Книга Академия "Пирамида". Уполномочена полюбить - Герта Крис

— Да!

— Хорошо, — кивнул Кар. — Всем тепло?

Только тогда до меня дошло, что та темная материя, которой девочки тщательно обмотали меня перед тем, как надеть балахон, и есть спальный мешок Кара! Или что-то очень похожее. Потому что было именно тепло, а не жарко или холодно.

То ли не поверив на слово, то ли исполняя служебный долг, Кар заглянул в вырез капюшона блондинки, одобрительно кивнул, повернулся ко мне, снял с шеи шнурок с маленькой фигуркой рыцаря и попросил:

— Откинь капюшон.

Я так решила, что капюшон не бюстгальтер, можно и откинуть. Да и свидетелей вокруг полно.

Кар надел мне на шею шнурок с амулетом, показал рукой, что его надо спрятать в вырез под одежду и сказал:

— Если вдруг… Ну, упадешь или нападут внезапно, просто спрячь правую ладонь под одежду и не шевелись. И ничего не бойся! А у вас двоих полные амулеты?

Но это он спросил уже Белку и Стрелку.

Самое смешное началось через минуту после удара кладбищенского колокола, когда мертвецы уже вылезли из могил. Но от хохота я удержалась. У всех вокруг были такие напряженные лица, что я выглядела бы на их фоне полной дурой. А хохотать можно было до упада!

Головной отряд студентов в черных одеждах ринулся в раскрытые ворота кладбища с криками:

— Только губки накрашу!

Я-то знала, что мертвецы шарахаются от фиг, которые им показывали, а вот Белка сзади восторженно прошептала:

— Какое интересное заклинание! И действенное!

И это было бесспорно. Отряд студентов стремительно разделил обитателей кладбища надвое до самых ворот напротив и создал безопасный коридор для похоронной процессии. Студенты, стоявшие вдоль забора принялись развлекать мертвецов ударами палок по доскам. Так понимаю, это осталось от предыдущих разработок, но выглядело миленько.

В одном я ошиблась. В имеющийся проход отправилась не наша похоронная процессия, а всего один высокий и неуклюжий парень в весьма объемной одежде. В руке он нес сетку с тремя футбольными мячами.

— На нем настоящая броня и два полных амулета защиты, — почему-то шепотом сообщил Кар. — Должно сработать! Мы три месяца за преподами следили… Сейчас или никогда!

Мяченосец как раз достиг второго кладбища, и мне показалось, что обитатели за забором ему очень обрадовались. А когда он протиснулся в приоткрытые ворота, едва ли не понесли вместе с мячами куда-то за склепы.

— Сработало! — обрадовался Кар. — Всем приготовиться! Через минуту выступаем! Могильщики! Лопаты не забудьте!

По первому кладбищу мы прошли свободно, как днем. Под стук палок по забору, скрежет зубов и перестук костей, понятно. А вот на старом кладбище царила почти полная тишина. Только очень далеко слышался уверенный и даже нагловатый голос:

— Куда прете! Сказал же, что в команде одиннадцать игроков! Почему скелетов пятнадцать?! Построились! Значит, так! Мяч не кусать! В ребрах не прятать! Острыми костями не тыкать! Команде свежих мертвецов требования те же! Готовы?!

Раздался резкий свисток и вместе с ним шум, хрипы и хруст костей. А Кар тихо распорядился:

— Пошли… Плакальщицы… Могильщики…

Мы тихонько и печально подвывали, мерно качался гроб впереди, а могильщики в голос переругивались:

— В могиле я видел эти ночные работы!

— Так платят хорошо…

— А спать когда?!

— Выспимся однажды…

— Может, пива потом попьем?

— Лучше уж вина…

— Тоже вариант!

Под такое звуковое оформление мы и добрались до склепа с горгульями. А выглядели они несколько иначе, чем днем, — стояли на постаментах, расправив крылья, вытянувшись, и щелкали каменными клювами.

Когда до склепа осталось метров десять, Кар громко сказал:

— Гроб с плеч! Отдыхаем полчаса!

— Нам еще место искать и могилу копать! — возразили могильщики.

— До рассвета успеем, — отмахнулся Кар. И предложил: — Плакальщицы! Садитесь на крышку, в ногах правды нет!

— Забросить его в какой-нибудь склеп и все дела! — предложил один из могильщиков.

— Нельзя, — устало возразил Кар. — Есть завещание и договор. На этом кладбище в земле хоронить будем.

— Может, у ограды место найдем?

— Может, и найдем, — ответил могильщик напарнику. — У противоположного забора. У того, который прошли, все занято. Я проверил…

В этот момент от середины кладбища разлился дружный восхищенный рев. Даже мне стало ясно — кто-то кому-то забил гол.

Горгульи аж застонали! Они переглянулись, и одна, сложив крылья и склонив голову вбок, спросила:

— Живые! Куда претесь?

— Тебе-то какое дело? — лениво спросил могильщик. — На договоре мы…

— А кого хороните? — не отставала горгулья.

— Кого надо, того и… Да сами не знаем! Но деньги посулили хорошие! Чего ж не зарыть?

— Конечно, — согласилась горгулья. — А давай, служивый, вы здесь часок посидите, а мы смотаемся, на игру посмотрим! Вам же час плюс — час минус… Все равно!

— Эй! — вмешался Кар. — Не положено! Им еще яму копать и закапывать! До рассвета надо успеть!

— И нам-то что за доход с этого? — поинтересовался второй могильщик.

— А мы вам свободное место потом покажем! — возбудилась горгулья.

А ее напарница заверила:

— Там хорошо! И земля мягкая как пух! Быстро управитесь!

— Ну… Если так… — с сомнением произнес Кар.

Горгульи спрыгнули на землю и принялись нетерпеливо перебирать лапами.

— Только вы, служивые, с лопатами на постаменты заберитесь! Чтоб все по закону было!

— Мы еще гроб перед дверью можем поставить для надежности, — предложил Кар — Так?

Горгульи дружно подпрыгнули и полетели к стадиону, а Кар длинно выдохнул и улыбнулся:

— Все сошлось! Теперь еще пару минут, и приступим…

Горгульи уселись на плоскую крышу низкого склепа метрах в трехстах от нас. Периодически то одна, то другая оглядывалась на нас, но очень скоро их полностью захватила игра.

К тому времени гроб уже установили вертикально, оперев на дверную арку, Кар смазал ржавые петли и даже приоткрыл одну створку.

— Все! Пора! — сказал Кар и нырнул за гроб. Уже оттуда, из темноты, он позвал: — Таня! Марма! Скорее!

Голубоглазая блондинка беспрекословно полезла за гроб к Кару, а вот мне все это очень не понравилось!

— Не пойду! — решительным шепотом заявила я. — Еще по склепам ночью я не шарилась!

И тут меня предали! Стрелка и Белка принялись меня загонять за гроб, приговаривая: