Книга Контракт на мужа - Марина Ли

— Оу! — возмутился он. — За что?

— За то, что не рассказал мне обо всём утром. И для профилактики, потому что если ты опять что-то скрываешь от меня, злюк…

Я грозно сощурилась и покрутила пальцем у Элара перед носом. Он поймал моё запястье и этот самый пальчик сначала смешно чмокнул, а затем, втянул себе в рот и мягко погладил языком.

— Я открытая книга, — заверил он минуту спустя, а я проворчала недружелюбно, слезая с его коленей:

— Толку в её открытости, если она по-китайски написана?.. Не играй больше в благородство, Эл. А я попытаюсь быть смелой. Ступай, куда тебе нужно. Конечно, я не стану тебя задерживать. Не маленькая, всё понимаю. Только очень тебя прошу, не задерживайся и будь осторожен. У нас с Бро в этом мире нет никого, кроме тебя…

Он улыбнулся и клятвенно приложил руку к груди.

Затем выбрался из пещеры, поднял руку с задумчивым видом, но перед тем, как завесить волшебным пологом моё укрытие, спросил:

— Кстати о Бро. Ты почему за неё совсем не волнуешься?

— Я не волнуюсь? Да я поседею до того времени, как она родит! — возмутилась я. А потом добавила:

— Но в свете сегодняшних событий… Ты просто плохо знаешь Йонаса. Он за каждую свою подопечную любому горло перегрызёт. Так что Брошке лучше всего сейчас оставаться в лечебнице. Хотя она и просила поинтересоваться, не против ли ты, если она станет жить с нами.

У Элара вытянулось лицо.

— Потом обо этом поговорим, — торопливо бросил он и, завесив меня магическим пологом, испарился.

Я сидела в глубине пещеры, вдыхала в себя запах моря, водорослей и сухого песка, вслушивалась в шёпот волн и неожиданно вместо того, чтобы волноваться и не находить себе места, задремала. Да так основательно, что проворонила возвращение Эла. Просто в какой-то момент открыла глаза — а он сидит рядом. Смотрит на меня. Красивые губы изогнуты в лёгкой насмешке.

Вскочив рывком, я тыльной стороной руки вытерла мокрую щёку и испуганно глянула на Элара.

— Всё нормально?

— За исключением того, что маголёта я не нашёл — да. У меня есть вино и мешок сушёных груш. Пойдём смотреть закат, Вель. Как тебе план?

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами. Он успел переодеться в тёмно-бордовую рубашку, узкие чёрные брюки и ботфорты, на голову повязал кусок красного шёлка.

— Божечки, Эл. Тебе говорили, что ты отчаянно похож на пирата?

— На маргинальную личность, — осклабился он в широкой улыбке, демонстрируя мне золотую коронку на верхнем левом клыке. — Идём, Вель, солнце уже садится.

* * *

Мы смотрели, как солнце тонет в море, высвечивая оранжевую дорожку от горизонта до ступней наших ног, целовались, пили вино и снова целовались. А когда я, пьяная и разомлевшая, совсем расслабилась, Эл прошептал, почти не отрываясь от моих губ:

— Стемнело, исключительная моя. Надо двигаться. Ночи в это время года короткие, а нам идти довольно далеко.

Я с сожалением выдохнула:

— Не хочу никуда идти. Хочу тебя.

— Вель! — простонал злюк. — Не провоцируй!

И тут же жадно впился в мой рот, лишая дыхания.

— Иначе всё закончится грязным сексом. А на общественном пляже это действительно грязно.

Я мрачно посмотрела на него. Эл почесал бровь кончиком указательного пальца.

— Не то чтобы я пробовал… — тут же пошёл на попятную он. — Разве что пару раз. В юности… Ты же на самом деле не хочешь, чтобы наш первый раз случился вот так.

Он широким жестом обвёл пляж и посмотрел на меня укоризненно. А я вспомнила, что творили мои одногруппники на берегу куда менее чистого озера во время той самой единственной рыбалки, на которой мне однажды пришлось побывать, и покраснела.

— Я хочу, чтобы он уже случился, этот наш первый раз, — проворчала я, впрочем, признавая правоту Элара. — А уж где и как — дело десятое.

Потому что злюк извёл меня за время совместной жизни, в нимфоманку какую-то превратил, ей-Богу.

— Измучил меня!

Эл расплылся в довольной ухмылочке и облизнулся, как кот, сожравший канарейку.

— Сильно измучил? — уточнил он и, конечно, в его голосе я не уловила ни сожаления, ни сочувствия.

— А сам как думаешь?

— Как я думаю? — переспросил он, задумчиво поглаживая кончиками пальцев мои ключицы. — Я думаю, нам с тобой нужно как можно скорее пожениться. И сделать нашу брачную ночь первой. Чтобы всё по правилам, раз уж начали мы, мягко говоря, не очень хорошо. Как тебе план?

Я потянулась к нему, обвила руками шею, поцеловала твёрдую мужскую щёку, немного колючую и едва заметно пахнущую голубым лотосом.

— Одобряешь?

Загадочно улыбнувшись, я провела пальцами по его лбу, по вопросительно изогнутой брови, по глазам, прочертила невидимую полоску от переносицы до кончика носа, обвела контру рта.

— Одобряю.

Сверкнув глазами, Эл попытался губами поймать мои пальцы, но я не позволила, вскочила и, отряхнув с одежды песок, велела:

— Подъём, лежебока! Ночь коротка, а у нас впереди нелёгкий путь.

— Ах, ты…

Я и моргнуть не успела, как Элар оказался на ногах, взвизгнула, когда он рывком выбросил в мою сторону руку, и отскочила в сторону, а затем развернулась и с хохотом, придерживая одной рукой путающуюся в ногах юбку, побежала к тропинке, ведущей с пляжа. Но, конечно же, поймал он меня раньше.

Поймал, с рычанием забросил на плечо, а потом сжал пальцами ягодицу, сильно, наверное, даже грубо, но у меня это отчего-то не вызвало протеста. Наоборот, внутри всё завибрировало, как туго натянутая струна, отдавая дрожью в дыхание и в биение сердца…

Ночь, несмотря на полную луну, была тёмная, а подъём с пляжа неожиданно крутым, и я бы точно себе все кости переломала, если бы Эл не карабкался сзади за мной, не ловил время от времени и не подпихивал под мягкое место, не позволяя упасть.

Когда мы наконец выбрались на твёрдую землю, которая не осыпалась под ногами песчаными ручейками, я упёрлась обеими руками в колени и со смаком выругалась, обозначая своё отношение к пути, который только что одолела. В ответ на мой демарш цензура даже не пискнула, я выпрямилась и испуганно глянула на Элара.

Стыдно сказать, но до этого момента я всё случившееся воспринимала как бы со стороны. Словно новости смотрела. О том, как где-то далеко, на другом континенте незнакомые мне люди убиваю друг друга. И вроде ты им сочувствуешь, сердце ёкает от жуткой картинки, но стоит только выключить ящик — и их проблемы тускнеют на фоне поисков новых сапог и низкой заработной платы.

А вот сейчас, когда цензура никак не проявила себя, я вдруг перепугалась. Элар, подойдя вплотную, обнял меня за плечи и уверенно произнёс, легко считав причину моего испуга: