Книга Компас черного капитана - Юрий Погуляй

Хищник вышел на охоту? Или же он захотел просто прогуляться на ночь глядя?

Разумеется, я решил за ним проследить. В тот момент все мои обещания, данные Фарри, разом вылетели из головы, а глаза застил туман одержимости нетерпением. Что, если Данер выбрался из норы, чтобы убить кого-нибудь еще?!

Ледоход внизу затарахтел и медленно развернулся, направившись к выходу из района, а я, цепляясь за дорожную веревку и постоянно заглядывая в зев канала, поспешил следом.

Мудрые люди утверждают: не гонись за чужим ледоходом. Даже если догонишь, это не принесет тебе счастья. Интересно, они пробовали угнаться за кораблем, пусть и скованным узким каналом, в котором едва-едва могут разминуться два судна? Уверяю, это занятие для сильных телом людей. Когда передо мной выросли ворота, отделяющие район знати от Торгового, — дыхание уже рвалось из груди со свистом. Сердце молотило, как обезумевший барабанщик. Стражники посмотрели на меня с еще большим подозрением, чем раньше, а я лишь пританцовывал от нетерпения и боялся потерять ледоход Джея ан Данера.

Когда наконец меня выпустили из богатого района, первым делом я ринулся к ограждению. Корабль убийцы неспешно полз по ледяной колее далеко впереди и готовился поворачивать на север, в глубину торговых лабиринтов. Весело и прощально мигали огоньки, опутавшие рубку судна. Даже если бежать изо всех сил, то мне все равно нужно будет сделать неплохой крюк, чтобы добраться до моста на ту сторону. А потом найти в канале корабль Данера станет попросту невозможным.

Так что я решил не продолжать своего преследования, пообещав себе завтра занять пост на развилке. Наверняка он ходит в Трущобы по одному и тому же маршруту. Если я буду знать точки, через которые он проходит, то…

Чем мне это поможет, интересно?

Провожая взглядом судно Джея ан Данера, я старательно запоминал его корабль.

Глава двадцать первая
Дурные вести

Иногда нами движет непонятная жажда. Необъяснимая, не укладывающаяся в рациональные рассуждения. Зов сердца, страсть растревоженной души. Такое состояние называют одержимостью.

Я не могу сказать, почему мне так важно было каждый вечер ждать ледоход Данера на мостике над каналом, ведущим из квартала знати. Это гораздо выше простой логики. Зимние бури терзали Снежную Шапку, и в мешанине метели можно было разглядеть только огни проходящих внизу кораблей. Несколько раз я бежал не за тем ледоходом, упустив Джея. И ни разу не задумался о том, что мне может дать удачная слежка. Каждый вечер я вновь приходил на мостик, молясь обоим богам, чтобы те заставили буран уйти прочь от города и дать мне шанс проследить за убийцей. Я держался за обледенелые тросы и до боли в глазах всматривался вниз, чтобы с замиранием сердца встретить очередной корабль и, если он похож на судно Данера, поспешить по его маршруту.

Наверно, это было безумие.

На мои отлучки в доме Гетеров смотрели с подозрением. Фарри несколько раз порывался меня удержать, опасаясь, что я вновь попаду в переплет. Даже Шэлли пробовала убедить хотя бы один вечерок провести в тепле, чтобы успокоить нервничающего старика Раска. Куда там, я лишь злился на такие попытки остановить меня и как заведенный уходил после окончания трудового дня на улицу.

По субботам я также ходил к Лайле, относя Эльму крупицы долга. Силача на самом деле уволили, и теперь он попросту спивался, будучи одним из самых шумных постояльцев «Теплого Стана». Наших денег ему хватало на жизнь и выпивку. По-моему, он не задумывался ни о чем больше и пределов трактира не покидал, посвятив все свое время праздному пьянству. Лишь брызгал ядом в мою сторону, стоило мне появиться на горизонте. Но рук он больше не распускал.

На представления сказительницы я более не оставался, опасаясь разозлить старика еще больше. Песни, чудесные песни Лайлы неожиданно оказались менее важны, чем ледоход Данера. Но променять наши часы общения, в которых раскрывалась ее прекрасная душа, я бы не согласился ни на что. Эти беседы, от которых пело сердце, были теплы и трогательны. Я ни на что не претендовал, просто наслаждаясь ее компанией. Она рассказывала мне о себе, довольно жестко избегая темы ее прошлого и причины страшного увечья. Я, в свою очередь, радовал ее простенькими историями, зародившимися в Кассин-Онге. Мне показалось, что Лайла заочно полюбила мою деревню так же, как я любил тот пропавший во льдах поселок, где жизнь была много светлее и приятнее, чем серое существование Снежной Шапки.

Потом я возвращался на ферму, пьяный от удовольствия и в ожидании следующей встречи. Я начинал скучать по Лайле, едва за мною закрывалась дверь трактира и ветер швырял в лицо первые пригоршни снега, которых будет еще много во время моего возвращения домой. Теперь, набравшись опыта, я проходил этот путь быстрее, чем раньше. За полтора часа торопливого хода по обмороженному городу я добирался от «Теплого Стана» до фермы. Остаток же вечера проводил в нашей с Фарри комнате, сыто переваривая субботнюю встречу.

Надо сказать, что Фарри и Шэлли подружились, я все чаще замечал, как они разговаривают, как по-доброму смотрят друг на друга. Общая беда в лице сборщиков черноуса сблизила двух молодых людей. Внучка старого ан Гетера совсем перестала бояться безжизненного Зорана, а из души моего приятеля пропало чувство омерзения и поселилось нечто… Схожее с моей привязанностью к Лайле.

Мне кажется, я стал свидетелем зарождения светлого чувства, прокравшегося под броню измученного жутким детством мальчишки.

Но потом уходила суббота, и я вновь отправлялся на работу, а после на вахту у канала. К мастеру Зорану я больше не ходил: на это у меня банально не хватало времени — корабль Данера мог уйти в город в любой момент, и нельзя было его пропускать.

Пару раз мне удавалось отследить неторопливый ледоход убийцы. Я находил его посудину в квартале Гильдий, где он часто навещал жриц Услады. Я видел, как он удаляется в рабочие районы, куда мне ходу не было из-за отсутствия пропуска.

Вообще эти ежедневные тренировки даже закалили меня. Теперь я не так уставал в погоне за кораблем, меня не слишком донимали подъемы и спуски. Руки приноровились ловко перехватывать дорожные веревки, без потери скорости, а иногда даже помогая разогнаться на узких улочках Снежной Шапки.

Каждый день я расспрашивал у Фарри про Звездного Головача, но тот лишь поводил плечами, нахмурившись. Скорее всего, после случая в Трущобах Джей затаился, унял своего зверя. Но мои вопросы тревожили друга, и он всерьез беспокоился за меня. Если бы я стал хуже работать, Фарри наверняка забил тревогу.

Дела наши фермерские шли хорошо. Мы полагали, что сможем отдать долг даже до конца штормов. Фарри вкладывал свою долю в торговлю, договорившись со стариком о разделении прибыли. Честно говоря, мы могли бы погасить нашу задолженность значительно раньше, но мой друг хотел сначала подкопить сумму для будущего путешествия. Ни он, ни я не забывали о том, что Снежная Шапка — лишь остановка на пути к Барроухельму.

Мне не нравилась эта идея, но все же в основном там были деньги Фарри, и я не мог ими распоряжаться.