальных портупей. Когда я вошел, взрослый высунул одно лицо.

– Теперь спать, – сказал он. – Работа сделана, теперь отдых. Другая работа потом.

Кучка драффов пахла, как горное озерцо, в которое кто-то выплеснул бутылку ополаскивателя для зубов. Водорослями и мятой. Приятный запах, но странноватый.

– Я не насчет работы, – уверил я его.

– Работал, теперь устал.

– У меня для тебя сообщение.

Из-под тела показалась еще одна голова, и драфф уставился на меня с двух сторон непроницаемыми черными глазками.

– Какое сообщение?

– От механика-драффа с «Души Люси». Его звали Чет. Он просил меня передать.

– Знаю Чета.

– Знаешь?

– Мы забрали Чета. Его тело на борту.

Я встал на колени перед гнездом, чтобы не смотреть на него сверху вниз.

– Правда?

– Чет умер.

– Он просил сказать тебе, что белые корабли – кузены.

– Чет сказал мне, прежде чем умер.

– Он говорил, это очень важно.

Нод покачал головами из стороны в сторону – жест недоумения. Я помнил его по знакомству с Четом.

– Смысл неясен. Сказал что-то еще?

Я попробовал вспомнить.

– Нет, больше ничего. Только эти три слова: «Белые корабли – кузены».

– Хм… – Драфф задумался. Потом расправил и сомкнул пальцы – так они улыбались. – Чет всегда был странный. Всегда на своей ветке.

Ясно было, что его сообщение для Нода ничего не значит. Я вздохнул и поднялся на ноги:

– В общем, я обещал передать и передал.

– Спасибо тебе, Шульц.

Я двинулся на выход.

За моей спиной прозвучал вопрос:

– Ты любил Чета?

Я задержался перед дверью:

– Пожалуй, да.

– Ты пытался его спасти?

– Да.

Пальцы вокруг лица драффа медленно раскрылись и закрылись – моргнули.

– И за это тоже спасибо.

Я ушел, уселся в кают-компании «Злой Собаки», где на стенном экране висели россыпи звезд. Неправдоподобной и нелепой казалась мысль, что среди этих крошечных искорок сражаются и гибнут корабли. Отсюда звездное небо выглядело таким же безмятежным и вечным, как для наших пращуров на африканской равнине.

Вошла Эддисон, подсела ко мне на диванчик и тоже засмотрелась. Она собрала волосы пучком на затылке, а серьга в ее правой брови поблескивала в мягком освещении. Взглянув на нее, я понял, что сдержу слово. Как видно, когда мир рушится, на многое начинаешь смотреть по-другому и понимаешь, что действительно важно. Итак, с сегодняшнего дня нет больше Счастливчика Джонни Шульца. Невозможно разыгрывать роль купца-капитана, после того как твой корабль съеден межпространственным монстром и паразиты, попадавшие с его шкуры, погубили почти всю команду. Теперь, когда с одной стороны эти твари, а с другой – Кинжальный флот, между ними не будет места охотникам за удачей.

Мир изменился, на нас надвигался апокалипсис. Можно было сломаться под нанесенным мне ударом, свернуться в комок и ждать смерти – или придумать, как ударить в ответ. Большую часть жизни на первом месте для меня стояло собственное счастье и выживание, а теперь пора было разогнуть спину и вспомнить, что я принадлежу к человечеству. Пора было сделать что-нибудь полезное, хотя бы отомстить за погибшую команду. Иногда взросление – это не только ответственность за собственные поступки, но и за друзей, за семью, за весь свой род.