Книга Невеста для ректора - Оксана Гринберга

— А можно… Можно я пойду вместе с вами? — пробормотала я жалобно.

Потому что на добродушных лицах лекарок читались явные преступные намерения. Подозреваю, выполняя приказ ректора, они собирались закормить меня до смерти, потому что, пусть лорд Гамильтон еще не ушел, в руках одной из них уже был стакан с компотом, а вторая где-то раздобыла тарелку с мясным рагу.

К тому же пусть мне и хотелось есть, но я-то знала, что причиной моего обморока стал вовсе не голод. Напрасно Лиззи на меня наябедничала!..

— Ты должна будешь остаться, — произнес он терпеливо, словно говорил с непослушным ребенком, который из-за своих шалостей чуть было не причинил себе вред.

— Правда, со мной все уже хорошо, даже отлично! Я здорова, просто… Просто голова немного закружилась. И если бы Алекс не стал меня хватать, а потом не поднял бы панику, то никто и ничего бы не заметил!

— Джой! — нахмурился лорд Гамильтон.

— К тому же я ни в коем случае не собираюсь подводить нашу команду! — заявила ему.

— Ты не подвела свою команду, — покачал Берк Гамильтон головой. — Наоборот, наблюдать за вами было одним удовольствием. В кои-то веки нашу Академию представляет такой сильный состав! Но чтобы так было и дальше, ты должна будешь хорошенько поесть, а потом немного отдохнуть.

И, сказав это, явно засобирался уйти.

— Не оставляйте меня здесь! — вырвалось у меня.

Он все же улыбнулся.

— Если магисса Дорини подтвердит, что с тобой все в полном порядке, уже к вечеру ты выйдешь из лазарета, обещаю!

После чего прикоснулся к моей щеке, — кажется, ближайшая к нам лекарка чуть было не выронила свой стакан с компотом, — затем снова открыл портал и исчез в синих сполохах пространственного перехода.

А я осталась, чувствуя, как к лицу прилила кровь. Затем повернулась, и… Мне ничего больше не оставалось, как только сдаться на милость победительниц в белых лазаретных передниках.

И уже довольно скоро, пообедав — в меня впихнули двойную порцию на радость нашему ректору, — облаченная в лазаретную сорочку и белоснежный, пропахший лечебными сборами халатик, я улеглась в кровать в пустующей трехместной палате и закрыла глаза.

Подозреваю, мне все же что-то подсыпали в еду — причем незаметно от меня, — потому что со страшной силой накатывала дремота. И я… Я решила отдаться ее течению, расслабиться и немного поспать.

Потому что ничего нового так толком и не вспомнила.

В какой-то миг там, на стадионе, мне показалось, будто бы ментальные стены вот-вот падут, освободив реку моей памяти. Но этого не произошло — я снова обманулась, — хотя и чувствовала, что блоки уже не настолько сильны, как раньше, и кое-где сквозь них стали просачиваться ручейки воспоминаний.

Но все еще слишком мелкие, и до полноводной реки, которая дала бы мне ясную картину, им было далеко. Но почему бы не попробовать и не собрать воедино хотя бы эти крохи, пока сон окончательно не одержал надо мною верх?!

Поэтому, лежа в лазаретной кровати, я попыталась воскресить из памяти позабытое. Начала издалека, решив попробовать с самых приятных воспоминаний. Например, с нашего дома в Ливанте.

Почти сразу же перед глазами возникло светлое двухэтажное строение с двумя балконами, увитыми кустовыми розами. И это было куда более яркое, насыщенное воспоминание, чем все то, что мне удавалось выцарапать из своей памяти ранее!..

Затем я попробовала воскресить образ своих родителей в ту пору, когда я была совсем ребенком, но тут, к сожалению, меня поджидал полнейший провал. Вспомнить их так и не удалось, и тогда, зажмурившись, я принялась думать о брате.

Патрик, каким же ты был?! И что с тобой случилось?..

Но чем дольше и старательнее я о нем думала, тем все больше ширилась черная дыра отчаяния, появлявшаяся каждый раз, когда я вспоминала о брате, и все сильнее сопротивлялись ментальные блоки.

Но сегодня я была настойчивее, чем когда-либо, и на этот раз они все-таки не выдержали, пропустив воспоминание.

Одно единственное.

Лицо — смуглое, темноволосое, скуластое. Синие глаза и задорная улыбка…

Знакомое до боли лицо.

Я видела этого человека рядом с собой много лет подряд — сперва в детстве, когда мы с братом были не разлей вода, а потом, уже подросшего, встретила здесь, в Академии Магии Эйлирена. И мы снова стали с ним неразлучны.

Нет, я не могла ошибиться! Те же глаза, те же скулы и та же улыбка были у Алекса Карвелла — вот кого напоминал мне мой брат Патрик!..

Вернее, они оказались на одно лицо.

Но сейчас этот факт странным образом ничуть меня не удивлял, хотя у меня не было никакого объяснения произошедшему.

Да, Алекс Карвелл — мой брат, сказала я себе. Вернее, он — это Патрик.

Но все же, как такое могло случиться?! Вернее, как мы могли потерять Патрика во время оккупации?! Все это время мои родители думали, что их сын погиб — вернее, убит магами-отступниками, — но, выходило, он чудесным образом выжил.

Тоже лишился памяти, и судьба свела нас вместе. Правда, сейчас у него были новая мать, новое имя и новая семья. Но, самое главное, он тоже меня вспомнил!..

Тут я обнаружила, что таращусь в потолок, хотя собиралась спать, и глаза все же закрыла.

Позже, пообещала я себе. Я во всем разберусь позже, потому что проклятый бахараш, который постоянно крутился у меня в голове, все-таки сослужил мне добрую службу. Благодаря ему я вспомнила Алекса еще до того, как отправилась к магам на Третью улицу Победы.

А Алекс, вернее, Патрик тоже начал вспоминать…

И мы обязательно с ним выясним, что случилось в нашем прошлом, после чего, найдя ответы, наша семья снова воссоединится.

Что касается Грейс Карвелл… Ну что же, к ней у меня было довольно много вопросов, но, уверена, ее появлению в жизни моего старшего брата обязательно найдется разумное объяснение.

Быть может, Грейс обнаружила потерянного мальчика, лишившегося памяти, и решила, что раз у того все равно нет родителей, то она станет ему матерью? И она была хорошей матерью — заботилась и любила его, как своего сына.

Алекс, то есть Патрик всегда отзывался о ней с теплотой. Так что я… Вернее, мы с родителями должны быть ей благодарны.

…Но это я выясню позже, пообещала я себе, потому что сейчас мне надо поспать, чтобы набраться сил. А вечером, если удастся убедить Берка Гамильтона выпустить меня из Академии, то я отправлюсь домой и поговорю с мамой и папой.

Нет, вот так сразу рассказывать им про Алекса-Патрика не стану, потому что сперва мне надо во всем разобраться. Удостовериться, что это не игра воображения, и понять, как такое могло произойти. Убедиться наверняка, что Алекс мой брат, чтобы не разбить им сердце с очередной ложной надеждой.