Книга Бесы в красной гостиной - Валентин Логунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Таинственный случай на яхте «Орлан»» («Российская газета», 3 июля 1993 года). ИТАР-ТАСС и «Интерфакс» распространили сообщение о взрыве в Финском заливе на яхте «Орлан», на борту которой находились Геннадий Бурбулис с женой и сыном. Ни контрразведка, ни прокуратура Санкт-Петербурга, ни Военная прокуратура ни прояснила дела со взрывом. Выяснилось, что яхта находилась в ведении Высшего военно-строительного училища, причина взрыва – утечка газа на камбузе, где готовилась закуска. Серьезно пострадал от ожогов член совета директоров «Русского видео», а сын Бурбулиса оказался за бортом. В спасении его принял участие пограничный катер.
««Немецкая волна»: Ельцин тяжело болен?» («Российская газета», 4 августа 1993 года). Слухами о болезни российского президента заполнены немецкие газеты «Франкфуртер альгемайне» и «Зюддойче цайтунг». Их корреспондентки основывают свои подозрения на том, что президент уже три недели нигде публично не появляется, Ельцин, якобы, физически неспособен вести переговоры с лидерами Северной Осетии и Ингушетии, поэтому они отложены. Говоря о новом витке противостояния президента и парламента, корреспондентка «Зюддойче цайтунг» отмечает, что на новом витке борьбы плохо отдохнувшему президенту будет трудно соперничать с Хасбулатовым, находящимся в отличной форме. Отставку министра безопасности немецкие газеты объясняют тем, что Баранников предоставил Ельцину информацию секретных служб, подтверждающую обвинения в адрес Полторанина и Шумейко. Ельцин, потрясенный этими документами, в тот же день …отправил Баранникова в отставку.
По сравнению с пятью месяцами прошлого года промышленный выпуск в стране уменьшился на треть. По половине учитываемых наименований продукции снижение производства в сравнении с маем прошлого года составило 25 процентов и более. Среди них дизели и дизель-генераторы, крупные электромашины, кузнечнопрессовые машины, бульдозеры, кормоуборочные комбайны, химические волокна и нити, деловая древесина, пиломатериалы, бумага, обувь, радиоприемные устройства, мясные консервы, чай, макаронные изделия. В мае свыше 2,4 тыс. промышленных предприятий имели остановки всех или отдельных производств, в основном вызванные отсутствием сырья, материалов, комплектующих изделий, топлива и трудностями в сбыте своей продукции из-за неплатёжеспособности потребителей. Площадь засеянных сельскохозяйственными предприятиями яровых уменьшилась в сравнении с прошлым годом на 3,9 миллиона гектаров. Яровые зерновые культуры размещены на 37,8 миллиона гектаров – на 1,4 миллиона меньше прошлогоднего. Реализация скота и птицы на убой и производство молока уменьшилось в 1,6–1,7 раза, поступление яиц – на четверть. За пять месяцев 1993 года введено жилья на 48 процентов меньше, чем за тот же период 1990 года. Цены на продовольственные товары в мае в сравнении с декабрем 1992 года выросли в 2,8 раза, на промышленные товары – в 2,3 раза. Сохраняется тенденция опережающего роста цен и тарифов на платные услуги населению. С начала года они выросли в 7 раз. Внешнеторговый оборот России в январе-мае составил 21,4 млрд долларов, импорт – 7 млрд.
Прошла неделя после восьмого Съезда, и Верховный совет вынужден был созвать девятый (внеочередной). Это вынужденная реакция на попытку мартовского переворота. Кто-то действия президента в марте не согласится квалифицировать как попытку переворота, но что же это, если не переворот? Своим указом он угрожал отстранить от власти всю законодательную власть – от Съезда и парламента до сельских и поселковых советов, избранных народом. Своим указом он сосредотачивал и исполнительную, и представительную власть в своих руках. Указы и распоряжения президента приобретали силу закона, с которым обязаны были считаться все, начиная от председателя правительства и кончая можайской старушкой. Такого не было и в советские годы, тогда хотя бы видимость соблюдали, да и постановления ЦК КПСС принимались коллегиально. А теперь достаточно одной подписи президента Ельцина.
Тогда попытка Ельцина сложить все властные функции в одну корзину не удалась. Еще не было у него полной уверенности, что силовики решительно поддержат его. К тому же не было поддержки в регионах России, а это означало, что указы и распоряжения там будут просто игнорировать. И тогда он прибегает к идее референдума. Идея не новая, он давно выбросил ее в общество. На первый взгляд, в ней нет ничего плохого: узнать мнение народа – демократично. Однако какой вопрос нужно задать избирателю, ответ на который позволил бы быть уверенным, что делать надо так, а не эдак? Ельцин, как всегда, стремится к упрощению; в математике он не силен, достаточно арифметики. Поначалу предлагает спросить у избирателей, доверяют ли они президенту. Эта формулировка чем-то напоминает разборку двух подвыпивших мужиков: «Ты меня уважаешь?». Допустим, тот, к кому обращен вопрос, ответит: «Боря, я тебя уважаю. А если еще нальешь, вообще полюблю». И что из этого следует? Референдум с таким вопросом и любым на него ответом – «доверяем», «не доверяем» – не мог иметь никаких правовых последствий. Как и отрицательный ответ («не доверяем») не служил основанием для отставки. Он мог засвидетельствовать лишь моральную поддержку или обратное отношение. Президент поправляется: давайте спросим у избирателей, кому они больше доверяют – ему или Съезду? Опять-таки допустим, что большее число проголосовавших доверяют президенту. И что из этого следует? Президент получает право делать то, что захочет, или что подскажет ему окружение? Но ни Конституция, ни закон о референдуме, подписанный, кстати, самим же Ельциным, не дает ему такого права.
Выходило так, что референдум с подобными вопросами оказывался просто затеей озабоченного своей судьбой деятеля, причем дорогостоящей, и, что особенно опасно, она несла в себе новые заряды противостояния, ибо противники, несомненно, интерпретировали бы итоги каждый по-своему. Что и случилось.
Однако Съезд и парламент уже не могли отказать президенту в его инициативе. В обществе могло возникнуть подозрение, что Съезд не уверен в себе и боится результатов референдума. Рабочая группа Съезда приступила к работе над формулировками вопросов, выносимых на референдум. Удалось согласовать с президентом и проект постановления о преодолении кризиса власти и сохранении конституционного строя, основанного на предложениях председателя Конституционного суда Валерия Зорькина. Эксперты оценили это постановление как «большой, если не решающий, шаг к компромиссу». Суть постановления: одновременные выборы обеих ветвей власти в ноябре 1993 года, подтверждение действия норм нынешней Конституции до принятия новой.
Проект постановления был роздан депутатам утром в воскресенье (28 марта). И что тут началось! Неожиданно для многих «взбесились» радикальные депутаты – верные сторонники президента. На заседаниях своих фракций они заявили об «очередном предательстве президентом демократических идеалов». Раздались призывы «идти поднимать народ на борьбу». Недовольна была и непримиримая оппозиция, всегда призывавшая к крайним мерам (численно она была небольшой, но весьма громкоголосой). И что уж совсем стало неожиданностью, так это отрицательная эмоциональная реакция центристов и интеллектуалов, обычно склонных к разумным решениям. Взрыв негодования депутатов вызвал и пункт постановления, в соответствии с которым за действующими депутатами и президентом в случаях их проигрыша на предстоящих выборах сохранялись социальные гарантии до окончания срока, на который они были избраны в 1990 году. Многие увидели в этом подачку, отступные или, как теперь говорят, «парашют». Резкой оскорбительной критике подвергнут Хасбулатов, депутаты потребовали присутствия президента на Съезде.
