Книга Чара силы - Галина Львовна Романова

Падуб и оборотень казались двужильными — они почти бежали, не чувствуя усталости. Но у Агрика скоро начали подкашиваться ноги. Он так и не согласился расстаться с мечом самого Даждя и теперь обливался потом, таща его за спиной. На поворотах от тяжести ноши его заносило, а над самой пропастью, чуть не погубившей когда‑то Падуба, он споткнулся и едва не упал с обрыва. Не чуя под собой ног, сам не помня как, он все‑таки добрался до берега Каменной реки. Ее неожиданно светлая вода поманила отрока, и он бы непременно кинулся напиться, но оборотень подхватил его под руку и потащил за собой, неожиданно заботливо об- ннмая за плечи. А перед тем как пройти по мосту над Каменной рекой, он вообще вскинул отрока на руки и не отпускал до самого конца, хотя и сам тащил, кроме собственного меча, еще какой‑то загадочный сверток.

В Столбовом зале желтоватые и розовые блики мерцали на телах сталактитов, создавая причудливые тени. На первый взгляд казалось, что вокруг столпились чьи‑то тени. Спрыгнув с рук оборотня, Агрик с воплем радости бросился к одному до боли знакомому силуэту — и отпрянул, не скрывая разочарования при виде обычного соляного столба.

Оборотень внимательно прищурился на сталактит, так привлекший отрока и, подойдя, вдруг с размаху рубанул его мечом. Тишину пещеры расколол высокий многоголосый звон. По столбу пошли трещины, его полупрозрачная поверхность затуманилась, подернулась дымкой. После второго удара он покачнулся и рухнул на землю, разлетевшись на сотни осколков. Внутри обнаружился изъеденный солью скелет в останках одежды.

Агрик закричал, зажимая себе рот руками, и рухнул перед ним на колени. Лицо его исказили ужас и боль.

— Нет! Нет! — простонал он. — Только не ты…

Оборотень через плечо обернулся на Падуба. В глазах полузверя волной поднималась ненависть. Казалось, он начал расти.

— Сюда издавна свозили тела казненных преступников, — торопясь оправдаться, заговорил пекленец. — Здесь их множество. Это наверняка один из них — чтобы соль так обработала останки, необходимо лет десять, не меньше. А Сварожич находится здесь от силы месяцев пять.

— Ты уверен в этом? — прорычал оборотень.

— Я бы ни за что не повел вас сюда, если бы думал, что его уже нельзя спасти! — воскликнул Падуб. — Ведь я должен искупить свою вину перед ним!

— Тогда живо показывай, где он!

Падуб оглянулся по сторонам, светя факелом.

— Если это тот самый зал, то отыскать его будет гораздо легче, — словно советуясь сам с собой, заговорил он. — Я не уверен, но… Вы должны меня понять, — быстро добавил он, поскольку оборотень двинулся на него, занося меч для удара, — я ведь не знал, кто он, и не рассчитывал сюда возвращаться! Но есть примета, которая должна нам помочь! Неподалеку от того места, где он замурован, я… убил четверых рабов по приказу Марены. Должны остаться следы крови. Конечно, прошло много времени, но если ты… У оборотней очень чуткий нюх…

— Понял, — отрезал старый оборотень. — Стойте здесь!

Одним движением забросив меч за спину, он пригнулся и пошел меж сталактитов. Падуб и Агрик последовали за ним.

Следопыт стал приближаться к противоположному краю зала. Здесь столбы стояли уже не так часто, но зато было много наваленных в беспорядке камней.. Многие глыбы имели почему‑то явно узнаваемые человеческие очертания, что затрудняло поиск.

— Где‑то здесь, — подал голос Падуб. — Вроде вход был рядом.

— Это ясно и без тебя, — ворчливо отозвался оборотень и чихнул, лапой вытирая белую от пыли морду. — Запах крови!

Он указал на пол у своих ног — сквозь слой пыли, значительно истончившейся после его чиха, на камне проступили бурые пятна.

— Да, она. — Падуб внимательно огляделся, прикидывая. — А вон там — он!

Агрик рванулся, но застыл на месте, опасаясь сделать хоть движение — только что он нелепо и страшно обманулся, — не хотелось повторить ошибки.

Оборотень подошел к бесформенной глыбе, основание которой было обложено валунами. Грязно–серый налет, покрывавший глыбу, делал ее почти не отличимой от остальных. Оборотень отер налет, открыв истинный изжелта–белый цвет глыбы.

— Да, — кивнул Падуб. — Теперь нет сомнений. Его окунули в Каменную реку перед тем, как поставить тут.

Агрик тихо вскрикнул:

— Значит, он мертв?

Оборотень метнул на него сердитый взгляд:

— Нет. Иначе меня бы здесь не было!

Сбросив с плеча свою ношу, он примерился, обхватывая глыбу руками, и рванул ее на себя.

— Глазам не верю, — прошептал Падуб. — Когда его ставили, мы впятером еле своротили глыбу, а он один…

— Может… хочешь сам?.. — прохрипел оборотень.

Пошире расставив ноги, он присел, поудобнее обнимая известняк. Блеклые глаза его выпучились от натуги, шерсть встала дыбом, но неожиданно он с надсадным криком рванулся, выпрямляясь.

Глыба подалась с треском, словно сломался пополам настоящий камень. Оборотень встал на подгибающихся ногах, отклоняясь назад, чтобы удержать камень на весу. При рывке несколько осколков отскочило от камня, а сам он пошел трещинами.

Неожиданно лапы оборотня перестали трястись от натуги. Он глубоко вздохнул и перехватил камень поудобнее. Агрик и Падуб было приблизились, чтобы помочь, но оборотень только выдохнул:

— Назад!

Бросив взгляд через плечо — не оказалось бы там столбов–сталактитов, — он вдруг единым рывком метнул глыбу назад, через себя.

Камень рухнул наземь, подняв тучи пыли, и все- таки сбил какой‑то сталактит, с грохотом рассыпавшийся на тысячу обломков. Пыль и мелкая известковая крошка поднялась стеной, ненадолго скрыв происходящее от глаз свидетелей, а когда она осела, их глазам предстала бесформенная груда мелких осколков.

— Не может быть, — ахнул Падуб. — Он…

Оборотень тяжело рухнул на колени перед кучей щебня, разгребая его руками. Внутри мелькнуло что-то знакомое. Очнувшийся Агрик первым бросился помогать, но чуть не закричал от ужаса, когда его пальцы наткнулись на холодную безжизненную руку. Отстранив отрока, оборотень по локти засунул руку в щебень и вытащил тело Даждя. Оно беспомощно обвисло на его руках.

Перешагнув через груду мусора, оборотень уложил спасенного в стороне и склонился над ним. Все тело и одежда Даждя были покрыты тонким слоем пыли, отчего он казался седым и мертвенно–бледным. Отряхнув одежду и волосы Сварожича, оборотень осторожно стер пыль с его лица и сжал голову спасенного в ладонях.

Агрик и Падуб подались вперед, не веря глазам. Им показалось, что оборотень держит под пальцами зажженную свечу — слабое сияние вырвалось наружу, окутывая голову Даждя и руки его целителя. Тот не шевелился, не произносил ни слова — просто не разжимал рук. А свет рос, расходясь кругами, словно от брошенного камня. В его сиянии спасенный витязь и его целитель казались темными силуэтами. Тело оборотня менялось, будто сгорало в огне, и уже казалось, что над Сварожичем склоняется не тощий старик, а кто‑то высокий и сильный.