Книга Осколок - Себастьян Фитцек

Результат был не оптимальный, и риск еще оставался. Но в конце, в самую последнюю секунду, внутренний голос сказал Марку, что его план сработает, когда он оттолкнулся от выступа и вместе с братом полетел вниз.

74

Сегодня

Огонь в камине не потерял своей притягательности. Во время рассказа Хаберланда Марк не мог отвести от него взгляда, и пламя казалось ему даже ярче, чем в начале его налета.

Сперва он еще держал оружие направленным на старика в вольтеровском кресле. Но когда тот, нисколько не впечатлившись, продолжил свой рассказ, Марк положил пистолет на журнальный столик и в итоге забыл про него. Сейчас, когда Хаберланд закончил и смотрел на него с ожиданием, он почувствовал облегчение и в то же время страх.

«Так все и было. Именно так».

Хаберланд рассказывал так образно, что воспоминания пронеслись перед его глазами, как фильм.

– Можно мне стакан воды, пожалуйста? – попросил он пересохшими губами. Должно быть, прошло несколько часов с тех пор, когда он пил в последний раз. Горло казалось шершавым и пыльным. Зато удивительным образом многие другие негативные ощущения отошли на задний план. Его вывихнутое плечо, раздробленные ребра, расшатанные зубы направляли в болевой центр лишь слабые, приглушенные сигналы.

Хаберланд вел себя так, словно не слышал просьбу Марка.

– Значит, вы согласны со мной, что действительно все это пережили?

Марк неуклюже кивнул.

– Что заставляет вас думать, что вы потеряли рассудок?

Хаберланд с интересом подался вперед.

«Пожалуйста, вы должны сказать мне. Я не знаю, что со мной происходит».

Марк посмотрел в камин, затем в окно, за которым по-прежнему было темно.

– Откуда вы все это знаете? – спросил он тихим голосом и вспомнил одну из первых фраз, которой Хаберланд поприветствовал его сегодня ночью.

«Если бы вы пришли раньше. Осталось мало времени».

– Вы тоже были всего лишь актером, которого нанял Константин?

– Нет, – добродушно улыбнулся Хаберланд. – Наоборот. Мы с Эммой были единственными непосвященными. Бенни привез вас ко мне лишь для того, чтобы я осмотрел ваши раны. А также он хотел выиграть время и попрощаться со мной.

Профессор вытащил толстую пачку денег из внутреннего кармана пиджака и, быстро показав Марку, тут же сунул обратно.

– Думаю, Бенни совсем не понравилось, когда я обнаружил, что под повязкой у вас не было никакого осколка. – Улыбка Хаберланда стала шире. – Вы не заметили, как он нервничал, когда после нашей прогулки у озера вы снова поехали с ним? Ваш брат очень боялся, что я случайно помог вам что-то вспомнить. Но я ничего не знал о заговоре.

Марк задумался, потом с сомнением покачал головой. В комнате вдруг запахло антисептическим средством.

– Не верю. Потому что, если вы никак с этим не связаны, откуда вы в таких деталях знаете, что я пережил за последние часы?

– Часы? – переспросил врач.

Он посмотрел на маленькие электронные часы на письменном столе.

11:04. Точное время, когда он впервые оказался здесь вчера.

Марк удивленно моргнул.

– Они стоят? – спросил он, глядя на часы.

Хаберланд помотал головой.

«Но… этого не может быть, это…»

Он попытался встать, но у него не получилось подняться из пышных подушек. Его руки затекли, кровь плохо циркулировала. Он повернул голову к двери.

– Как я сюда пришел? И как… – он посмотрел на руку, которой не мог пошевелить, – как я смог пережить падение?

«С высоты десяти метров? На стальную сетку? Без медицинской помощи?»

Хаберланд приветливо улыбнулся:

– Постепенно вы начинаете задавать правильные вопросы. Видите, я же вам сказал, что вы сами найдете все ответы.

«Вы когда-нибудь слышали историю, а потом жалели, что узнали, чем она закончилась?»

Неожиданно Марку захотелось сорвать со своей кожи иллюзорную паутину. Пыльные нити, которые покрывали не только его тело, но и сознание и скрывали правду, которую он хотел выяснить. Правду, которая концентрировалась в одном-единственном вопросе:

– Я существую?

Хаберланд снова улыбнулся и сложил руки в замок. Затем, когда в камине упало полено, подняв вверх сноп золотистых искр, он наконец сказал:

– Да. Несомненно. А вот в случае Бенни мне пришлось импровизировать. Я реконструировал его жизнь по разговорам, которые вы вели с вашим братом в последние часы, и кое-что может быть искажено. Но все, что я рассказал вам о вас, действительно с вами произошло. Вы реальный человек.

Он сделал паузу, потом тихо добавил:

– А я нет.

В комнату ворвался ледяной воздух, как вчера, когда Бенни вышел на веранду покурить.

Марк подумал о брате, и на глаза у него навернулись слезы.

– Знаете, что рассказывают о последних секундах перед смертью? – спросил Хаберланд и потер рубцы на запястьях.

Марк кивнул.

– Говорят, перед глазами проносится вся жизнь или, по крайней мере, ее фрагменты. События, которые навсегда оставили отпечаток на психике умирающего. Сданный экзамен, свадьба, рождение ребенка, но также и негативные моменты…

Он умолк.

«Например, несчастный случай?»

– Конечно, еще никто оттуда не вернулся, но многие люди, которых реанимировали, рассказывали, что во время своей клинической смерти говорили с людьми, которые много для них значили, – продолжил Хаберланд.

«Как Сандра, Константин, Бенни и…»

Профессор кивнул, словно прочитал мысли Марка.

– Ученые выяснили, что эти последние моменты и яркий свет, к которому якобы все движутся, не что иное, как биохимическое нарушение нашего отмирающего мозга.

Огонь вспыхнул еще ярче, ослепив Марка. Все вокруг становилось одновременно отчетливым и прозрачным.

– Кто вы? – спросил он.

– Я всего лишь воспоминание.

Профессор поднялся из кресла, и Марк внезапно избавился от свинцовой тяжести, которая все это время удерживала его на диване. Он легко смог встать.

– Пойдем, Тарзан. – Хаберланд снял старую шерстяную куртку с напольной вешалки и наклонился к своему псу. Тот лениво поднял морду, потянулся и вылез из своей ротанговой корзины у окна.

Марк посмотрел сначала на огонь, потом на врача, который потрепал пса по голове.

– Значит, все было напрасно? – спросил он. – Все эти страдания?

Хаберланд поднял глаза.

«Мне что, нужно было позволить Бенни упасть?»