Книга Чудачка - Юлия Фирсанова

Не ведавший очень о многом, Дмитрий какой-то животной чуйкой невольно уловил главное: ни Тиль, ни Злат никогда не лгали словами. Тот, кто знает силу и цену каждого слова, тот, чьи слова оборачиваются силой деяний, всегда следит за своими речами.

Заведется машина или нет — неясно, но все равно в ней потеплее, чем у лесочка во второй половине осеннего дня. Потому Надюшка забралась на заднее сиденье и в очередной раз попробовала перезагрузить многострадальный смартфон, устроивший новую забастовку после длительного визита Сил.

Дмитрий тоже занялся уговорами: принялся ворожить над внедорожником, предлагая ему перестать играть в кусок металлолома и еще немного поработать средством передвижения. Через четверть часа шаманских плясок у обоих получилось.

Дизельный двигатель недовольно буркнул, фыркнул и зарычал, а смартфон требовательно пискнул, требуя немедленной зарядки, и почти сразу потерял сеть. Хорошо, в машине нашлись разъем и провод с подходящим гнездом. Пока ехали, Надежда попыталась включить телефон Дмитрия, но в чужих руках гаджет работать отказался.

Потому Шельга вел, а Надя наговорила сообщение об отбое тревоги и, дисциплинированно пристегнувшись, задремала. Почти бессонная ночь накануне, треволнения нынешнего дня и работа с нитями выжали девушку почти досуха. От Надюшки остались одни глаза, скулы и ушки.

Мужчины, если они не врачи, обычно не способны на глазок определять состояние особ противоположного пола, но сейчас даже Дмитрий видел, насколько вымоталась девчонка.

Потому, когда ее телефон наконец поймал сеть и в ответ на разосланные сообщения начал пиликать из-за поваливших ото всех абонентов вопросов, Шельга мгновенно выключил звук. Потом притормозил и отправил всем, жаждущим подробностей, сообщение: «Это Дмитрий. Все завтра. Надя спит».

Надюшка умаялась настолько, что не проснулась, даже когда машина остановилась перед домом. Отчиму осталось одно: вытащить свое сокровище из машины, отнести домой и сдать на руки истомившейся ожиданием матери.

Вера, конечно, не спасала мир, но терпеливо ждать, волнуясь за дочь, мучаясь неизвестностью и не пытаясь звонить поминутно, куда-то мчаться, скандалить или впадать в безобразную истерику, — это тоже дорогого стоит. Она дождалась! Согрела бульона и напоила дремлющую дочку прямо в кровати. Не проснувшись толком, та выдула полторы кружки и снова уснула крепко-крепко.

Дмитрий смотрел на ставших всего за считаные дни своими дорогих девочек и улыбался. Неустроенность и вечное ощущение того, что все не так или не до конца так, как надо, что ему не хватает в жизни чего-то очень важного, перестало царапать душу изнутри. Теперь у него, вернее у них троих, все будет замечательно. И, если повезет, а Надюшка пустого говорить не стала бы, скоро не у троих, а у четверых. И не важно, дочка у него родится или сынишка, он любого малыша полюбит.

— Чего? — поймав взгляд мужчины, одними губами спросила Вера, подоткнув Надюшке одеяло с краю.

— Я за пацана! — напомнил Дмитрий зарозовевшей любимой женщине и, подхватив ее на руки, крепко прижал к себе, прошептав на ухо: — Я кое с кем переговорил, нам по знакомству задним числом заявление оформят. Можем в выходные расписаться. Хочешь стать Верой Шельга?

— Хочу, — честно ответила та.

— Тогда пошли репетировать супружеский долг! — просиял мужчина.

Он пока ничего не спрашивал у своих девочек о возможном их переезде в его четырехкомнатную квартиру, но для этого еще будет время.

С утра Надя проснулась в странном настроении. Она была совершенно спокойна за родных и за мир, но какая-то смутная не то тревога, не то грязная пелена, пованивающая давно не стиранными носками, висела в воздухе. Странная потому, что никак не удавалось зацепить даже кончик причины, чтобы понять, что именно ее беспокоит.

Мама и Дмитрий за завтраком буквально искрились радостью, сверкающей, как фейерверк, щекотной и теплой, как мохеровый шарфик. Надя радовалась вместе с ними, отодвинув смутные недобрые предчувствия. Здесь и сейчас ее родные люди были счастливы, и она тоже светилась их отраженной радостью. Радость ведь, вот забавная штука, всегда умножается при делении!

И на работу Надюшка бежала по лестнице впереди Дмитрия с улыбкой на устах. Эта самая улыбка и осталась на губах девушки, когда при очередном шаге она мигнула и исчезла со ступеньки, чтобы проявиться где-то в туманном, не поддающемся географической идентификации миров, нигде.

Надя застыла в неудобной позе, как мушка в янтаре. С приоткрытым ртом, приподнятой над перилами рукой. Она не в силах была пошевелиться, завершить движение, перестать улыбаться, моргнуть. Кажется, даже сердце ее перестало биться, только мысли, сознание почему-то остались при ней, или, напротив, сознание так расширилось, чтобы выйти за пределы тела и получить возможность воспринимать все происходящее со стороны.

Она видела, словно со стороны, себя, клубящийся стылый туман, слышала скрип, будто издавала его вовсе не предназначенная к разговору глотка:

— Договор исполнен, человек! Она в твоей власти! Плати!

— Второй! Остался второй! — прошипел вроде бы вполне нормальный, если бы не аномальный объем втиснутой в него злобной ярости, голос. — Все прахом из-за безумных бредней двух полоумных ничтожеств, возомнивших себя советчиками Сил! Пусть я сдохну, но мне нужны их шкуры! Я заключил сделку! А эту можешь сожрать с потрохами заживо! Пусть орет, я хочу слышать ее крики и видеть кровь!

— Не выйдет. Ловушку я сотворил, убивай — сам. Печать на ней, нельзя тронуть, чтобы не поднять тревоги, — проскрипел собеседник. — Второго теперь забрали, не отследишь. Почему не добил?

— Не успел, — скрипнул зубами заказчик.

— Не моя печаль. Плати.

Кажется, сладкая парочка типов, скрывающаяся в тумане, была настроена поторговаться. И разменной монеткой в этой склоке была ее, Надина, жизнь. Не то чтобы девушка боялась смерти, вовсе нет. Когда знаешь, что впереди дорога, по которой интересно идти, страха не возникает. Но вот так, по чьей-то злой воле, она уходить не желала. Особенно теперь, когда стало так здорово жить именно здесь и сейчас, когда появились настоящие чудеса. Шанс повернуть ситуацию в свою пользу жертва чужих интриг видела пока один и решила им воспользоваться. Тело не двигалось и не говорило, но каким-то образом нити вокруг — смутные и серые — тоже могли двигаться и звенеть ее словами.

— Знаете, ваш повелитель сердился, когда понял, что демоны действуют по чужой указке с Уровней, — сказала Надя, когда в перепалке возникла краткая пауза.

— У меня нет хозяев, меченная Силами! — проскрежетал демон.

— А лорд Злат, Дракон Бездны? — невинно поинтересовалась Надюшка.

— Ему нет дела до миров, — скрипнул собеседник, но скрипнул как-то нервно.

— Нет, — согласилась девушка. — Но есть дело до своих демонов. Повелителю Путей и Перекрестков не понравилось, что через вас действуют нарушители Равновесия. Ему пришлось вмешаться. А кто любит лишнюю работу? Лорд Злат интересовался виновными.