Книга Мой потусторонний сон - Ханна Хаимович

— Ну, например, почему мне сразу показалось, что тебе можно доверять…

— Хочешь сказать, почему ты очень скоро начал тащить меня в постель? — хмыкнула Илиана.

— Нет уж, — Шессхар даже немного рассердился. — Это другое. Доверие к семье создателя — это просто доверие. С Кэриленой я знаком дольше, чем с тобой, но она мне никогда даже не нравилась.

— А я нравлюсь? — подначила его Илиана. Хотя за сестру ей все-таки было чуточку обидно. Как Кэрилена может кому-то не нравиться? Безупречная красавица Кэрилена с ее острым умом и сильным характером!

— А тебя я люблю, — просто произнес Шессхар. — Можешь не отвечать. Я должен был это сказать.

Он улыбнулся. Но улыбка не пришлась Илиане по душе. Слишком невеселая, слишком обреченная. Будто он понимал, что завтра непременно погибнет, и решил признаться в любви напоследок. Она потянулась, чтобы пальцами стереть эту усмешку с его губ.

— Я тоже тебя люблю. Кажется.

Получилось. Усмешка стерлась. На ее месте расцвела новая, куда более радостная. Илиана улыбнулась в ответ, с удовольствием подаваясь вперед, когда Шессхар привлек ее к себе.

Он поцеловал ее осторожно, даже нежно. И, кажется, не собирался больше ничего предпринимать, чтобы не испортить момент. Но в этот раз Илиана не собиралась ограничиваться поцелуями. Время до утра было конечным. И когда наступит утро, еще неизвестно, выживет ли хоть кто-то. Так зачем откладывать?

Она слегка отстранилась и начала медленно расстегивать рубашку Шессхара, щекоча его кончиками ногтей. Он с предвкушением улыбнулся.

— Что я вижу, лэйе? Неужели сегодня я не услышу от вас «давай не сейчас»?

Он подхватил Илиану под ягодицы, ловко вскочил и вместе с ней плюхнулся на кровать.

— Включи свет, — сказала Илиана. — Хочу тебя видеть.

Вместо ответа он склонил голову к ее шее, прокладывая дорожку поцелуев до ключицы. Спустя мгновение сразу в двух углах комнаты, по обе стороны от письменного стола, зажглись лампы на желтом люминесцентном зелье.

Илиана потянула рубашку с плеч Шессхара, то лаская их, то легонько царапая. Постепенно все тело охватывал незримый огонь. Близость Шессхара кружила голову. Нужно было остаться с ним еще тогда, в тот вечер, когда они вернулись из мира Потусторонних. Теперь нетерпение стало таким сильным, что начинало мешать. Илиана чувствовала собственное учащенное сердцебиение и кончиками пальцев ловила удары сердца Шессхара. Она пропустила момент, когда он снова подхватил ее. Секунда — и она уже лежала на спине, а он неспешно распускал шнуровку платья.

— Я тоже хочу посмотреть, — прошептал он. Его руки уже скользили по нежной коже груди.

Илиана задышала чаще. Под платьем не было ни корсета, ни рубашки, покрой не предусматривал. Она могла лишь догадываться, как выглядит, когда шнуровка вот так бесстыдно распущена, края лифа отодвинуты в стороны, а по коже бегут легкие мурашки от прохлады. Но Шессхару нравилось. Это было заметно по тому, каким стал его взгляд. Илиана закусила губу. Он буквально пожирал ее глазами, в которых читался разгорающийся голод. И ее тело отзывалось таким же сладким голодом.

Потом он склонился к ее груди.

Может, Потусторонних и создали тенями, но остаток ночи с Илианой делил мужчина из плоти и крови. Живой и настоящий. Которого можно было щекотать, расцарапать ему спину, оседлать, глядя в его затуманенные глаза, пробовать на вкус и слушать бархатный полусмех-полустон. И стонать в ответ, когда он заставлял ее плавиться в его руках.

Она позволила себе делать все, что приходило в голову, и разрешила Шессхару то же самое. Это было… увлекательно. Илиана наслаждалась каждым прикосновением, у нее перехватывало дыхание, когда удовольствие становилось слишком острым. Кажется, она стонала, но поняла это, только когда сама с легким удивлением услышала собственный вскрик. Довольно громкий, надо признать. Потом еще один и еще… С каждым разом ласки становились все откровеннее, то нетерпеливые, то тягуче-медленные.

Вторая разрядка оказалась даже ярче первой. Она опустошила обоих, заставив замереть на время. Прохлада вновь лизнула разгоряченную кожу. А еще пять минут назад Илиану сжигал жар, она не чувствовала ночного ветерка, врывавшегося в приоткрытое окно.

— Знаешь… чего… нам не хватает? — пробормотал Шессхар. Илиана шевельнулась в кольце его рук. В паузах он сцеловывал бисеринки пота с ее плеча. Это отвлекало.

— Чего?

— Пары бокалов вина.

— Напиваться и развратничать. Мне нравится, — оценила она со смешком. Но смешок перешел в тихий стон на выдохе, когда ладонь Шессхара скользнула по животу, а потом по бедру. Сейчас тело отзывалось на малейшее прикосновение так, словно по нему пускали крошечные электрические разряды.

— Не напиваться. Потусторонний не может опьянеть. То есть может, но… Сейчас увидишь.

— Может, но не может. Да, я не против увидеть еще что-то новенькое, — промурлыкала Илиана и пробежалась пальцами по его спине. Теперь пришел черед Шессхара вздрагивать.

Он поднялся и нагишом прошел к письменному столу, над которым виднелись несколько шкафчиков, встроенных в спину. Илиана приподнялась на локте, любуясь его подтянутым телом. Под кожей перекатывались мышцы, сильные, но не массивные, а сухощавые, как у опасного хищника. В нем и правда было что-то от хищника, нежащегося на солнце. А может, это лишь чудилось…

— Держим вино про запас? — хихикнула она. Шессхар извлек из шкафчика бутылку и два бокала, затем обернулся. Его взгляд неспешно пропутешествовал по телу Илианы с головы до ног, так что она вдруг остро ощутила собственную наготу.

— Запасы бывают полезны.

Шессхар вернулся на кровать и разлил багровый напиток по бокалам, а бутылку поставил на пол. Илиана отхлебнула. Вино приятно согрело изнутри, на смену прохладе вновь пришел жар. Она осушила свою порцию одним махом и откинулась на подушку, забросив ноги Шессхару на колени.

Эффект не заставил себя долго ждать. В голове зашумело… но этим все и ограничилось. Или не ограничилось… Что-то определенно произошло, но Илиана не могла понять что. Раньше она не особо любила хмельные вечеринки, опьянение было ей знакомо, но не вызывало восторгов. Сейчас она не могла понять, пьяна или нет. Может быть, это легкое головокружение появилось оттого, что Шессхар сбросил с себя ее ноги, пощекотав каждую, и лег рядом. Может быть, реальность отодвинулась куда-то в бесконечную даль, потому что Илиана потянулась к нему и принялась целовать грудь, спускаясь все ниже, и от запаха его разгоряченного тела у нее повело голову, а желание разгорелось с новой силой. Может быть…

А время неумолимо бежало вперед. Отсрочка смертного приговора истекала. И Илиана все чаще тянулась то к бутылке, то к губам Шессхара, надеясь наконец опьянеть и забыться. Но не получалось.

Поцелуи приобрели вкус вина. За окном висела чернильная ночь, в которой таились чудовища. Наверное, тьма сковывала их, если они не нападали. Но за одно это их стоило поблагодарить.