Книга Седьмой рыцарь - Екатерина Кариди

Он шагнул на террасу, увлекая девушку за собой. А потом было знакомое блаженное чувство растворения в пространстве и уже через миг они стояли у дверей в личные покои леди Феодоры.

Хаториан постучал, спросив:

— Мама, ты можешь нас принять?

Дверь открылась. Великая королева — отшельница, сильнейший маг, среди живущих, открыла ее сама, как обычный человек. Взглянула на них и кивком позвала внутрь.

Тут Виль еще не приходилось бывать, обычно они занимались в другой гостиной. А это, судя по всему, святая святых королевы Джагарта? Девушка шагнула внутрь небольшой светлой горницы, испытывая благоговейный трепет.

Королева была одна. Простоволосая, без косметики.

И только сейчас Виль поняла, что они с Феодорой в чем-то неуловимо похожи. Синими глазами, волосами, статью. От осознания этого по телу пробежала дрожь. А королева понимающе улыбнулась и сказала:

— На террасу.

Терраса у леди Феодоры была интересная. Получалось, личные покои королевы на самом верху самой верхней башни дворца, а так и не скажешь, когда двигаешься внутри. Виль смотрела во все глаза. Широкая площадка, не огороженная ничем, словно парила в воздухе, и с нее был виден весь Джагарт вместе с отрогами гор и предгорьями. А на горизонте, далеко-далеко, синей дымкой виднелось море. Сердце зашлось от этой красоты.

Хаториан стоял рядом, она чувствовала тепло его руки, тоже смотрел вдаль. Наконец Виль оторвалась от прекрасного величественного зрелища и повернулась, хотела сказать ему, чтобы… Но тут наткнулась на проницательный и немного насмешливый взгляд королевы. Смутилась.

— Сын мой, вы ничего не хотите мне сказать? — проговорила Феодора, обращаясь к Хаториану, но глядела она при этом на Виль.

— Да, мама. Э… леди Виль… Вот письмо, — и протянул ей письмо первого рыцаря Илтирии.

Феодора закатила глаза.

— Я спросила, вы ничего не хотите мне сказать? А это, — она небрежно указала пальцем на бумагу. — Потом.

И тут Виль увидела, как снова изменились зрачки у Хаториана. Он покраснел, смутился и кивнул, взяв ее за руку, а губы расползлись в улыбке. Подался вперед и весь вдруг засветился золотом, словно солнце из-за тучи вышло.

— Мы…

Брови Феодоры шевельнулись, королева — мать взглянула в глаза Виль и спросила:

— Это так?

— Так, — прошептала она, хоть ни слова не было сказано, девушка понимала, что хочет услышать королева.

Феодора вздохнула, прикрывая глаза, а потом подошла к Виль. Взяла ее лицо в ладони, смотрела в глаза несколько секунд, губы чуть подрагивали. Проговорила:

— Я не ошиблась в тебе, девочка. Спасибо…

— Ну что вы… — совсем уж засмущалась Виль.

Но в следующую секунду Феодора уже была железной леди. Взглянула на Хаториана и проговорила:

— Дай сюда письмо, дракон, и подожди снаружи. Пожалуйста. А нам с принцессой надо поговорить.

Глава 35

Не очень понимая, что происходит, Виль смотрела.

Вот Хаториан, к которому были обращены слова королевы, вздрогнул и поклонился. Весь какой-то напряженный, как струна. Перевел взгляд на нее:

— Я подожду там, — кивнул в сторону двери.

Протянул Феодоре письмо и вышел.

Несколько секунд после этого царило молчание. А после Феодора спросила:

— Ты ведь понимаешь, что он скоро обернется? — голос ее дрожал волнением и затаенным торжеством.

Так матери говорят о своих младенцах. Он скоро встанет на ножки. Или пойдет. Женщина словно светилась изнутри.

— Да, понимаю, — прошептала Виль.

— И это только твоя заслуга, девочка, — королева кивнула, умолкла на миг, закрывая глаза. — Я так счастлива… Благодарю тебя, Господи, что дал этому случиться.

И опять Виль поразила резкая смена настроения, от сентиментальной расслабленности не осталось и следа. Сейчас Феодора смотрела серьезно, глаза ее щурились, явно что-то обдумывала в голове. А Виль, воспользовавшись случаем, спросила о том, что ее сильно обеспокоило в словах королевы:

— Леди Феодора, но если Хаториан, то есть, его величество… обернется драконом…

— Ну же, спрашивай, девочка, — кивнула королева.

— Что станется с его братьями. С Хатором? Они просто исчезнут?

— Откровенно говоря, я очень ждала, что ты спросишь об этом, — проговорила Федора.

Она даже встала и отошла А Виль ждала ответа. Наконец королева — мать повернулась.

— А ты бы НЕ хотела, чтобы они исчезли. Верно?

— Верно. Я… привыкла к лордам — рыцарям, люблю их как братьев. И Хатора, — тут она улыбнулась. — Это хитрое старое чудовище.

Тут уж королева негромко рассмеялась, прикрывая рот рукой. Но потом посерьезнела и спросила:

— Можно. Это можно сделать, принцесса Вильгельмина. Но…

— Что? — тревожно спросила Виль.

— Скажи, девочка, — проговорила Феодора, пристально на нее глядя. — Ты бы смогла отдать ради этого всю силу своей магии и все стихии?

То есть, всего-то… отдать то, что она тут исключительно благодаря Хаториану получила? Да ради того, чтобы сохранить жизнь братьям, она отдала бы куда больше! Перед глазами промелькнули все шестеро. И Хатор.

— Да. Конечно. Я готова. Когда?

— Хорошо… — проговорила Феодора, испытывая явное облегчение. — Хорошо. А теперь почитаем, что там пишет твой первый рыцарь.

— Он не мой, — буркнула Виль.

Но королева только махнула рукой, читая письмо Филберта Танри. Прочитав, откинулась на спинку кресла и досадливо цыкнула:

— Похоже, я не всех тогда прикончила.

Видя, что девушка не понимает, добавила:

— Это письмо… Здесь же явный намек на то, как именно расправились с Яросом. Это фактически вызов дракону. По всем грязным правилам, — сплюнула она сквозь зубы и многозначительно шевельнула бровями.

А потом добавила уже другим тоном:

— К тому же, никто не смеет безнаказанно оскорбить единственную возлюбленную дракона. За это положена месть.

Последние слова особенно легли на душу Виль.

— Месть, говорите, леди Феодора… Так вот. За оскорбление я бы хотела отомстить лично!

Королева взглянула на нее и неожиданно расхохоталась, вскинув руки:

— Ах-ха-ха! Кажется, у Джагарта скоро будет новая королева! Боже, как я давно ждала этого дня!

Виль ужасно смутилась, а Феодора склонилась к ней и деловым тоном заговорила:

— Так, девочка моя. Нам надо все подготовить. Непростой будет ритуал, но мы справимся. Месяц… — скользнула по ней каким-то лукавым взглядом. — Думаю, месяц вы с ним потерпите? Хотя… не знаю, не знаю…